monogamish

Новый год В прошлый день рождения у меня было столько мыслей и выводов. Красиво упакованных. А сегодня я проснулась, поняла, что все кого я люблю живы и здоровы. Да, не все рядом, но многие. И…перестала вообще париться об этом дне, кто, что где и как. Считать сообщения и звонки. Все мои со мной, так или иначе. Счастье❤️ Если у вас есть возможность — задонатьте семье из Херсонской области, которые потеряли все из-за подрыва ГЭС https://send.monobank.ua/jar/gpjZeCBVP

Ночь темна и полна ужаса Я не знаю, что писать. Честно. Я столько уже постов написала и не опубликовала. Они все про одно. С другой стороны, меня тут читают люди не из Украины. Так вот, сегодня, в день защиты детей ночью погибла девочка и ее мама. В Киеве. От осколка баллистической ракеты. Искандера, если быть точной, то есть той, что летит по баллистической траекторией. Знаете сколько времени у нас было от тревоги до прилета? 6 минут. В 3 часа ночи, если что. Почти каждую ночь мая Киев бомбят. Ракетами, дронами и баллистикой. Они уничтожили уже все Патриоты и базы Азовы. Или какой там блять бред говорят по телевизору? На самом деле, нихуя они не уничтожили, но осколками ракет и дронов убивают людей, разрушает дома и машины. Я не знаю есть ли бог или карма. Или что. Не знаю, когда это закончится. Но я верю, что террористы и убийцы понесут наказание. В этой жизни, не в следующей. Я знаю, что многим хочется отвернуться от войны и сделать вид, что ее нет. Но когда твоя страна нападает на другую, то все несут ответственность. Не вину, отмечу, а ответственность. И можно сейчас еще прикрывать глаза и делать вид, что «я маленький винтик», однако совсем скоро это станет невозможным. Уже становится. Потому что всегда будет вопрос «а что сделал я?» Вопрос не от украинцев — мы ненавидим россию и ее не простим (при жизни тех, кто жил в войну точно). Вопрос от своей совести или сердца, или что-то там внутри. PS А Киев цветет и запах такой роскошный. Даже когда месяц не спишь замечаешь всю эту красоту.

Третий в комнате Шла 2-я неделя ночных дискотек с дронами и ракетами. Вчера день рождения очень важного человека. Большая компания. Мы на берегу реки, жарим шашлыки, мешаем джин с тоником под песни Бритни Спирс. В какой-то момент я вижу, как одна девочка начинает плакать. Через минуту — это уже истерика. Ей позвонили и сказали, что под Бахмутом погиб ее близкий друг. Пока ее успокаивают, поят водой и обнимают — начинается воздушная тревога. Самолеты. На борту X-22. Это такая здоровая ебала, которой снесли дом в Днепре. Мы собираемся, скомкано, фрустрировано. Ближе к полуночи фиксируют пуски. Как и день до этого, и до этого…и так далее. Нет дней, куда не пробирались бы война. Даже в самые радостные. Это всегда третий в комнате. Я знаю, что мир несправедлив. В нем болезни, бедность и смерть. В нем вещи, исправить которые не помогает ни одна карта желаний. Но я НЕ ЗНАЮ, как смириться с абсолютным злом. С тем, как пилоты, запуская противокорабельную ракету в Одессу, сажают самолет и возвращаются домой. Как операторы дронов обнимают своих детей и родителей после того, как отправили 35 дронов в Киев. Как кто-то отправив Кинжал на город-миллионник ложится себе спать… И потом комментарии под видео Дудя «хватит уже о войне — мы устали». А какой-то чувак (глава рос МТС или Билайн) жалуется, что ему Apple Pay отключили и называет войну «возней». Конечно, война — это то, что дед рассказывал, а не то, что сейчас твой сосед убивает людей за деньги, а ты ноешь, что Zara закрылась. Моя прабабушка до самой смерти не могла слышать немецкий и ненавидела Германию. Я все не могла понять, как так — немцы уже все признали и вообще хорошие люди. Я поняла.

