Китайский Городовой

мой любимый жанр "как си цзиньпин всех перехитрил, выпил вина, вкусненько покушол и полетел домой". коварный редактор попросил уточнить определение "сообщество единой судьбы человечества" - и я понял, что коротко и внятно объяснить это не могу, потому что слишком много лет провел в атмосфере "объясни мне за три минуты, почему это важно, и без теории и своих этих красивостей".

я не фанат китайских сериалов, но вот только что стал. фоном включил исторический сериал 外交风云 (“дипломатические игры”), который сейчас смотрит уважаемый завкаф. на моменте, когда сталин отправляет микояна в китай с напутственным “пиздуй!” — упал под стол и заорал. хватит на сегодня интернета.

и как фанат кунг-фу панды (у меня литералли тату с мастером угвэем), очень вам рекомендую последнюю часть. у фильма низкие оценки, но в этом виноваты завышенные ожидание восторженных идиотов, которые сидят на эмоциональной игле нетфликса (я тоже), а им надо непрерывно повышать градус. финальная часть не рассказывает новую историю — она закольцовывает все те истории, которые начались в первой части. да, можно было остановиться на третьей части, но я люблю панду и новой части очень рад. поймал себя на мысли, что если когда-нибудь появится лайт/поп-курс введения в буддизм / даосизм, то в целом, могу объяснить, примерно, все базовые концепции на примере фильма. и да, мастер шифу в своей пасхальной речи обратился бы к нам с посланием из трейлера “ты должен стать чем-то большим, чем ты сейчас, по!”

я не отношу себя к православным, но очевидно, что это большая часть моей личной культуры, а праздник пасхи мне нравится больше всего идеей “смертью смерть поправ” — это, одновременно, очень буддисткое видение того, что смерти как таковой нет, что это временное явление. все мое чтение сейчас не очень радостное — и абсолютно точно не хочется ничего из этого советовать, поэтому давайте остановимся вот на этом. эти книги, кмк, пронизаны идеей преодоления смерти и торжества жизни. 📚ма боюн. “зоопарк на краю света” — чудес не бывает, но надежда переживает и темные времена. 📚хан ган. “вегетарианка” — в любой момент можно остановиться, подумать и повернуть жизнь на 180 градусов. 📚банана ёсимото. “кухня” — в книге есть кухня) p.s.: рецепт кулича по ссылке (в видео рецепт она 3 кг готовых куличей, у меня ингредиентов было в три раза меньше). фото пропекшегося кулича — в комментариях.

ситуация: у нас внезапно хорошая погода, и мы пошли в гору. успешно натоптали 20 км, спустились к остановке, а там забастовка общественного транспорта. смеркалось. такси нет, трамваев нет, автобусов нет - и вот мы маршируем 10 с половиной км вдоль трассы на вокзал, чтобы успеть к последнему поезду. в инсте была нецензурная версия, где у меня окончательно потекла крыша, но тут я еще делаю вид, что счастлив. слушать в лесу новую книгу мо яня в сумерках о том, как бравые китайские палачи хитрой системой кожаных веревок и металлических колец выдавливают мозги из евнухов - бесценно.

на форбс вышел царь-текст о том, как и почему / зачем китайская цензура цензурирует — очень длинный, очень много ссылок, очень много кейсов. читается как роман. как-то особенно радуюсь, что встретился в одном тексте с темуром умаровым — если вы его не читаете, тоооо... а почему вы его не читаете? читайте, конечно.

Алексей Чигадаев, комментируя цензуру в сфере аналитических исследований, говорит, что один из путей для исследователей — не задавать вопросы на чувствительные темы. По его словам, в мире по-прежнему очень много специалистов по Китаю, которые занимаются финансами, историей, литературой, лингвистикой, политическим анализом. «Если карьера эксперта не строится напрямую вокруг чувствительного вопроса, к примеру, ущемления прав уйгуров, то ему не грозит подвернуться цензуре или запрету на деятельность в Китае. Более того, даже в области спорных тем, если позиция в отношении, скажем, Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР), сформулирована в качестве экспертного мнения на основе объективных данных и заявлена в качестве научного факта, это создает пространство для дискуссии с китайскими властями. Если позиция по вопросу СУАР — политическая, пространство резко сужается». Эксперт при этом признает, что доступ к информации для исследователей действительно несколько затруднен, но полагает, что пути к преодолению этих сложностей найти можно. «Можно ли работать и высказываться на чувствительные темы в рамках СМИ, научной организации, компании? Я думаю, да, по-прежнему можно. Тот же MERICS как организация действительно, под санкциями. Но большинство ее сотрудников могут спокойно въехать в Китай».

