Read_teach_crossstitch

​​Алексей Поляринов «Кадавры» (издательство @inspiria_books) Продолжаю читать новинки, которые уже успели стать старинками) Ничего нового про книгу я не скажу, поэтому здесь будет даже не отзыв, а впечатления. Я обожаю Поляринова-эссеиста, а вот с Поляриновым-писателем у меня все несколько сложнее. «Центр тяжести» меня в свое время не сильно впечатлил, и «Риф» я с чистой совестью пропустила. В первом романе меня очень смущало то, что сам автор признает в своем сборнике эссе: желание начинающего писателя «надеть все лучшее сразу»: и с жанрами поиграть, и аллюзий напихать по самую маковку, и затронуть все остросоциальное, до чего дотянутся руки. В итоге, на мой взгляд, получилась хорошая книга, которая просто кричит о том, как она хороша и как ее автор умеет разное. В этом плане «Кадавры» – тот самый Поляринов-писатель, которого я ждала. Роман, конечно, не лишен всяких литературных штучек, но не напичкан ими, а живет и дышит самостоятельно. Мне очень многое понравилось. В первую очередь, конечно, сама задумка: кадавры – дети-соляные столбы – отсылают то ли к жене Лота, окаменевшей от увиденного, то ли к голему, безмолвно восставшему против своего создателя. Эта метафора законсервированного горя, окаменевшей вины, которую можно попытаться игнорировать, но она все равно найдет способ отравить все вокруг, – сильная и емкая. Понравилась (хотя какое, к черту, понравилось? не может такое нравится, не может) мне и реальность, частично вырезанная по лекалам «Центра тяжести». Мы словно проснулись через 30 лет в чужом, но местами таком знакомом, мире, и по крупице собираем новости, подслушиваем истории, читаем статьи 10-летней давности и отрывки из книг, чтобы понять, что случилось: откуда появились кадавры, почему их, кажется, просто игнорируют, откуда, в конце концов, на юге России вывески на китайском? Поляринов рассказывает, но рассказывает дозированно, на некоторые вопросы так и не давая ответа. Моя главная претензия к книге – личная. Я не берусь утверждать, что знаю, что заставило автора написать эту книгу, но мне показалось, что она стала чем-то терапевтическим для него, чем-то интимным. И хотя я понимаю и принимаю его право на определенные интонации, меня они порой коробили. Поляринов мастерски, пожалуй, даже, слишком, создал и передал ощущение неуюта, подспудного страха, который стал частью жизни, какой-то чуждости, нереальности происходящего, когда кажется, что вот-вот проснешься, но кошмар наяву все длится и длится. Поначалу меня расстроила и концовка: какая-то скомканная, создающая иллюзию недосказанности. Мне почему-то хотелось, чтобы мне все разложили по полочкам, провели за руку и объяснили. Но потом я поговорила с умными людьми, подумала и поняла, что определенность здесь и не нужна: в конце концов, не во всех книгах ангелы возвещают апокалипсис. Где-то он может подкрасться вот так: на цыпочках, мимикрируя под обыденность.

