Rising

Я поставлю последующие записи из уже перенесенных в электронный формат на таймер в течении ближайших дней, как только вновь смогу получить телефон. А покамест делюсь фотокарточками минувших недель. Скажем так, в настроение.

Все заметки я пишу рукою на бумаге, (как в старые добрые времена.) И, господа, будьте покойны, все до мельчайших наблюдений и да единой мысли будет перенесено с рукописей сюда незамедлительно, как только я разживусь возможностью пользоваться телефоном более 15 минут в сутки.

«Разве можно посылать письма, имея такой адрес?» Не теряйте меня сильно, я не ушёл в мир иной, не исчез, однако, покамест я нахожусь в состоянии вынужденного вакуума, без связи, в изоляции.

«Подлинная сущность реальности принципиально вне актуального переживания». ©Гейдар Джемаль.

Гюстав Доре — французский художник, популярный иллюстратор XIX века. Представитель романтизма. Рекомендую к просмотру полные циклы иллюстраций к "Божественной комедии" и "Потерянному раю". (Меня это успокаивает и дарит отдохновение. Может и вас будет.)

«А вокруг меня – красочный мир, Ненавистный мне красочный мир, – Где так трудно 　　жить с содранной 　　　　　　　　　кожей.»

Все дороги ведут в Рим к Площади Восстания.

Мысль, тем временем, не дождавшись меня, ушла. Мне тошно буквально от всего. И более прочего от ощущения постоянной спешки, погони, суеты.

Невпопад, без цели, без структуры, косноязычно. Но ощутимо. Быстрым шагом мимо Владимирской. Пальцами по железным прутьям. Мыслями по памяти. Нежно, сдержанно, внимательно проходиться вдоль размышлений, впитывать шершавость поверхности созерцаемого. Перелистывать минувшие мгновения. Твердить о бездушие века и всяческих невозможностях. На рассвете, уставившись в потолок, слушать не винил, а дыхание. Отрицать сам факт возможности взаимодействий, что ведут лишь к примитивной материальности. Смеяться с нелепого. Желать. Знать, как ноющее отрицание глупости надежды отражается в счастливых пританцовываниях глаз смотрящего. Начать делать кофе, но так и не закончить сутки спустя. Говорить с акцентом. Глазами внимать глаза. Спустя время нащупываний в глуби, утыкаться в эхо. Размышлять о прелести одиночества и покоя. Высшее единение – оно с собою, оно когда самодостаточен, оно когда в мире с собственной тьмой. Но не всегда, когда один. Ощущать хрупкое "правильно" кожей, словно лёгкий разряд тока. Закрывать веки и не считать времени. Содрогаться от внезапного холода осознания, утешительно обнимающего за приподнятые плечи. Покидать Дворец памяти с лёгкой улыбкой в уголках губ. Оставлять за спиною Владимирский проспект, да вновь шагать по Невскому. Память драгоценна, и приносит она, как бы то ни было, не только болезненное. И словно бы каждый перекрёсток, каждый двор-колодец и переулок, каждый мост и фасад наполнен истинными сокровищами.