Школа. Матчасть

ШКОЛА И ЦЕННОСТИ Чем глубже школы инженерят себя, чем осознаннее выстраивают собственную идентичность, тем более оппонируют друг другу две альтернативы набора: бросать в плавильный котел и постепенно отливать в формы школьных ценностей абсолютно все приходящие семьи или предъявлять эти ценности в виде оферты, которую родитель должен акцептовать уже на входе. На мой взгляд, это явление – отражение ценностного кризиса, в которое угодило человечество в XXI веке, когда ценности перестали существовать в строго предписанных наборах (религиозные, общественные, семейные, производственные), и появилась возможность их осознанного выбора в индивидуальной жизни. Эта смена парадигмы стала катализатором таких социальных разладов, что школьная история не сразу стала заметной. Между тем, она принимает очень конкретные формы. Многие родители уже поучаствовали в увлекательных мероприятиях вроде ценностного интервью или заполнения ценностной анкеты при поступлении их ребенка в школу. Важно отметить, что для таких школ отсечение по ценностям куда важнее меритократических критериев, то есть отбора по способностям. Такая школа говорит: математике мы научим, а вот что делать с семьей, которая говорит «не будет слушаться – дайте ему по ж…», мы не знаем. Или знаем, но заниматься этим не хотим. Школы декларируют свои ценности открыто, приходят к ним на общих стратсессиях, подбирают под них педсостав, создают на их основе уникальную образовательную философию. Так рождается «свое лицо» школы. Как правило, эти конструкции неустойчивы, их иммунная система еще несовершенна, и потому они нуждаются в защите от инородных тел. На тот факт, что в ней – по определению – отсутствуют такие ценности как открытость и доступность для всех, приходится закрывать глаза: это – необходимое ограничение для функционирования школы. В ограничениях как таковых нет ничего ни нового, ни зазорного: взять хотя бы финансовое ограничение для семей, поступающих в частные школы. Куда хуже то, что почти всегда отказ на основании ценностного интервью или анкеты будет сформулирован завуалированно, прописан в тошных канцеляризмах ничего не значащего языка. Если вы получили такой отказ после собеседования, уважаемые родители, то велика вероятность ценностного разрыва, который определила школа между вами и собой. Отказ – новость так себе, но стоит ли биться головой в закрытую дверь, или лучше поискать более подходящую для вас школу? Еще одним фактором, предопределяющим возрастающую роль ценностей при поступлении в школу, является стремительное развитие электронных платформ и искусственного интеллекта в образовании. У AI нет своей системы ценностей, поскольку нет сознания. Ни одна обучающая платформа, ни одно приложение, ни один алгоритм не откажет вам в обучении на своих полях из-за того, что вы поддерживаете или отрицаете войну. Отказать могут только по формальным критериям: возраст, гражданство, подтвержденные компетенции. Школы же хотят быть максимально живыми организмами, стремятся подчеркнуть свою человеческую природу, избирательную, субъективную, людскую суть, противопоставляя себя беспристрастным алгоритмам. Только вот не отрицает ли этим самым школа свою самую важную ипостась - образовательную, просветительскую? Она гласит: если ты веришь во что-то доброе и светлое, неси это всем людям и будь терпелив, будь с ними рядом, не отвергай никого. В этом алгоритмы пока кажутся куда более человечными. #школа_и_общество #стратегия_школы #набор_учащихся