​​George Gissing “New Grub Street” / Джордж Гиссинг «Мученики пера» «Йеллоуфейс» по-викториански. Нет, не подумайте: красть рукопись никто ни у кого не будет, но вот масштабом описаний того, как устроено книгоиздание в Англии конца 19 века, роман Джорджа Гиссинга напомнил мне книгу Ребекки Куанг (хотя кто здесь кого напомнил ещё вопрос, конечно). Технически, этот роман Джорджа Гиссинга переведён на русский язык, но перевод датируется 1891 годом – тем же, что и оригинальное издание, – поэтому его чтение на русском – удовольствие весьма специфическое. Я книгу читала на английском. Два друга – Эдвин Риардон и Джаспер Милвейн – молодые писатели. Эдвин уже опубликовал первый роман, и тот был встречен критиками и публикой умеренно, но незамеченным не остался. Теперь все и, в первую очередь, его красавица-жена, ждут следующего. Вот только для самого Риардона писательство – интимная история вдохновения и сосредоточенности, и писать, лишь бы только что-то уже отправилось в издательство, он не может. Милвейн куда менее притязателен, для него первичны не муза и желание создать большой настоящий роман, а карьерный рост. Парень он не промах, поэтому уже подсчитал, через сколько лет сможет сесть в редакторское кресло, если найдёт способ познакомиться с нужными людьми и выберет правильную жену (читай: с приданым правильного размера). Роман выстроен вокруг этого противопоставления: хрупкого таланта и пробивного характера (ну или грамотного маркетинга). Гиссинг будто оставляет писателями всего две перспективы: быть литературной посредственностью, чутко реагирующей на потребности рынка, или писать настоящую литературу, но прозябать в нищете. Хотя нет, вариант быть посредственностью и влачить жалкое существование у него тоже есть. Граб стрит – это улица, на которой до начала 19 века жили бедные поэты, писатели, журналисты и издатели, – и ее название стало нарицательным: им обозначали низкосортную литературу для широких масс. Герои Джорджа Гиссинга эту улицу уже не застали, но автор показывает, что дело её прежних обитателей живо. Помимо талантливого, но нежного Риардона и деятельного Милвейна, автор создает настоящую панораму образов литературной тусовки. Еще один герой, Алфред Юл (дядя жены Риардона и отец любовного интереса Милвейна), пишет псевдоинтеллектуальные статьи, не интересные ни широкому кругу читателей, ни специалистам. Его дочь Мариан – единственная из всех героев, к кому сам Гиссинг, кажется, питает какое-то подобие приязни, – не рассматривается отцом как самостоятельная творческая единица и вынуждена быть его подмастерьем. Друг главных героев Гарольд Биффен выбирает, что заложить: единственное пальто или пиджак, – и работает над великим, в его собственном представлении, романом о жизни рабочего класса. Посредственные журналисты, нищие писатели, всемогущие редакторы по очереди и все вместе прогуливаются по новой Граб стрит, пока на ней параллельно разворачиваются две трагедии. «Мученики пера» – роман отчасти автобиографичный. С некоторыми своими героями Гиссинг разделил детали собственной жизни. Как Мариан Юл, он проводил много времени в читальном зале Британского Музея. Гарольд Биффен, как он сам когда-то, вынужден зарабатывать на унылую жизнь подготовкой посредственных студентов к экзаменам. Другой его герой едет в Америку, откуда может с трудом вернуться, потому что деньги закончились, а работы нет. Роман звучит отчаянно, порой даже зло, словно Гиссинг вложил в него все свое разочарование писательством. Немного иронично, что именно книга о нищих литераторах позволила автору наконец-то из нищеты выйти. Эмоциональный, горький, пропитанный разочарованием, – но просто великолепный роман.

​​Светлана Тюльбашева «Лес» (издательство @domistorii) Если вы пока ни разу не слышали про эту книгу, есть шанс, что в последние несколько месяце вы не заходили в соцсети. Кажется, что ее прочитали (и написали о ней) почти все, и меня настолько захватила эта общая лесная лихорадка, что удержаться не было никакой возможности) Скажу сразу: мне понравилось, и понравилось очень. «Лес» – хорошая книга, которой тесно в рамках одного жанра. Она как оборотень, который долго-долго притворяется то ли фольклорным хоррором, то ли триллером, а потом вдруг показывает свое истинное лицо – и все, бежать уже поздно, тебя уже затянуло по самую макушку, и остается только удивляться и восхищаться. Две молодые подружки-москвички заблудились в карельском лесу. Вот так просто. Зашли в него в поисках морошки и не смогли найти пути назад. С собой у них оказались лишь помада, резинка для волос и маникюрные ножницы. В пустующем доме в глухой деревне поселяется пришлая семья. Приехали ночью. Говорят, что дом купили, но договора никому не показывают. Одна из них утверждает, что она ясновидящая, а вместо собаки у них волк (кажется). Ну точно лешие, не иначе! Еще и странности какие-то начали твориться в деревне… Две эти части, кажется, связаны лишь одним – лесом, но в лесу все не то, чем кажется. Каждое лето в детстве я проводила в деревне, со всех сторон окруженной лесом. Самый большой мой детский страх – заблудиться в нем, потерять родителей. И боялась я не кабанов, которые, говорят, там водились, а вот этой зловещей тишины и тени, высоких деревьев, не пропускающих свет, внезапных шорохов и странных звуков – будто потусторонних, пугающих, напоминающих, что мне здесь не место. Светлана Тюльбашева оживила все мои детские страхи. Она заводит все дальше и дальше в чащу, увлекает и отвлекает от важного, заставляет подмечать боковым зрением то, чего просто не должно быть, постоянно балансирует на грани кошмара и яви, держит в напряжении как на крючке и не дает понять, где заканчивается реальность и начинается другой, зазеркальный мир. Писательница деконструирует жанр хоррора, пряча за мистической оболочкой куда более страшную историю. Две подруги, волею судьбы (или все-таки неведомой мистической силы?), заплутавшие в лесу, семья, переехавшая в деревню, где пришлых, как и в любой деревне, недолюбливают, – все они оказались во враждебной среде, только к одним враждебен лес, а люди должны стать источником спасения, а для других опасность кроется в людях. Вот это противопоставление «мы – чужие» становится центральным, но, как и все в этой книге, снова и снова переворачивается, вчерашний враг становится спасителем, а тот, от кого ждешь помощи, оборачивается сущностью из ночного кошмара. Композиционно роман прекрасно выстроен: две сюжетные линии развиваются параллельно, доходят каждая до своей кульминации – и развязка буквально обрушивается на нас. Никакие странности, никакие недосказанности точно не останутся без ответа, но ответа совсем не на тот вопрос. Я о главном вотэтоповороте догадалась только тогда, когда оставаться в неведении было уже неприлично, хотя писательница оставляет в тексте «маячки», на которые более внимательный читатель мог бы обратить внимание. Очень жду от Светланы Тюльбашевой нового романа: если она в дебютном смогла так, очень хочется надеяться, что дальше нас ждет что-то прекрасное. А вы читали? Как вам?

Обнаружила, что весна внезапно закончилась, а я так и не показала некоторые прекрасные книги, которые успели у меня появиться за последние месяцы. Веркина привезла как сувенир из Тамбова, где защищала диссертацию, Лотмана купила, не устояв перед восторгами Насти @drinkread, «Сказку сказок», «Аркадию» и «Путешествие трех королевичей Серендипских» утащила по случаю распродажи у @ilimbakh, книги на английском – подарок одной любимой подруги, а «Лес» у меня увели на non/fiction почти перед самым носом, но мы наконец-то воссоединились) «Лес» я, кстати, уже прочитала, скоро о нем расскажу) Читали что-то из этого? Как вам?

☀️ Что читают книжные блогеры летом? Принесли еще больше идей для летнего чтения! Освежайтесь детективами, отправляйтесь в жаркую Индию и рассуждайте о главном на крылечке дачного домика. Об участниках подборки ▪️карательная библиотерапия лечит литературными мемасами ▪️в режиме чтения — о том, что и как сейчас читают ▪️juliadenglish читает в оригинале так, что и вам захочется ▪️Книжная околица — околокнижные заметки им. Л. Кулинич ▪️Read_teach_crossstitch — литературный дневник преподавателя ▪️Books in my hands — амбассадор книжного лайфстайла в Рязани ▪️Книжный рейв — вечеринка 4 подруг с книгами

​​Май закончился, а значит, пора рассказать, какие посты книжного Телеграма я сохраняла в этом месяце) Главная шалость месяца – папка с замечательными книжными каналами, которую собрала Лада @bookzabor: в ней критики, писатели и читатели, каналы которых я нежно люблю. Настя @drinkread продолжила читать книги, до которых я никак не доберусь: на этот раз, «Диалектику мифа» Алексея Лосева. Таня @dochitalatut написала чудесный отзыв на «Жизни сестер Б.» Рэйчел Кантор – биографию сестер Бронте. Всех троих Бронте я люблю, поэтому пост себе сохранила. Валя @booksinmyhands рассказала об «Оскорблении третьей степени» Райка Виланда, а в канале @read\_original написала о совсем свежем романе Энтони Горовица, который только-только вышел на английском языке. Читаю его сейчас, и это лучший выбор накануне приближающейся сессии. Ася @UmiGame написала богический отзыв на «Чем мы занимались, пока вы учили нас жить» Ивана Бевза. Ира @bookeanarium, которая, кажется, читала весь годный нофик, поделилась подборкой про книги о водных жителях. Надя @intelligentka\_gadova сравнивает свою бабушку с героиней Мо Яня и цитирует обеих. Комментарии – отдельный источник народной мудрости и веселья) У Кати @knigovest – пост о «Доверии» Эрнана Диаза, которого в последнее время так подозрительно