Добро и зло Вечерний поход за продуктами у меня очень медитативный. Я перемещаюсь по магазину хаотично, бесконечно маневрируя туда-сюда. Иногда зависаю и могу долго стоять возле каких-нибудь яблок, размышляя хочу я их или изучать другие миры, как Маленький принц. Вчера происходило примерно тоже самое. Я рисовала восьмерки в Сильпо пока мой взгляд не завис на …нем. Он также тупо глядел на прилавки с яблоками, обходя их то с одной, то с другой стороны. Грустно так смотрел. Безнадежно. Сложно сказать его возраст. Но одет весьма неплохо. Потом он направился к бананам. Затем еще куда-то. Просто смотрел. Зависая. Очень захотелось ему помочь. Прям дико так. Но странно подойти к человеку, который ничего не просит и предложить денег. Я начала сталкирить его. Надо было понять ошибаюсь я или нет. Как в дешевых детективах, я делала вид, что выбираю йогурт, а сама поглядывала, как он крутится возле молока. Наконец увидела, что он заговорил с женщиной, но она быстро ушла. Мой выход. — Вам потрібна допомога? — Можете купить мне молока? — Добре, обирайте. Може ще яблук? — Нет, лучше хлопьев. Значит, не ошиблась. Пока мы ходили за хлопьями я узнала, что он учитель химии, ездил в церковь сейчас, а живет вообще на другом берегу. Он киевлянин, не работает, получал пособие за границей. Странный тип. Не по себе рядом с ним. Уже на кассе я спросила, почему он не работает — учителя явно же нужны. — У меня болит рука. Милиция надевала наручники, повредила нерв… Полиция, значит. Может я покупаю молоко педофилу? Он, кстати, спрашивал учусь ли. — За що вас заарештували? Он долго не отвечал, все рассказывал, как грубо с ним обращались. А ведь он только решил поговорить с полицейской о войне: — Зачем вы воюем? Это ведь наши братья Потом отказывался показывать документы, начал убегать. На этой фразе я выдыхаю немного, в смысле, от…охуения. Расплачиваюсь за молоко и хлопья, желаю ему хорошего вечера. Он предлагает меня провести. Отказываюсь. Предлагает еще несколько раз. Прощаюсь и быстро ухожу. Смешанные чувства. Неприятно рядом с ним. Не то, чтобы страшно. Так себе. Мне это напомнило рассказ Кинга про милого дедушку, который был работником концлагеря. Концепция добра и зла такая многоуровневая и непостижимая. Как и сострадание.

Так вышло 2 часа ночи, я стою на кухне и готова лечь прямо там. Но. Я заряжаю телефон, потому что начались превентивные отключения света. В воздухе 100500 мерзких самолетиков. Им не спится, они кружат. Еще несколько групп шахедов на подлете. Я зеваю так, что текут слезы. Предательски хочется вернуться в постель. Однако надо немного последить. Уже час блеять я так себе говорю. Методы могут быть такие: ночью шахеды, рано утром ракеты. Или все вместе ночью. Ракеты полетели. Завариваю чай, потому что разболелся желудок. Подруга в Тернополе делает тоже самое. Эти ночные переписки точно про ❤️ Гадкие методы. Бессильные. Лишь бы, лишь бы. Хоть куда-нибудь, хоть одну трансформаторную будку. Мрази. Все думаю, что они потом будут говорить. Как оправдываться? Хотя стоп. Я уже это слышала. Парень моей знакомой из Крыма сказал ей, что его отправили на границу (с Херсонской областью). И он пропускал людей. Парень — ОМОНОВЕЦ. А, представляете такое, как он пропускает людей? Ха. ⁃ Пожалуйста, проходите ⁃ Пожалуйста, покажите ваши документы ⁃ Счастливой дороги Дада. В то время, когда он «пропускал» людей в Херсоне ОМОН забрасывал людей гранатами. Но не он, конечно. Нет. Так будут говорить все те, кто просто взлетал, но ракеты не сбрасывал, кто просто стоял рядом с установкой, кто был на учениях. В конце окажется, что никто и не воевал. Что так вышло. Они не виноваты. Легла в 7.30. Закончились проклятья и силы. Легкий приступ паники после одного прилета. Ненавижу.