#школа_и_общество #школа_тренды #хорошая_школа

ГОСУДАРСТВО ТЕРЯЕТ ИНИЦИАТИВУ Несколько соображений о школьном образовании по итогам второго военного учебного года. 1. Резко ускорилось отставание национальных образовательных программ от реалий жизни. Люди в правительствах оперируют ценностными установками прошлого («Государство делает себе граждан», Е. Шульман), пытаются прокипятить прокисшие стандарты, беззастенчиво списывают их друг у друга. Их главная цель: сохранить в школьных программах важность государства, подчеркнуть незыблемость его основ, и от его лица продиктовать содержание образования. В то же самое время, наднациональные разработчики учебных программ основывают свои продукты на нейрокогнитивных исследованиях ведущих научных школ мира. Пока национальные программы поют оды многочлену и предписанному списку литературы, лучшие образовательные модели развивают все виды мышления, основываясь на исследованиях мозга, конструктивистском подходе и метапознании. Международным разработчикам школьных учебных программ не надо отчитываться перед парламентами и президентами, их задача – обучить детей жизни в BANI-мире (хрупком, тревожном, нелинейном и непостижимом), и сделать это они должны так, чтобы ребенок хотел идти в школу, ждал каждого дня в ней – иначе они банкроты. 2. Таким образом, в ближайшее время ценность национальных сертификатов о среднем образовании (выданных «аккредитованными» или госшколами) будет падать. Государственные школы (не только российские – посмотрите на немецкие) будут все более отставать по качеству образования, за исключением стран, где школы обладают реальной академической автономией, то есть имеют право определять содержание своих программ. Осмелюсь предположить, что именно деградация массового школьного образования станет одним из решающих факторов перемен в некоторых авторитарных странах. В тех же из них, где режимы вкладывают существенные усилия в модернизацию школьного образования, допуская их академическую свободу и конкуренцию программ, трансформация природы государства может случиться натурально, реактивно (Китай, Казахстан, Узбекистан). Что это значит для частных школ в данную минуту? Главное: не гнаться за государственной аккредитацией. Нечего выпрашивать сомнительные, никому не нужные, привилегии – это больше не привилегии. Они будут только тянуть вас назад, документально подтверждая ваше отставание от стремительно меняющегося мира. Хорошая школа выдает свой собственный документ, как минимум, промежуточной аттестации. В нем – предметы, компетенции, отметки (если есть) и – главное – вербальные репорты от учителей и администраторов. В документе итоговой аттестации неплохо бы указывать какую именно наднациональную программу окончил ученик, но, если у вас собственная программа – вы имеете право и на это. 3. Отметочное оценивание вымирает. Отметка – это приведение личности к общему знаменателю; все меньше людей желают быть общим знаменателем. Хорошему учителю тоже затруднительно к нему приводить детей. Есть мнение, что отметка нужна родителю, но и родителю куда информативнее получить развернутый вербальный фидбэк. Кроме того, отметки помогают культивировать конкурентную среду, так пагубно воздействующую на психику, и такую бесполезную (а то и вредную) в современных межпредметных командах, способных решать большие проблемы. 4. Школы все более становятся центрами местных сообществ, центрами притяжения для людей всех возрастов, для всех большинств и меньшинств. Расширяется спектр программ дополнительного образования: за летучими программами пересборки мозгов и навыков – будущее. Современная школа точно открыта для «внешних» детей. Чтобы школам стать эффективнее, одних «школьных» профессионалов уже недостаточно, и главный ресурс здесь – родители. В условиях массового цифрового кочевничества родители готовы освобождать удобное для школы время и напрямую участвовать в образовании и развитии детей – этим просто глупо пренебрегать. Школам следует знать «своих» родителей, быть для них открытыми, звать к участию. Кажется, это способно вызвать к жизни отдельную должность в штатном расписании; если и так, это точно окупится.

СПИСКИ ЛЕТНЕГО ЧТЕНИЯ ОТ БИБЛИОТЕКИ ХОРОШКОЛЫ. НАЧАЛЬНАЯ ШКОЛА Заботливые библиотекари прогимназии, а также художник-оформитель Женя Лушкина подготовили вот такие симпатичные списки книг на лето для учащихся начальной школы 🌿 Все книги — исключительно для чтения ради удовольствия 😉

А вот и летнее чтение для удовольствия детишек из началки от замечательной библиотеки Хорошколы https://t.me/horo_library

Летнее чтение для 5-11 классов от https://t.me/horo_library Проверено: всегда классные тексты. Берем с детками и читаем!

СПИСКИ ЛЕТНЕГО ЧТЕНИЯ ОТ БИБЛИОТЕКИ ХОРОШКОЛЫ. СРЕДНЯЯ И СТАРШАЯ ШКОЛА Мы с радостью делимся с вами списками книг на лето, которые подготовили библиотекари Хорошколы. Начинаем с рекомендаций библиотеки гимназии для средней и старшей школы. Летние каникулы — чудесное время, когда можно заняться любимыми делами, никуда не спешить и просто наслаждаться чем-то интересным. Например, чтением 📚 За прошедший учебный год российские издательства выпустили много новых книг. Мы пока не знаем, станут ли они классикой детской литературы, будут ли они завсегдатаями книжных списков, как сильно они понравятся читателям... Но мы точно хотим обратить ваше внимание на эти книги. Некоторые из них уже издавались ранее, но их тиражи давно закончились и купить их не было возможности, поэтому мы их тоже отнесли к новинкам. Желаем приятного чтения!