много в моем информационном пузыре, что однажды я все-таки не удержусь) Дина @bookranger отпраздновала семилетие канала и рассказала о некоторых книгах, которые прочитала в жюри премии «Ясная поляна». У Тани @bookovski – отзыв на «Северный лес» Дэниэла Мейсона, который подскочил в моем ридлисте сразу на несколько пунктов. Лена @lenaisreading написала о «Библейских мотивах» Ляли Кандауровой – книге, в которой собраны ключевые сюжеты Библии, лежащие в основе самых разных музыкальных произведений. Кажется, мне такое нужно) Анастасия Завозова @biggakniga точно знает, как поздравить с днем филолога: списком книг, из которого я пока читала только одну, и остальные мне теперь тоже надо. Ну и мои отдельные, самые крепкие объятия, отправляются Кристине @BeAwitness, просто за то, что она есть❤️ Ну и ее пост про кубинскую литературу я случайно сохранила аж дважды)

​​Иван Гончаров «Обломов» (издательство @alpinaproza) Эту прекрасную во всех отношениях книгу я привезла с апрельской ярмарки non/fictioN. Как-то так получилось, что в школе мы «Обломова» не читали, и это была моя давняя постыдная лакуна. Заглавный герой и его вечное «Захар!» давно уже стали мемом, а фабула в пересказе часто сводится до «один мужик любил лежать на диване, а потом влюбился», но это все лишь завязка, после которой начинается история типичного масштаба русской классической литературы. Итак, Илья Ильич Обломов лежит на диване. А чего бы ему, спрашивается, не лежать? Маменька с папенькой почили, имение приносит пусть не самый большой, но доход, который, на минуточку, позволяет ему довольно безбедно жить в Петербурге. На службу ходить, конечно, можно, но вовсе не обязательно, женой и детьми он не обременен. На других посмотришь – и плакать хочется: все в делах и заботах, вечно куда-то спешат, за день стремятся засвидетельствовать почтение десятку таким же, пойманным в общественные сети несчастным, – а жить когда? Когда наслаждаться приятными думами и покоем? То ли дело Обломов! Проснулся, потянулся, а там глядишь – и обед. Повернулся на другой бок – вот и ужинать пора. Не жизнь, а сказка! Но случилось так, что размеренное течение жизни Обломова нарушает сразу несколько событий: из имения приходит письмо о сокращении доходов, хозяин квартиры, где живет герой, задумал его выселить, и приезжает его друг детства деятельный Штольц. Как не противься, но потребуется на время расстаться с любимым диваном и приятным сердцу халатом, чтобы выйти из уютной, пусть и запылившейся, квартиры наружу. Ружа же таит в себе множество опасностей: встречи с людьми, ради которых приходится чистить сюртук и пропускать послеобеденный сон, чужие разговоры, не оставляющие времени на собственные думы, знакомства, одно из которых так и вовсе грозит перевернуть всю жизнь с ног на голову. Новая знакомая Обломова – давняя приятельница Штольца Ольга Ильинская. Она юна, свежа и, кажется, напрочь лишена обычного для девушек ее возраста и социального круга кокетства. Когда уезжающий за границу Штольц оставляет друга на ее попечение, она с присущей ей серьезностью и ответственностью берется за дело, будто бы и не подозревая, куда дружеская забота может завести и ее, и Обломова. Когда я читаю русскую классику, меня все время поражает масштаб интертекстуальности. С одной стороны, «Обломов» явно отсылает и к сказке про Емелю, пусть и переосмысляя ее, потому что мало встретить свою волшебную щуку, нужно ее еще удержать, и к Илье Муромцу (кстати, ровеснику Обломова), тоже пролежавшему 33 года, а потом отправившемуся на ратные подвиги. Возраст Обломова как бы намекает на еще одну параллель, и пусть Гончаров нигде не пишет об этом прямо, он неоднократно подчеркивает чистоту сердца и доброту своего героя. В романе много аллюзий и на древнегреческую мифологию, – и вот это сочетание европейского и исконно русского сквозит во всем. Обломов и его друг Штольц – воплощение этого сочетания. Первый – типичный барин (подумала, что подписалась бы на паблик ВК с таким названием), выросший в деревне на русских песенках и тетешках. Второй – не менее типичный представитель нового поколения, видящего будущее России в прогрессе. Обломов застрял в ригидности своего «испокон веков так было», а Штольцу всякая косность претит. Но эти два мира не сталкиваются, а встречаются по-дружески, с теплотой. Вот только получится ли у Штольца и Ольги вытащить обломовщину из Обломова – уже другой вопрос. Гончаров не осуждает Обломова, только, кажется, беспредельно тоскует, что тот предпочитает мир иллюзий реальному. Но особенно меня поразила концовка. Автор каждому из своих героев дал то, что тот искал. Надеюсь, что Обломов все-таки обрел свое счастье, пусть и не то, что ожидали от него друзья. Очень хорошая книга. А у вас есть лакуны в русской классике, которые особенно хочется заполнить?