Возрастное В этой компании — большинство младше меня. Шутки про возраст они вовсе не шутки, так как в 24 года все что 30+ кажется глубокой старостью. Обычно я смеюсь над этим. Хотя я столько седых волос три дня назад закрасила. Пол-головы, не меньше. И вот мы за одним столом. Я и молодость. Чужая. — Помнишь, он ходил с каким-то мужиком…ему было сколько лет? — Дофига вроде. Я думал это его отец — Ага. 34 вроде Я нервно смеюсь. Нервно потому что через 3 месяца мне 34. И цифра эта не такая красивая, как 30 или хотя бы 33. Обычная такая цифра. Счетчик. И чего я добилась? У меня нет какой-то крышесносной карьеры, машины, дорогой сумки или хотя бы Дайсона. Нет детей. Уже нет квартиры. Я ушла из лучших отношений своей жизни и до сих пор не знаю правильно ли. В тоже время меня перестал триггерить успешный успех, любовная любовь и красота невероятная. И это радует. Правда. С возрастом…та черт его знает. Плюс 5 лет за этот год. Или минус 5 от общей продолжительности жизни. Может больше, я не знаю. В той компании удивляются, когда слышат сколько мне лет. Говорят, что я кокетничаю. Та вроде нет. Я просто чаще всего о нем не думаю. Но за последние 365 дней он стал весомее что ли. Тоже не хочется себя найти среди отлетевших людей, которые никак не могут принять, что стали взросленькими. Хотя становится ли кто-то реально взрослым или просто так кажется? И ничего ни в 30,40,50 не меняется. Лишь уровень ответственности и умение радоваться жизни. Последнее все еще со мной. Фух)

Полный круг Не хочется этого очевидного про 365 дней войны. Или хочется. Не знаю. Из неожиданного — впервые за год заболела. От температуры натурально выворачивало. Вообще не помню, когда последний раз так было. Вывод: войну «тащить» тяжелее, когда ты медуза, выброшенная на берег. Раньше не обращала на это внимание, наверное потому что была здорова. Нашла недавно дневник, который пыталась вести год назад. Там тонна вины за то, что хочу расстаться с мужем, надежды на отношения с А. и…немного про войну. Если коротко, то 23го февраля я очень боялась, что если таки начнётся (настолько я не верила), то придется жить с родителями мужа под Киевом. Смешно. Или нет. Если честно, не хочу вспоминать февраль (да и март) прошлого года. Тотальный ужас и растерянность. Тело будто чужое. А вот февраль 2023-го: в Киеве все посольства (и не только), Макдональдс работает, никто не мчит скупать гречку в Сильпо. Военное время. Где-то там самолеты на границе, корабли на позициях, новые поставки из Ирана. Где-то здесь душевные разговоры, забота во время болезни, лучший кофе на земле, фильмы в кинотеатрах, весенние коллекции локальных брендов. Мы умудряемся и здесь, и там. Хочется, чтоб победа уже завтра, но есть смирение ее ждать. И приближать, по возможности. Ой, забыла про свет. Теперь он не только в сердцах.