КОГДА УЧИТЕЛЬ ИЩЕТ РАБОТУ... (опыт академического HR для сети школ за рубежом) С февраля 2022 года в школах Adriatic нашли работу более 100 учителей. С большинством из них я прошел путь от «здравствуйте» в мессенджере до «dobar dan» в Черногории. На днях я попрощался с очередной группой взрослых, изучавших искусство мотивационных текстов – на том курсе мы сохраняли фокус на сопроводительных письмах. Дроны летают все дальше, хороших школ по миру все больше, шансы найти работу за рубежом у учителя – все выше. Что повышает эти шансы в разы? Ответ примитивен, но инвариантен: вас немедленно зовут на интервью (а то и сразу прилетает оффер), если вы – хороший учитель. Лично для меня, как академического HR, знакомого с сотнями ключевых людей в образовании, хорошим учителем (только на этапе рекрутинга, разумеется) кандидата делают экспертные отзывы и рекомендации. Именно они в условиях постоянного дефицита времени – более-менее надежный индикатор этоса, то есть репутации кандидата. А потому, если вы заинтересованы в позиции, но не уверены, что о вас знают в целевой школе, найдите того, кто хорошо знает и вас, и их. Это и в ваших собственных, печеночных, интересах: вдруг то, что вам издалека мнилось сказочной академией инновационного знания, создано для вращения шестерен тошнотворных программ. Во всех иных случаях главными документами, решающими судьбу вашей заявки, станут резюме и сопроводительное письмо. И то, и другое можно написать по шаблону – и самому превратиться в шаблон. Эта опция привлекает до 80% соискателей. Мне сложно предположить, что есть хорошая школа, в которой академ. директор возжелал бы шаблонного учителя. Так что хорошо, что в сети столько шаблонов резюме и cover letter - выбирающие этот путь соискатели очень экономят время таким, как я. Самое главное: оба документа лучше всего написать человеческим языком, исходя их ненулевого предположения, что читать их будет человек. Вероятно, одним из самых очевидных выборов автора должно стать письмо от первого лица, ведь, черт возьми, это же вы пишете про себя, не так ли? Как же хочется – за непроницаемой завесой цифр, годов, обязанностей достижений – услышать голос кандидата, узнать его стиль, окунуться в самые первые качества личности. Учитель – это всегда личность; если вам не удалось убедить в этом школу уже в заявке, значит, либо вы не учитель, либо не личность, либо не умеете убеждать. Все три варианта так себе. Вот еще три рекомендации для учителя, метящего в другую школу. Резюме – одна страница. Резюме – это только одна страница. Резюме – это страница, но одна. Если вы только не на постдок подаетесь. И не в NASA. Я знаю, что вы сейчас подумали: я уже и так ужал все до минимума - а у меня три страницы! Ответ может быть циничен, но вряд ли кому-то, кроме вас и близких, интересно все громадье реализованных вами проектов. Придется покумекать и отобрать важное, напрямую увязанное с конкретной позицией. К сожалению, в большинстве случаев реализуется классический сценарий: извините, что написал длинно - коротко не было времени. На мой взгляд, главный секрет мотивационного текста – умение пройти по тонкой грани между соблюдением условностей и их нарушением. Я люблю метафору «хороший и плохой полицейский». Где-то нужно немного нарушить закон жанра, чтобы ваш текст выделялся на фоне других. Подумайте, как это сделать изящно. Спойлер: искренность редко наказуема, но способна проникнуть в любое сердце.

