Наталья Чумакова и Гражданская Оборона

нужна помощь. уже писала, что катушки "Посева" чаще всего не подписаны и тем более не расписаны по песням. имеется песня "Красная яма", нигде не могу найти ни текстов, ни упоминаний, поэтому возникло подозрение, что автор текста не Егор. кто-нибудь может что-то сообщить по этому поводу?

С того времени, как я писала текст про выпуск первых «Посевов», удалось кое-что выяснить по поводу названия домашней студии Егора. Многие знают, что в 80-е он серьезно занимался винилом, по-простому говоря – барыжил. То есть он привозил в Омск пластинки из Москвы, переписывал на катушки и перепродавал или обменивал, это была в те годы нормальная практика. Недалеко от его дома в Чкаловском поселке как раз располагалась так называемая «туча», барахолка, или вещевой рынок, где по выходным торговали всевозможным дефицитом – всякими джинсами и прочим. И вот посреди этого дела был пятачок, который и назывался среди завсегдатаев «майданом». Там продавали и обменивали винил. Егор и его приятели бывали там постоянно, сам он начал туда приходить еще школьником, так что «майдан» был для него родным местом. Была такая песня Никитиных «Переведи меня через майдан», по поводу которой много шутили… Так что происхождение названия студии «Iron Maidan» более чем очевидное, просто я этого раньше не знала.

Юрий Сапрыкин; Дослушал до конца подкаст Шуры Горбачева о Летове; сильнейшее впечатление, снимаю шляпу. Во-первых, при всем многообразии написанного о нашем герое — включая выдающуюся книгу «Значит, ураган», оказывается, ужасно не хватало подробной, корректной (и не сводящейся к перечислению фактов) биографии. Это, конечно, не только Летова касается, но в его отношении подкаст определенно закрывает тему. Жаль, что он не книга, а может быть, и хорошо, что не книга. Во-вторых, это очень мощно сделано — по фактам, по драматургии, по всему. Казалось бы, чего мы не знаем о Летове, удивить невозможно, но скажем, история про песню «Моя оборона» просто сбивает с ног. Или — это уже относится к тому, как сложена эта история — когда последовательное изложение биографии вдруг сменяется получасовым разбором песни «Все идет по плану», это тоже мощнейше работает. И такого тут много. В-третьих и, наверное, в-главных. У подкаста есть сквозной сюжет, и наверное, его можно сформулировать так. В определенных ситуациях Летов вел себя не так, как принято. «Не как у людей». Попытка вписаться в московское андеграундное сообщество, первый провальный концерт, давление КГБ, отсутствие нормальной техники, внезапно обрушившаяся слава, перспективы политической карьеры —  на каждой стадии он делает совершенно нелогичный выбор, и именно сумма этих странных решений создает его уникальную биографию. Это не значит, что он прав навсегда и во всем; автор не скрывает, что для него какие-то летовские высказывания звучат сегодня дико — но следуя алогичной логике своей судьбы, Летов сам от них уходит и к ним ни в коей мере не сводится. Не знаю, способна ли эта история кого-то чему-либо научить, но хорошо держать ее перед глазами — был человек, который так мог. И последнее. Слушая подкаст, я как-то отчетливо понял, что самое важное в Летове (по крайней мере, для меня) — это не саунд, не мелодии, не тексты, не декларации или объяснения, которые он сам всему этому придавал (при том, что все эти элементы у него совершенно поразительные). А какой-то звук. Тональность. Импульс, волна. Нечто длящееся и в процессе тебя перенастраивающее. Древние, наверное, назвали бы это словом «дух». Это можно не расслышать и еще легче не принять — ну и вообще, все это находится на той стадии, о которой, согласно известной философской максиме, следует молчать. И вот это нечто в прослушанной только что семичасовой аудиоистории отчетливо дышит, за что автору отдельное спасибо. https://letov.mave.digital/

Юрий Сапрыкин:

Теперь конкретно о первых выпускаемых альбомах. «Всякие картинки» и «Дождь в казарме» находились на двух сторонах ленты «Тасма», была такая, жуткая, одна из самых дрянных в Союзе. Её отличительное свойство – отвратительный скрип, который появляется при проигрывании после нескольких лет хранения. И это при цене в восемь с лишним рублей! До этого там были записаны Bob Marley и Grateful Dead. В отличие от прочих, пленка не поддалась повторной оцифровке, пришлось использовать первоначальную. Сведения о записи пришлось собирать по крупицам. Опирались на разные источники, в основном на собственно егоровские описания данных опусов. Для некоторых треков названия пришлось изобретать. Я опиралась на то, что в тетрадях со стихами некоторые из циклов именовались «картинками» (например, «Предновогодние картинки»), да и само название альбома подтолкнуло называть так треки, составленные из нескольких стихов – по аналогии, например, с пронумерованными «Метаморфозами». Егор явно колебался, как именно должна именоваться группа: встречаются написания «Посев», «Possev» и даже «The Possev» на одной из коробок. Мы решили взять два варианта для оформления. Есть и еще забавный факт: до рождения «Гражданской обороны» и, соответственно, «ГрОб-Records» домашняя студия Егора носила имя «Maidan Records», что бы это ни значило. Если бы мы тогда оцифровали эти записи вместе, Егор хоть что-то рассказал бы о них, и теперь было бы не так сложно разобраться. Пока что я продолжаю работу в надежде хоть когда-нибудь с ней расквитаться.

послезавтра "Выргород" должен сделать нам всем подарок. по этому поводу я недавно написала вот такой текст: История издания ранних записей Егора очень длинная, так что начну издалека. В 2005 году мы с Егором принялись цифровать магнитофонные катушки, которые хранились в архиве «ГрОб-Records». Занимались почти исключительно несведёнными записями, реставрировали, обрабатывали и сводили заново ранние альбомы Егора и «Гражданской Обороны», плюс оригиналы Янки. Это произошло благодаря тому, что издательство «Мистерия звука» предложила издать наш бэк-каталог. Кстати, огромное им за это спасибо – кто знает, собрался бы Егор сделать это сам, без пинка. И вот, мы выудили на свет старенький «Олимп», Егор вооружился ватой и жидкостью для протирки механизмов, я собралась с духом и села за компьютер на долгие недели. Среди множества катушек было несколько штук, которые Егор решил не цифровать. Это были «Посевы», несколько ранних вариантов сведённых альбомов «Обороны» и примкнувшая к ним «Инструкция по выживанию». Её Егор с проклятиями отверг, так как именно тогда в разгаре был конфликт с Ромычем, и нам даже пришлось выкинуть его песни из классического «Прыг-скока». И вот наступило время, когда я осталась с этим архивом наедине. Почти все оцифрованное было уже издано (какой кровью – даже описать сложно, несчастные старые пленки тянулись, скрипели, рвались, большинство записей были покрыты завалами, щелчками, заплёвами, некоторые их них невозможно было слушать без слёз). Я не знала, в каком состоянии оставшиеся оригиналы, и бросилась их спасать. И начала именно с «Посевов», ведь весь остальной материал так или иначе уже был известен, а эти записи я тогда даже не слышала. Катушки, за малым исключением, не были подписаны. Где-то прямо на одной ленте моно перемежалось со стерео. Все записи сделаны поверх какого-нибудь классического рока, отчего и до сих пор находятся у меня в папках «Bob Marley», «Genesis» и прочая. Качество при этом казалось на первый взгляд не таким уж катастрофическим. Смущало лишь то, что Егор при жизни их издавать не собирался – говорил только о возможном сборнике. В раздумьях на эту тему я провела много лет. Наконец, стало понятно, что пора уже что-то с этим решать. Я и решила – реставрировать все подряд, а там видно будет. Начала с двух альбомов, которые были подписаны и даже имели нечто вроде трек-листа, причем роспись была явно более позднего свойства и почему-то не включала одной песни. Это были «Всякие картинки» и «Дождь в казарме». Господи, что за наказание. Никак не думала, что окажется ТАК сложно. На второй, восьмой и бесконечное количество последующих взглядов это оказалось сплошным несчастьем. Егор заразил меня перфекционизмом, и сделать абы как было совершенно невозможно. Ситуация усложнилась тем, что издатели настаивали на выпуске всего и сразу, поэтому два готовых альбома легли на полку. Дальше дело пошло только хуже: я бралась то за одну, то за другую оцифровку, и каждый раз в ужасе бросала. Как правило, уже на середине первого трека становилось понятно, что работать с этим чревато попаданием в клинику нервных расстройств. В тот момент на помощь пришел мой товарищ Сергей Сыров. Он максимально бережно перегнал заново все пленки в высоком разрешении и на лучшей технике. Теперь можно было приступать к делу заново. Но было потеряно много времени. Хорошо ли, плохо ли, но работе пошёл уже третий год. Глядя на то, какими темпами движется эта история, я стала понимать, что до выхода всего массива целиком кто-то может и не дожить. Удалось общими усилиями уговорить ребят начать выпуск дисков по одному. Какие-то неочевидные препоны возникли с оформлением… Сейчас пишу это, и по-прежнему боюсь сглазить.