Февраль Раньше февраль был о том, чтобы достать чернил и плакать. Ведь так там у Пастернака? Теперь февраль возвращает нас в самый страшный месяц жизни. Месяц, который не заканчивается. На днях мне пишет соседка из Крыма. До этого она спрашивала, как мои дела где-то в …марте. Так вот, пишет. Ну я стандартно отвечаю и чисто на автомате интересуюсь, как она. — Очень страшно. Мы живем одним днем Серьёзно? Вот прям одним днем? В марте она мне говорила, что российская армия — святые люди и не могут делать того, что они делают. Это украинская армия переодевается в российскую. Ага, у нас такая была богатая армия, что аж две формы имеет. В общем, теперь людям страшно и они хотят договариваться. Но мы не хотим. Чего страшно — неясно. Думаю, что общий уровень паники, а может и нет. Мне тоже страшно. Но уровень разговоров такой: — Давайте 24го — Не, там же повторное нападение может быть. Давайте 28го То есть за несколько дней разберёмся. Или адаптируемся. А какие варианты? Папа по телефону спрашивает, чем мне помочь — Папа, все нормально. Когда не бомбят так вообще чудесно И это правда. Да, на успокоительных и иногда дергаюсь от того, как сосед закрывает багажник. Да, пишут, что февраль будет тяжелым (а какой был легкий?). Да, лежу и думаю, какая стена в доме несущая. Зато купила странный пиджак своей мечты, который стоит неоправданно дорого. Нужен ли он мне? Та черт его знает. Но хочется. И так круто, что несмотря ни на что так много еще хочется.

Когда-то будут обычные выходные Попала на пару дней в Карпаты. Второй раз в жизни, но первый осознанный. Село, окруженное горами. Из звуков — только куры и петухи. Свет дают крайне редко. Интернет еле пробивается. Домик пахнет деревом и спокойствием. Красота первозданная. Ели, припудренные снегом, ручейки на каждом шагу, звенящий чистотой воздух. Здесь можно отдышаться. От суеты, страха и бытовухи. Конечно, сложно представить свою жизнь здесь. Да ладно сложно, невозможно совсем. Но «для передышки» — идеальное место. Еще были Ивано-Франковск, Тернополь и Львов. Звучащие генераторами улицы. Львов, кажется, становится все более европейским. Как-то в марте не замечала. Лежу в постели, за окном бьют колокола Доминиканского собора и я думаю, что ведь когда-то это опять будет Лиссабон, Париж или Неаполь. Я просто сяду в самолёт. С одним рюкзаком по правилам лоукостера. Обычные выходные, потому что захотелось. Да, у нас когда-то опять будут обычные выходные. Определено не такие, как «до». Другие. Наши обычные выходные после победы.

Мир, в котором ничего не меняется Такие события, как Днепр выбивают почву из-под ног. Сколько бы не прошло времени с начала войны — невозможно привыкнуть. Там еще больше 30 человек под завалами. Погребенные заживо. Люди, которые в субботу пили чай на кухне, принимали ванну, смотрели кино, спали или листали новости. Люди в том доме в Днепре — это каждый из нас. Ведь мы все надеемся, что прилетит не в наш дом. На выходных сидели в кафе и что-то начало бахать. У меня моментально начали потеть ладони. Звуки не прекращались. Страх тихонько расползался. А оказалось, что бахало в кинотеатре. Но я думала лишь о взрывах. О баллистических ракетах. О Кинжалах. О ракетах, которые летят по баллистической траектории. Обо всем, кроме кино. Я ложилась вчера спать и понимала, что мое тело опять деревянное. Все мышцы. Мне тревожно слушать музыку, ведь так я могу не услышать взрывы. От ракет, у которых подлетное время 4 минуты. 4, блять, минуты. Я не знаю, что будет с нами. Как нам жить с таким количеством увиденного горя. Да, можно перестать вздрагивать от хлопающей в подъезде двери, но уже никогда не слушать салютов. Конечно, плевать на них, по большому счету. Страшнее всегда жить со знанием, что война — возможна. Что мир беспощадный, жестокий и несправедливый. А мы не всесильны…увы. 21 век. Ничего не меняется. Лишь методы.