Сугуру никогда не тянуло на малолеток. Хотя сложно, конечно, сказать на кого тебя тянет, если со своих шестнадцати ты в основном дрочил на лучшего друга.
Нет, до поступления в магический колледж он даже пытался встречаться с девчонками. И, кажется, у него был свой типаж - милые невысокие девушки, которые тихо смеялись, прикрыв лицо.
А потом случился первый день учебы и Годжо Сатору.
Нет.
Нетнетнетнетнет.
Это не стало любовью с первого взгляда. Совсем. Скорее я-дам-тебе-по-ебалу-чтобы-ты-знал-свое-место.
И где он сейчас?
Годжо кучу раз говорил, что это называется саторусексуал, а он в свою очередь, да, это очевидно - сугурусексуал.
Как оказалось - высокий, шумный с белющими патлами. Вот это, блядь, типаж Сугуру. На миллиарды, сука, процентов.
Но пока его «my one and only”, как пиздит Сатору, пересмотревший Нетфликса, на задании морозит задницу в лесах Хоккайдо, его сопливая копия сидит перед Гето в тесной аудитории колледжа.
Это даже забавно.
Годжо ещё не успел вымахать в нескладную шпалу (но справедливости ради, в свои двадцать девять он чертовски хорош) и уступает Сугуру в росте и мышечной массе. Смотрит из-под очков невинно хлопая ресничками.
Но по глазам видно - шарит техникой по всей территории, чтобы найти безлюдный уголок.
— Я не сплю с детьми, Сатору.
Давно забытая школьная форма. Гакуран оказывается на полу, дешевая рубашка летит следом.
Хочется.
Хочется накормить тощего подростка, который сверкает своим прессом и тщедушными мышцами. Хотя в их семнадцать они считали себя двумя шкафами.
Сугуру пытается не смеяться.
Сатору перед ним неуверенно откидывает челку с глаз. Наконец-то замечает учительский пиджак (Яга носил похожий) и удивлено заламывая брови шепчет:
— Сугу, тебя можно звать Гето-сенсей?
Блядь, он должен был знать, куда стекут мозги подростка, который тоже дрочит на лучшего друга.
— Тебе, детка, можно назвать меня как угодно.
***
Гето уже давно отвык от скрипучих общажных кроватей и тонких стен.
Сатору - нихуя не умеет контролировать свой голос. Он и себя не может контроливать под сугуровыми ладонями.
Когда с него попытались стащить форменные брюки - вцепился в пояс и до последнего не соглашался отдавать. Боксеры уже разрешил стянуть куда спокойнее, но все еще недоверчиво отслеживая каждый жест.
У Сугуру словно повторение забытого материала.
Годжо - дикий, не привыкший к чужим рукам зверек, приручить которого заняло года два не меньше. Чтобы он хотя бы перестал шугаться обычных прикосновений.
— Иди сюда, - Сугуру воркует своим самым низким и бархатным голосом, не стесняется использовать запрещенный приемчик - Тору.
Будущая надежда всего магического мира скулит и прячет текущий стояк.
***
— Выключи её.
Сугуру тихо смеется поглаживая смущено покрасневший зашеек через тонкий, почти что звенящий проклятой энергией барьер.
Неопытный Сатору, который едва успел разобраться с бесконечностью, врубил технику, стоило перевернуть его на живот и вжать в матрас массивной грудиной - Гето просто очень хорошо знает, как именно любит Сатору.
Но есть одна маленькая проблемка.
Ему слишком хорошо. Настолько, что невозможно. Что врубить бесконечность - единственное спасение от горячих уверенных ладоней, от пальцев, нагло забирающихся в трусы.
Но, блядь.
Даже через тонкую защиту, почти что отсутствующей преграды покалывающей кожу энергии чувствуется, как Сугуру ведет мокрым языком вдоль топорщащихся позвонков на хребте.
Можно ощутить тяжесть его тела, горячее, чем ядерный реактор, жадно бродящих рук по телу, срывающиеся от возбуждения выдохи в вихрастый затылок.
— Я покажу тебе, как ты любишь.
Обжигающий даже через защиту смешок в шею. Уверенно скользящие около тела подушечки пальцев, фантомно ласкающие самые чувствительные местечки, от чего выламывает дугой, заставляя жаться ближе к Сугуру.
Сатору - загнанная овечка, которая по счастливой случайности ещё не оказалась в зубах у волка.
Сугуру же волк с вальяжным взглядом и рукой в чужих трусах.