scriptura gignit imaginem

А про "Огненный алфавит" даже лимерик есть

Двадцать лет назад Бен Маркус и художник Терри Уинтерс создали проект для Центра исследований печати Лероя Неймана —Turbulence Skins. Это серия из 42 офсетных литографий. Среди безумных геометрических линий Уинтерса Маркус поместил яркие фрагменты повествования — «историю путешествия с загадочным главным героем». Тексты, как обычно, призывают отказаться от привычного способа осмысления:

О человеке, которого когда-то знала моя мать и который дышал через бумагу, не будет сказано ни слова.

...и всë в таком духе. Проект, впервые выставленный в галерее Неймана, был ориентирован на то, чтобы стать одновременно обменом идеями и иллюстративным представлением сотрудничества, при этом зрителю видны примечания, правки и маргиналии творческого процесса. Захватывающая и восхитительно грубоватая серия представляет собой уникальное пересечение визуального и литературного. Всего таких портфолио изготовили 50 экземпляров, и каждая папочка с сорока работами продаëтся за >9000€.

Назрел откровенный разговор про права.   Мы сами small press и рассуждаем с этих позиций, но таких как мы много, просто загляните в Гид по независимым издательствам, так что проблема точно имеет место.   Чтобы издать какой-то текст, нужно купить на него права, это было внятно урегулировано еще в XIX веке и с тех пор издатели так или иначе придерживаются данной парадигмы. Но не все.    1. Деньги и нравы Права на условный роман, вне зависимости от его объема, в нашем сегменте можно купить в среднем за 1000 $. Для смоллов — это существенные расходы. Кроме того, сейчас к этой 1000 можно накидывать еще 200-300, которые пойдут на комиссии. Плюс права стало купить сложнее. Сложнее совершить транзакцию по оплате и сложнее договориться с правообладателем. Мирча Кэртэрэску (автор из нашего круга интересов) отказался продавать права на свои произведения в Россию. Один из жестов на картинке к посту, возможно, навеян этим решением. Европейский агент Кормака Маккарти, отвечающий за территорию России, упорно игнорирует все наши запросы.   2. Что там с совестью? С одной стороны ты занимаешься благородным делом, издаешь книги, просвещаешь людей и развиваешь культуру. Тут нет места мутным схемам и пиратству. В small press зачастую нет места даже выручке. С другой — развивать культуру в существующих условиях это уже подвиг, а если тебе при этом вставляют палки в колеса, в такой ситуации кто-то точно решит идти к своей цели не смотря ни на что. Многие в российском small press не утруждали себя покупкой прав на произведения никогда. Такой вопрос никогда не стоял перед ними в принципе. Не шутка — некоторые считают, что если писатель умер, то печатать его произведения можно со спокойной душой, даже не парясь насчет какой-то там совести. Типа ему твои деньги уже не помогут. Или: сборник эссе? Кто вообще продает права на эссе? Кому вообще могут принадлежать права на эссе? Это ж эссе, просто маленькие текстики. Известно, что Джон О’Брайен — издатель такой всемирно известной и уважаемой институции как Dalkey Archive Press, — издавал некоторые книги без прав.    3. Как с этим дела у нас Казалось бы, путь издателя прям и прост. Ты решаешь издать какую-то книгу, ищешь правообладателя, запрашиваешь на нее права, покупаешь их и потом заказываешь перевод. В реальности смоллов все происходит не так. Огромное множество книг, которые вы читали и покупали, появилось на свет совсем другим путем. Один из них, самый распространенный — когда переводчик выполнил перевод из любви к тексту и принес его в издательство. Есть и другие пути, например, связанные с грантами на издание. Столкнувшись с новой реальностью и много рассуждая внутри нашей команды о тех или иных сторонах авторского права, мы пришли к если не философии, то по крайней мере к плану действий. До сих пор нам удавалось решать успешно каждый отдельно взятый кейс, но сложно сказать, что произойдет через месяц, особенно в свете последнего пакета санкций, связанного с валютой. Мы продолжим обращаться к правообладателям за правами и будем оплачивать эти лицензии, если нам предоставят для этого возможность. Если книга по тем или иным причинам будет требовать того, чтобы оказаться у наших читателей, а прав на нее у нас не будет (отказ от сотрудничества, отсутствие технической возможности для оплаты), такая книга все равно будет издана.

