PsyX-files

Завершение анализа и терапии - это важный момент, в котором как аналитик, так и пациент могут почувствовать разные эмоции и желания. Для аналитика этот период также может сопровождаться печалью, поскольку он становится близок с пациентом, но настает время прощания. Завершение анализа символизирует не только конец отношений, но и изменчивость жизни, что может вызвать страх и другие сложные переживания. Оба участника аналитической пары могут испытывать страх перед потерей и расставанием, что часто заставляет использовать различные защитные механизмы. Делая этот период особенно уязвимым для разыгрывания, что требует внимания и деликатности со стороны аналитика. Опыт взаимоотношений в анализе уникален и интенсивен, по словам Мартина Бергмана, он практически не имеет аналогий в других сферах человеческих отношений. Ротстайн подчеркивает, что перенос и контрперенос продолжают существовать даже после окончания анализа и терапии. Именно поэтому понятие "бывших пациентов" фактически недействительно.

Скорбь и траур по матери отличается от потери любого другого человека. И все по-разному переживают это горе. Ведь потеряв маму, человек вместе с этим теряет и того, кто привёл его в этот мир. Независимо от возраста и характера отношений с мамой, её смерть выступает тем переломным моментом, после которого уже ничто нельзя изменить, к худшему или лучшему в этих взаимоотношениях. Это также делает окончательно невозможным возвращение в те детские отношения, закрыв вместе с уходом матери, вероятную (пусть часто бессознательную и иллюзорную) возможность на какие-либо изменения в реальности.

Созависимое поведение имеет корни в детстве, когда ребенок учится отказываться от своих собственных потребностей в пользу других, принимая роль покорного и подчиненного. Протест или выражение собственного мнения нередко сопровождается страхом наказания со стороны родителей, что может привести к унижению и подавлению индивидуальности. Созависимые люди изначально узнают, что их естественные реакции и проявление эмоций имеют меньшее значение, чем желания и нужды других. Они учатся подавлять свои собственные желания, чувства и уступать, исходя из попытки создать видимость безопасности и утешения для других.

В своей работе Отто Кернберг (1998) исследует психологию преступников-садистов. Он выявляет, что у этих людей существует глубокая враждебность к своим жертвам, и они получают удовольствие от их страданий. Месть и триумф над "мучителями" бессознательно становятся важными целями, так как они чувствуют, что их внутренние объекты обращаются к ним с таким же презрением и садизмом, властью и контролем. В некотором смысле, это для них символическая месть за собственные страдания (которые могут восприниматься субъективно таковыми). Без жертв им сложно, так как нужен объект для проекции собственного отщепленного и преследуемого Я. Интересно, что они не могут одновременно быть жертвами и преступниками, при этом важно, чтобы у них были "объекты ненависти" в виде других людей. Кернберг отмечает, что жертвы остаются связанными со своими преследователями как внутренно, так порой и внешне.

«Ненависть как оборотная сторона страдания - это основной способ мстительного триумфа над объектом».

Психиатр Бухановский ввел термин "мать Чикатило" как определенный психологический тип женщин, воспитывающих из сыновей будущих серийных убийц. Для таких матерей характерно быть очень властными, деспотичными и жестокими. В то же время, они отстранены и эмоционально недоступны. Они все контролируют и изолируют сына от социальной среды. Вместо помощи в адаптации, они еще больше усиливают особенности сына, что способствует развитию изоляции. Мальчик начинает расти ненавидя весь мир и себя, перенося обиду с матери (и других первичных объектов) на других. Весь мир в глазах такой матери выглядит недобрым и жестоким. Общение с другими людьми для мальчика под запретом. Поэтому у него выражено неумение строить социальные связи и любить. Часто присутствует эмоциональное и физическое насилие. Отец либо полностью отсутствует, "изгнан" более сильной матерью, либо низведен до функции и пустого места, ничтожества. Часто это могут быть одинокие женщины или унижающие своих мужей, оттесняющие их на периферию в воспитании сына. Отцы могут физически присутствовать, но эмоционально быть недоступными для ребенка или чрезмерно жестокими (с проявлениями физического и сексуального насилия). У сыновей таких матерей детские годы, когда коммуникация со сверстниками жизненно необходима для формирования будущей личности, проходят под строжайшим контролем и запретом. Трагический дефицит общения со сверстниками, родительской любви и ласки, постоянное отсутствие положительных эмоций, неумение понять и выразить самого себя способствуют необратимым изменениям личности. Отсюда - неспособность к сочувствию, к общению с другими людьми, неумение быть привязанным, любить, сопереживать. Эти дети не умеют защищать себя ни в моральном, ни в физическом плане. Они прячутся от действительности в мир необычных жестоких фантазий. У таких мальчиков может полностью отсутствовать достаточно развитый эмоциональный интеллект, способность понимать невербальную информацию, совершенно нарушена шкала этических ценностей. В большинстве случаев они начинают выражать свое отношение к миру через убийство животных (либо чрезмерная любовь к животным и полное пренебрежение и отвращение к людям), совпадая с пубертатом и находя в этом выход для сексуальной энергии. Также может присутствовать энурез и пиромания (триада Макдональда). Или другое отклоняющееся поведение. В дальнейшем такие мальчики учатся вести тайную жизнь, "раздваивают" себя, нося «маску нормальности», даже могут жениться и заводить детей, работать на самой обычной и непримечательной должности. Но чудовищный провал и тьма в душе зовет их убивать снова и снова.