Диссертация написана, можно и роман написать и о душе подумать) Когда я смотрю на некоторых окружающих меня книжных богинь, у которых есть филологическое образование, всегда безумно им завидую. По образованию я учитель английского, и хотя курс английской литературы у меня был, и читаю я давно и довольно много, мне очень не хватает именно фундаментального литературоведческого образования и знаний о литературном процессе во всем мире и в России. Несколько лет назад я всерьёз подумывала пойти учиться на бакалавриат филфака, но так и не сложилось. Зато сложится, надеюсь, с курсом CWS, который будто бы специально создан, чтобы привести в систему те разрозненные знания, которые у меня есть, и добавить новых. Курс рассчитан почти на год, и подойдёт как тем, кто хочет больше узнать о литературоведении, так и тем, кто хочет написать свой роман, но не знает, как к нему подступиться, или давно пишет, но хочет это делать лучше. Здесь есть несколько тарифов на любую потребность и кошелёк. Почему именно этот курс? Потому что программа шикарная! Потому что учителя, которые знают, о чем говорят. Потому что компания, кажется, собирается интересная) Начало уже 4 июня, и я в предвкушении)

​​Рагим Джафаров «Картина Сархана», «Песнь о Сиде» (издательство @alpinaproza) Я прочитала обе книги почти подряд, и boy, was it a good decision! Рагим Джафаров снова меня удивил, а потом удивил еще раз – даже сильнее. «Картина Сархана» – история об искусстве и его восприятии, о поиске себя через поиск другого, о человеческом сознании и его тайнах. «Песнь о Сиде» – городское фэнтези/приключения о странном мексиканце, который рыщет по всему миру в поисках магических артефактов, дающих владельцу волшебную силу: перемещаться в любое место, читать мысли, видеть скрытое – да какую угодно! Что, казалось бы, может быть между романами общего? «Картина Сархана» начинается с приглашения. Таинственный магнат зовет семерых людей на закрытый показ картины загадочного и самого дорогого художника современности Сархана. Все приглашенные так или иначе связаны с миром искусства, кроме одной – Лизы. Та, кажется, никогда не слышала ни о Сархане, ни о магнате, ни о ком-то из приглашенных. Как и почему она оказалась среди них? Когда оказывается, что пришли гости не посмотреть картину, которую никто, кроме них, не увидит, а стать частью перформанса, который будет выставлен на всеобщее обозрение, именно Лиза становится центром, вокруг которого все и завертится. Рагим Джафаров постоянно держит читателей в сомнении: существует ли Сархан? Как со всем этим связана Лиза и так ли случайно ее появление на показе картины? Насколько намеренна череда маленьких и больших трагедий, с которыми столкнутся другие герои? Что, черт возьми, вообще происходит? Осложняется дело тем, что на все события мы смотрим глазами Лизы, а ту мучают постоянные головные боли, от которых спасают только таблетки, замутняющие разум, – и вместе с героиней почву под ногами теряем уже мы. Остается только по кусочкам складывать свою картину происходящего и надеяться, что хотя бы части пазла были отобраны верные. На первый взгляд, кажется, что «Песнь о Сиде» совсем о другом. Здесь нет размышлений о сущности искусства, о хрупкой грани между гением и умелым ремесленником, о том, что скрывает наше сознание. Главный герой Сид – разудалый мексиканец, чья работа – собирать волшебные артефакты. Он много шутит, играет на гитаре и, кажется, не представляет никакой угрозы для владельцев сокровища, которое заприметил, – ровно до того момента, пока тот не начинает ему