Кеннет Пэтчен избранные стихоландшафты __ ДОБРОТА КЛОУНОВ Не успели клоуны построить новый дом, как ветер, сильнее прежнего, снёс его. А заодно снёс и старый дом, который они едва начали подпирать. ДАЛЬШЕ, ДАЛЬШЕ, ДАЛЬШЕ Пустячный трепет — дальше, дальше, дальше, а потом? Белая пантера у молочного кувшина — трепетные пустяки... НОЧНАЯ ПЕСНЬ Долго же добиралось сюда твоë письмо. Листья на деревьях уже почти опали. Сегодня увидел в витрине магазина кое-что, что мне очень захотелось для тебя купить. Неважно. ДАЛЁКАЯ БАЛЛАДА Кровавые рыбки спят в роще. Кровавы их сонные лица, кровава чешуя на их маленьких руках. Скоро придут девы, чтобы разбудить их, девы, похожие на лилии... Молочно-белые рыбки спят в роще. Молочно-белое сияние снов из их маленьких грудей, что столь холодны. Скоро придут хозяева, чтобы разбудить их, хозяева давно забытых... О, скоро придут хозяева в своих снежных одеждах. Смертью окрашены рыбки, что спят в роще. Смертью окрашены рыбки. О цвет самой жизни — рыбки, что спят в роще! Цветом жизни окрашены их медленно открытые глаза, цветом жизни окрашено разгибание веток их нежных рук! Скоро они появятся среди нас. РАД ЖИВОТНЫМ Я рад животным, их разным видам и обликам. Мне приятно смотреть на них, удивляться им, представлять, что им интересно со мной. Удивительные комизмы их вида — и моего. РАД РЫБАМ И ПТИЦАМ Я рад тому, с каким нетерпением они принимают чудо в себе. Удивительно, как они манерно и точно берутся за дело-— собирают хвощи для своих гнёзд, ныряют над водопадами и всё такое прочее. У ангелов и половины этого нет! Как уважают они собственные методы. РАД ЗМЕЯМ И СКОРПИОНАМ Я рад всем ползучим тварям; их странным и всегда исполненным благодати достоинствам. РАД МОРЮ И НЕБУ Я рад этому вечно изменчивому и вечно обновляющемуся браку, который, кажется, празднуется больше вне этого мира, чем в нём. Рад этой следящей синеве, которая всегда смущает тем больше, чем больше успокаивает. Я ЕСТЬ ТОТ, КТО Долгий холодный дом бесконечного сна. Бледные гончие без пятен стоят на вечной страже, чтобы ни один звук нежелательного побуждения не нарушил сон моих гостей. Планируйте остаться здесь на ночь; здешний покой весьма заразителен. ВСЕ — ЖИВОТНЫЕ Вы знаете, что деревья — это такие же твари, как и все остальные; так же как цветы и озёра, и даже то, о чëм мы думаем и что говорим, что нам снится, что мы представляем — всё это тоже звери, такие же звери, как и все остальные. И звëзды, и небо, и луна, и солнце, и земля — о, да, и они тоже! Всё это животные!

Спрашивать — пытать Ахах, ладно, всё

Вообще обожаю польский. Помогает во много чего врубаться глубже. Вот просто навскидку: Красота — урода Кожа — скура Стучать — пукачь Искусство — штука Чай — хербата Прямо — просто Время — час Утро — ранэк ... Вскидка исчерпана, но может ещё чего вспомню позже. Обожаю фонетику языка с его носовыми резонансами. То, как преобразуются слова в падежеых формах. И всякие неожиданные Женщина — кобьета Умный —моундры Потому что — пшэчеж Винни Пух — Кубущ Пухатек Боец — жоунеж Ох, ностальгия

Да, что-то помню о том, что якобы на Руси прошлое воспринималось как что-то перед человеком, а будущее — как что-то у него за спиной. Человек будто движется во времени, пятясь — и всë больше прошлого открывается перед ним, а будущее всë так же остаëтся неизвестным. Интуитивно такую концепцию можно понять. Вот и в языке есть какие-то отголоски. Например, задница. У слов передьнии и задьнии в древнерусском языке были метафорические значения, связанные с временем. Обычно передним считалось «предстоящее», а задним оставшееся «позади», но бывало, что и наоборот (например, слово «прежний» тоже связано с «передний»). Задницей называлось то, что осталось после человека на будущее, — наследство. Это характернейший славянский социальный термин, много раз упоминающийся в Русской Правде. Там есть и такой заголовок: «А се о задницѣ». «Аже братья ростяжються передъ княземь о задницю» — «если братья будут вести тяжбу перед князем о наследстве». А земля, не доставшаяся никому по наследству (выморочная), называлась «беззадщина». Историки иногда стыдливо ставят ударение заднИца, хотя акцентология однозначно свидетельствует, что и тысячу лет назад ударение было на первом слоге. Ещё мне нравится, что в польском языке прошлое и будущее фонетически различаются буквально на один звук: przeszłość и przyszłość.

"Эпоха провода и струны" в лицах: Майкл и Джейсон