За утверждением человека, который заявляет, что якобы «видит всех насквозь», часто читается страх, что он сам будет увиден насквозь. И тут присутствует противоречие: с одной стороны - страх быть обнаруженным, с другой - желание быть увиденным со всем своим содержимым, которое было так усилено спрятано и вызывает стыд. Порой, годами, от посторонних глаз и самого себя.

Нарциссические проявления могут привести к серьезным трудностям в способности испытывать искреннюю любовь и сочувствие к окружающим. Часто это связано с тем, что родители не смогли полностью удовлетворить эмоциональные и физические потребности своего ребенка, оставив в нем затаенную боль и обиду. Эти дети, изначально более чувствительные и ранимые, вынуждены были предавать свои истинные чувства, стремясь адаптироваться к требованиям и создать иллюзию собственной силы и независимости. Под маской самоуверенности, амбиций и неуязвимости скрывается хрупкий и дрожащий некто, сильно нуждающийся в любви, но не в состоянии её принять из-за глубоких страхов и комплексов. Даже если она будет. Так как любовь может страшить не меньше, чем ненависть или отвержение, а также вызывать нестерпимую зависть и боль. Страх перед пустотой и потенциальным разочарованием, а также открытие собственной уязвимости и зависимости пугает таких людей даже больше, чем одиночество само по себе. Если терапии удается стать безопасным пространством, где можно исследовать глубокие чувства грусти, разочарования и страха, которые могут быть угрожающими для столь уязвимой самооценки, то она может стать сложным и постепенным процессом. В этом процессе важно поддерживать баланс между открытием своих потребностей, боязнью боли и утраты, надеждой на изменения, принятием себя и присвоением собственных желаний и чувств.

Я написала небольшую статью под названием «Как справиться с раздражением?». В таких случаях сложность заключается в том, что все мы очень разные. Да, существуют общие рекомендации, представления и тенденции, но каждый человек - индивидуальность, и нет универсальной инструкции для всех. Точно так же в терапии нет одной единственной техники, подходящей всем. Всегда есть конкретный человек, со своей судьбой и индивидуальными чертами, каждый из нас - уникальная Вселенная в отдельности. И важно помнить: «дело не в том, какие чувства мы испытываем, а в том, как мы с ними поступаем».

Бывает, что у людей не хватает некой психической «ткани», и они оказываются неспособны что-то воспринять в полной мере. В достаточной степени осмыслять события и трагедии своей жизни. Иметь развернутые представления о себе, других, близких и их чувствах, собственных переживаниях. Способность к ментализации позволяет создавать разнообразные представления в психике и уметь рефлексировать. Если ментализация не развита в достаточной мере, это неизбежно приводит к «бездумным» отреагированиям, к чрезмерным эмоциональным реакциям, действиям без понимания, что за ними скрыто. Конечно, развитие ментализации не является абсолютной панацеей. Но это позволяет нам больше понимать свою жизнь и осмыслять происходящее. Чем больше мы себя исследуем, тем больше у нас развивается та самая психическая ткань, и тогда мы можем иногда думать иначе, чувствовать иначе, по-другому воспринимать и поступать. Пусть порой не сразу в моменте, а позже. Однако, у всего есть своя цена. Многие знания - многие печали.

«Потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь» Екклесиаст

Но также это позволяет проживать жизнь во всей ее многогранности и полноте.

Ребенок, растущий в семье алкоголиков, постепенно может начать верить, что если объяснить плохое поведение, то можно простить его, даже если это связано с чем-то неприемлемым. Так как пьющий часто не несет ответственности за свои действия, другие могут оправдывать его, и ребенок начинает видеть, что родители могут словно делать что угодно под предлогом пьющего поведения. Взрослые, выросшие в таких условиях, часто становятся слишком "понимающими" в отношениях, они также склонны искать способы уладить любые конфликты, начинать спасать, даже когда их не просят или это не нужно. Таким людям сложно проявлять злость, недовольство, несогласие, отстаивать свою точку зрения, говорить "нет". Они могут без колебаний винить себя и брать на себя ответственность в ситуациях, где вина может лежать на других. Так как дети часто винят себя в плохом обращении и считают себя его причиной, это как бы фиксирует постоянство данного чувства у человека. Вина в таком случае тесно связана с контролем: если я виноват, то ответственен; если ответственен, то могу это изменить. Избавиться от вины означает потерять контроль, а это катастрофично. В будущем такие устойчивые представления могут сформировать порочный круг созависимых отношений.