сквозь призму любви.

- я не люблю взбалмошных женщин. – посмотрел на меня муж, опустив руки и сунув их в карманы брюк. - а я, по-твоему, не взбалмошная? - тебе можно быть какой угодно. я, наверное, неправильно выразился; я не люблю женщин, которые не Ты.

если это сон, прошу, Боже, не буди меня.

это — твой жар, твой пыл! не отпирайся! я твой почерк не позабыл, обугленные края. как ни скрывай черты, но предаст тебя суть, ибо никто, как ты, не умел захлестнуть, выдохнуться, воспрясть, метнуться наперерез. назорею б та страсть, воистину бы воскрес!

герои книги довольствовались малым - свободой мысли, при этом, тая надежду на будущее, в котором возможна свобода выражения во внешнем виде, в речах, в поступках. кому-то из героев хватило сил и мужества на то, чтобы воплотить мечты в действительность. мужество и силы других исчерпали себя еще на этапе сопротивления общественной идеологии. данная книга - зеркало, в котором можно разглядеть тревожную участь происходящего вокруг. ничего не напоминает?

сотрясающая фибры души и устоявшийся порядок мысли книга - «читая Лолиту в Тегеране». о женщине-профессоре, преподавателе иностранной литературы в Иране. о том, как она переживает исламскую революцию, войну, запрет на литературу. о попытках сохранить себя, своих учеников и любовь к книгам в «новом мире», не истратив себя на трагичные последствия происходящего вовне. о людях, вынужденных жить в условиях религиозной политической диктатуры, когда тоталитарный режим прочно проник во все сферы частной жизни. героини данного произведения создали «своё пространство» по аналогии со «своей комнатой» Вирджинии Вулф. свое пространство, - тихий укромный уголок - в котором им удавалось избегать национального снобизма, мессианства, агрессивного шовинизма и прочих огрехов нависших в сызнова выстраивающемся обществе. пространство, в котором им удавалось придаваться обыденному, но давно оказавшемуся под государственным запретом, увлечению - чтению и анализу иностранной литературы.

‘ты реален?’ ‘ты здесь, со мной?’

я по-прежнему не в силах осознать данность твоего существования. не покидает мысль о том, что я тебя выдумала, и ты - скорее плод моего ума, что сродни шизофреническому бреду, нежели живой человек.

“..никогда не считай счастливцем того, кто зависит от счастья! если он радуется пришедшему извне, то выбирает хрупкую опору: пришлая радость уйдет. только рожденное из самого себя надежно и прочно, оно растет и остается с нами до конца, а прочее, чем восхищается толпа, - это благо на день. — так что же, невозможно ни пользоваться им, ни наслаждаться? можно, кто спорит? — но так, чтобы оно зависело от нас, а не мы от него.“ сенека «письма к Луцилию. письмо 98»

la dernière femme丨 последняя женщина Марко Феррери, 1976

ничто так не забавляет как человеческая убежденность в том, что им известны не только мотивы других, но и их нутро. они с легкостью навешивают «как так можно…», они говорят «да я бы никогда…», они кидают «да все понятно, он это сделал потому что…» они не в силах сдержать злобу, зависть и боль за собственную ничтожность. не зная себя ни на грамм, они убеждены, что другие – орешки, которые они щелкают, а в их руках рассыпается скорлупа с ответами на все вопросы. только им невдомек, что они вот уже почти вечность носят себя как мешок с органами, зная о себе лишь свое имя. человек, который не знает себя, отчаянно нуждается в том, чтобы создать иллюзию знания других, которая заглушает страх неизвестности и незнания себя. а человек, который знает себя хоть на грамм, не нуждается в том, чтобы заглушать это чувство. знакомство с самим собой дает ему возможность смотреть на других людей через призму «я знаю этого человека только здесь и сейчас, только одни его слова, только один поступок, только в данную секунду мы знакомы, не знал его в прошлом и не знаю в будущем». оценки и осуждения присуще лишь тем, кто так рьяно смещает фокус с себя на других. Бернард (с)