подробнее почитать о ситуации в отечественном востоковеднии в 30-ые можно, к примеру, в статье кобзева "Игрища бесовские в АН СССР":

... Дочь и биограф В.М. Алексеева М.В. Баньковская, описывая кошмарную обстановку «великого террора», когда «в 37-38-м из одного только Института востоковедения в Ленинграде было изъято не менее половины сотрудников, а весь штат института не превышал 90 человек»,  сформулировала неизбежный вопрос: «Ну а как же Алексеев? – думает, небось, читатель. – Неужели не сидел?.. Нет, не сидел, но был на краю пропасти, жил с ощущением этого края, хоть и не знал, как близко порой к нему подходил». Фантасмагория состояла в том, что в условиях победившего социализма главное зло усматривалось в мистике. Х.И. Муратов заклинал: «От Алексеева мы не требуем марксизма, но требуем, чтобы у него не было мистики!», - Я.Б.  Радуль-Затуловский подпевал: «Нам не нужна мистика. Мы мистику изучаем только для того, чтобы видеть лицо врага». Уличенный же в ней враг безжалостно уничтожался, как, например, был расстрелян фра-мистик Ю.К. Щуцкий, за «обычный мистицизм» в виде штейнерианства или тамплиерства. Воюя с мистикой и становясь «реализмом жизни», социалистический реализм  превращался в «сюрреализм смерти». М.В. Баньковская тонко подметила, что, глубоко погрузившись в фантастическое творчество Пу Сун-лина и даже идентифицируясь с ним, В.М. Алексеев сам оказался персонажем «реальной фантастики», которая «вполне сопоставима с химерами Ляо Чжая». Нашествие нового средневековья в СССР прекрасно осознавали знатоки старого Китая. Еще в 1925 г. Б.В. Васильев и Ю.К. Щуцкий в дружеской пародии на переводы новелл Пу Сун-лина В.М. Алексеевым представили последнего «хэшаном – изгнателем бесов» и даже изобразили в цветном рисунке сцену мистического изгнания им бесовской ревизии. По прошествии 12-летнего цикла вновь, как в шуточном тексте, но уже въяве «показалась целая вереница бесов: толстые и пузатые, высокие и тонкие, в языках пламени, пятнистые и вообще разнообразные», однако лишенный своих учеников, «кандидата китайской геомантии Б. Васильева и бакалавра того же предмета Щуцкого», «хэшан Аликэ» не смог в реальности повторить свой литературный подвиг экзорцизма.   В круговерть «навьих чар» вовлекались все причастные к востоковедению, вплоть до студентов, что выглядит зловещим предвестием китайской «культурной революции». Даже 3-курсник филологического факультета ЛГУ, а ныне академик С.Л. Тихвинский, с 1-го дня учебы на 1-м курсе слушавший лекции В.М. Алексеева, был вынужден на разоблачительном заседании кафедры Дальневосточной филологии выступить с вымученной критикой его переводов Ляо Чжая как написанных архаическим языком и насыщенных эротизмом, вследствие чего создающих у советских читателей ложное представление о китайской литературе. В кратковременный период смены гонений на фавор у властей, летом 1945 г. В.М. Алексеев сделался научным руководителем видного дипломата С.Л. Тихвинского, только что защитившего кандидатскую и начавшего писать докторскую диссертацию. Став одним из главных учеников В.М. Алексеева, С.Л. Тихвинский описал его жизнь и деятельность в ряде публикаций. Там отмечены и клеветнические нападки на него, и административное преследование, и его мужественное поведение в ожидании ареста вслед за учениками.

к тезису о “нормализации” китайской литературы хочется добавить еще одну мысль. у ивана зуенко есть прекрасная статья “китай как нормальная страна” — вот, замените там слово “китай” на “китайская литература”, и вам многое станет понятно. выпуск подкаста “закладка” екатерины шульман и галины юзефович о пу сунлине — это, наверное, одна из первых попыток медийных людей поговорить не о гарри поттере или донне тарт, потому что тут у всех нас есть ценное мнение, а о китайской литературе. юзефович, кстати, в середине выпуска объясняет и рациональность такого чтения — китая вокруг становится все больше с каждым днем. но, конечно же, кроме нарядного китая (где-то вытащили из чулана чжана имоу) и адаптированного китая (привет, лю цысинь) под водой от скромного обывателя скрыто примерно 99% этого литературного айсберга, фильмов, пьес и музыки, о которой они никогда не узнают. чтобы беседовать об условном пу сунлине — о нем надо сначала откуда-то узнать. потом его нужно прочесть, продравшись сквозь очень непривычный культурный подтекст, незнакомых персонажей и нестандартную архитектуру текста. в отрыве от запроса аудитории говорить об этом почти бессмысленно — всем нужен трафик и лайки, а для этого лучше еще одну беседу об игре престолов / властелине колец. потом набежит стая китаистов с криками о том, что вы тут все дураки, одни мы тут умные в белом пальто стоим красивые. короче, беседовать о китайской литературе медийным людям — как будто, бессмысленно. но главная ценность тут в том, что, как оказалось, можно обсуждать китайскую литературу, как нормальную. можно не кончать востоковедческих центров и иметь мнение о китайской книге. и это, как раз, нормализация. теперь к критике (исключительно субъективной): 📍я большой фанат подкаста “книжный базар”. некоторые выпуски я переслушал так много раз, что могу их цитировать. я замечаю за собой, что сам мой стиль устных рассуждений о книгах, во-многом, обусловлен как раз стилем бесед анастасии завозовой и галины юзефович — когда так долго что-то слушаешь, что сам начинаешь копировать интонации, знаете такое? 📍между ведущими нет химии — екатерина шульман подготовила доклад о прочитанной книге, изучила факты и цифры, как аккуратный отличник-перфекционист) но интересный разговор про книги — это разговор про персональный опыт прочтения, про эмоции, про трактовки, про нравится и не нравится. короче, это не доклад. с тем же успехом можно попросить алису озвучить текст о книге из википедии голосом любимого спикера. у меня есть трепетно любимый подкаст, где очень приятный мужской голос под успокаивающую музыку читает налоговый кодекс, моя любовь просто. 📍часть про алексеева — гораздо более глубокая история, чем разборка внутри университета. это, конечно же, не тема выпуска, и да, наш современный контекст не может не влиять на то, как мы думаем о прошлом. но мы не можем вытеснять контекст 1930-х контекстом 2020-х — это просто другая история. да, около российского востоковедения сейчас много ребят, которые были бы рады чисткам думающих иначе, но, как минимум, все живы. давайте тоже как-то чуть меньше драмы. 📍весь выпуск галина хотела назвать это имя, но всякий раз ведущие отвлекались в последнюю секунду. давайте громко скажем — у новых переводов есть переводчик, и это заведующий кафедрой китайской филологии спбгу профессор александр сторожук. по ссылке идем читать его интервью “неудачник, который любил лис‑оборотней” и восхищаемся!