сопротивляться. Сид – то ли псих, то ли умело прикидывается. Одет странно, будто родом из вестерна о событиях столетней давности, – и в современной реальности выглядит анахронизмом. Кажется, что его единственный принцип – служба таинственному шефу, перед которым он или благоговеет, или попросту его боится, а может, и то, и другое. Мое любимое у Рагима Джафарова – непременный быдыщ в конце книги, переворачивающий все с ног на голову. Но если вы читали «Картину Сархана», быдыщ в «Песне о Сиде» настанет гораздо раньше, уже в четвертой главе, и потом останется только искать по крупицам подсказки, которые снова перевернут все – но только не в книге, которую читаешь сейчас, а в «Картине». Чтобы не лишать вас удовольствия сделать это открытие самостоятельно, больше ничего не скажу. Джафаров огонь, книги огонь, а я пойду почитаю теперь «Марка и Эзру»: ума не приложу, как она до сих пор проходила мимо меня)

​​БОЛЬШАЯ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНАЯ КНИЖНАЯ РАСПРОДАЖА Книжный мир очень маленький. Все друг друга знают лично или хотя бы виделись на ярмарках. И кажется, что все слышали о том, что в прошлом году коллега из «Медленных книг» тяжело заболела и про то, как уже собирали деньги на её лечение. Книжный мир бедный, при этом он богат хорошими людьми. Поддержка книжного сообщества была огромной — тогда благодаря вам мы собрали почти миллион рублей на лекарства, процедуры, восстановление и просто на человеческую жизнь. Казалось, что всё наладилось, но за ремиссией и облегчением вновь последовали терапия и уныние. Накопленные деньги быстро таяли, и поэтому друзья решили провести еще одну книжную распродажу. Однако, Лена умерла раньше. Но мы не отменяем распродажу — все вырученные деньги будут переданы Дане, ее пятнадцатилетнему осиротевшему сыну. Итак, у нас состоится большая благотворительная книжная распродажа. Десятки издательств. Тысячи книг. Цены от 50 до 500 р. ▪️ИЗДАТЕЛЬСТВА Ad Marginem, Garage, Individuum, Jaromir Hladic Press, No Kidding Press, Popcorn Books, V-A-C Press, Абрикобукс, Альпина, Арка, Арт Волхонка, Белая ворона, Белое яблоко, Бумкнига, Выргород, Гудвин, Издательство Высшей Школы Экономики, Издательство Европейского Университета, Издательство Ивана Лимбаха, Карьера Пресс, КомпасГид, Лайвбук, Мелик-Пашаев, Настя и Никита, Новое издательство, ОГИ, Поляндрия, Розовый жираф, Самокат, Синдбад Мы просим вас приносить прочитанные или ненужные книги из своих домашних библиотек, чтобы дать им вторую жизнь. Они также будут участвовать в распродаже. Никаких ограничений по году издания, содержанию и состоянию. Пункты приема литературы будут находится в любимых всеми нами книжных магазинах и шоурумах издательств, с 13 по 22 мая. И да, книги можно принести и на саму распродажу тоже! ▪️ПУНКТЫ ПРИЁМА ЛИТЕРАТУРЫ Книжные магазины: Арт-транзит — 1-й Щипковский пер., д. 1; Букашки — ул. Покровка, д. 45, стр. 4; Во весь голос — ул. Трубная, д. 21, стр. 3; Книжный в клубе — Покровский б-р, д. 6/20, стр. 1; Пархоменко — ул. Татарская, д. 14; Пиотровский — ул. Малая Никитская, д. 12, стр. 12; Порядок слов — Столешников пер., д. 9, стр. 5; Фаланстер — ул. Тверская, д. 17; Ходасевич — ул. Покровка, д. 6; Я люблю читать — ул. Покровка, д. 11; Шоурумы издательств: Абрикобукс — Тетеренский пер., д. 2, стр. 2; Белая ворона — Хохловский пер., д. 10, стр. 7; Лайвбук — ул. Большая Ордынка, д. 13/9, стр. 1; Поляндрия — ул. Садовая-Сухаревская, д. 10/12; 🗓С 25 по 26 мая (суббота-воскресение), 10:00—22:00 📍ул. Покровка 27, стр1, книжный магазин Primus Versus