пара слов по итогам нашего круглого стола «по ту сторону обложки. современная китайская литература в россии» на форуме @chinaprofessionals вместе с прекрасными алиной перловой (письма династии минь @alina_perlova) и татьяной карповой (китайский петербург @chinesespb ). я знаком с отраслью художественного перевода постольку поскольку — мои опыты перевода ограничиваются коммерческими текстами и устными переводами (это драйв и психологический наркотик. если вам говорят, оу-вау, не могу жить без прыжков с парашютом — бросьте человека на сессию синхронного перевода, где китайский спикер будет говорить на диалекте, о котором ты узнал в процессе перевода). 📍 если у вас есть неистовое желание разбогатеть, то работа с книгами и текстами — довольно спорная вещь. сначала вы становитесь крутым переводчиком, потом ваша репутация и знания конвертируются в заработки. 📍 очень много около-текстовой работы, о которой все забывают — локализация компьютерных игр, блогерство на китайском, написание коммерческих текстов, перевод по китайским грантам жемчужин китайской политической мудрости. переводчик — это больше, чем красиво сидеть рядом с лампой и думать над подходящей метафорой. 📍жанровая литература (фантастика, манхва, детективы) чуть проще продвигается за счет “общежанрового” навеса. большая литература — идет сложнее, потому что пока не сломила барьер литературы национальной / культурно специфической. 📍 в целом, есть тренд на нормализацию — и с жанровой, и с большой литературой. читаем книгу китайского автора не потому, что у него китайская фамилия, а потому что это хорошая литература. 📍 внутри китая на подъеме литература по истории — это очевидный продукт для внутреннего рынка, никто за пределами китая читать роман о подвигах юных коммунистов или партизанов во времена цин читать не будет. 📍китайская мягкая сила в литературе — это пшик. даже с продвижением, даже с грантами и т.п. и т.д. если у вас есть конспирологическое мысль о грустном пропагандисте в недрах цк, который пытается навязать вам позитивный образ китая — то он, конечно, есть, он пилит бюджеты. еще раз внимательно посмотрите на полку в книжном и количество книг из кореи и японии, потом на китай. потом еще раз подумайте, кто тут могёт в мягкую силу. 📍 то, что китайская книга дошла до российского читателя — это, скорее, чудо чудесное, чем рутина. отбор через литературных агентов (их мало, они не вовлечены), ридеры (которые получают копейки, но должны прочесть / описать книгу, чтобы были понятны ее перспективы), переводчики (их просто мало), покупка прав (а если это уже раскрученный автор, то чек вырастает в разы), и это мы не поговорили о редактуре, корректуре и маркетинге. и да, конечно, издательству тоже хочется кушать. путь книги от китайского автора до российского читателя — это долго и мучительно, давайте ценить то, что у нас есть.

🎥Креативные индустрии в Китае – драйверы экономики и новые емкие рынки труда для молодежи. Китайская литература и киноиндустрия активно шагают за пределы страны, привлекая новых поклонников по всему миру. Что из китайских креативных индустрий востребовано в России? Появились ли в этих сферах новые варианты трудоустройства для китаистов? 🇨🇳28 апреля обсуждаем эти темы на круглых столах «По ту сторону обложки. Современная китайская литература в России» 📖Вместе с Алексеем, Татьяной и Алиной обсудим современную китайскую литературу в России: 🔹Какие жанры популярны в России и каких авторов больше всего переводят 🔹«Большая» и жанровая литература - особенности выхода и продвижения на российском рынке 🔹Путь книги от китайского автора к российскому читателю - кто и как отбирает книги, покупает права, делает перевод и финансирует издание 🔹Китаист и тексты - что делать, кроме переводов Регистрируйтесь на 2-й день Форума, чтобы не пропустить новые креативные тренды!