КЕМ БЫТЬ? КЕМ БЫВАЮТ? КЕМ МОГУТ БЫТЬ? В детстве мои ответы на вопрос "Кем быть?" менялись чуть ли не ежемесячно. В основном, под влиянием книг. (Кем я точно никогда не хотел стать, так это ... учителем.) Мама (царствие ей небесное) определилась куда четче. Сперва ей хотелось, чтобы я стал офицером, а потом - и до того самого момента, когда я ее окончательно разочаровал (а себя - удивил) - она видела меня хирургом. (Тут я вспоминаю известную шутку. Бабушка гуляет с двумя внуками, и подруга спрашивает, сколько им лет. "Доктору пять, а адвокату семь," - невозмутимо отвечает женщина). Сегодня профориентация уже по-хозяйски расположилась в "началке" и осваивает "дошколку", но ключевой вопрос в этих ранних программах - уже сейчас не будущее "Кем быть?", а настоящее "Кем бывают?", или даже модальное "Кем могут быть?". В средней же и старшей школе мы, похоже, застряли на "Кем быть?", ведь по-прежнему исходим из имеющихся вариантов доступных вузов и других послешкольных программ. Есть, правда, модель Liberal Arts и программы Foundation, которые служат рессорой для профессионального приземления неопределившихся школьников. Сейчас я - убежденный сторонник gap year (год паузы в учебе между школой и вузом), но среди родителей эта идея непопулярна, а, чтобы ее оценить, нужно пройти большой путь, причем как в личностном развитии, так и выстраивании отношений с собственным ребенком. Фактором регресса выступает и государство со своей системой квалификаций, бородатой и неповоротливой. В сущности, чтобы избежать ситуации навязанного выбора, достаточно решить, что диплом государственного образца (любой страны) вам не нужен. Да и роль формального высшего образования в современном мире не то чтобы решающа. Я лично знаком с успешными и счастливыми людьми как с незаконченными высшими образованиями, так и с не начатыми. Но родители хотят быть уверенными, что соломка подстелена, и их чадо, если что, не пропадет. Их понять можно. Не стоит только забывать, что глагол "пропадать" употребляется не только в будущем, но и в настоящем времени, особенно, если речь идет о подростках. #школа_и_общество #содержание_образования #кем_быть? #профориентация

Больше года назад написал про учительскую нагрузку, и с тех пор все более убеждаюсь, что решение именно этого вопроса - game-changer. Кстати, в Черногории с прошлого года норма учительской нагрузки снижена с 18 до 16 часов. ------------------------------------- Если бы меня спросили о главной учительской проблеме за все время существования этой профессии, я бы очень определенно знал свой ответ: это - нагрузка. Даже в те времена, когда роль учителя сводилась к трансляции знаний, когда учитель был sage on the stage (мудрецом на сцене), ожидаемая от него нагрузка была многократно завышена. Теперь же настали совсем в этом смысле мрачные времена. Dark ages. Урбанизация, строительство школ-гигантов, штаммы экономической целесообразности, давно поразившие образование, не оставляют учителю ни единого шанса на разумный баланс между работой и жизнью. На work-life balance. В образование пришли современные менеджеры, и они требуют эффективности. При этом шаблоны эффективности, заложенные в них бизнесовыми программами обучения, рассматривают образование как сферу услуг. В сфере услуг не происходит направленного воздействия на объекта предоставления услуг с целью его системной трансформации. И уж тем более, редко в какой услуге клиента наделяют субъектностью. В схемах эффективных менеджеров нет места развитию мышления и эмоционального интеллекта, они не понимают, что такое educate the mind and the heart. Проблему эффективности образования пытаются решить макросами. Государство тоже старается - в меру своего понимания эффективности - быть таким менеджером для своих школ. Оно полагает, будто новые стандарты, программы, технологии улучшат качество образования. Государство мыслит методом экономии масштаба и объема. Economy of scale and scope. Этот метод - путь к укрупнению; и этим путем прошли уже и США, и Россия. Укрупнение предполагает унификацию: стандартов, программ, школьных пространств, школьных учебников, педагогических ставок. Чего эффективные менеджеры не понимают, так это того, что у 17 или 18 миллионов детей школьного возраста в России нет даже двух одинаковых мозгов, нет двух одинаковых сердец. Школьники измеряются когортами. Cohorts. В результате, учительские нагрузки рассчитаны произвольно и, уже будучи высеченными в камне, ставят крест на попытках повысить качество образования, ибо настоящее качество обеспечивается лишь дифференциацией, индивидуальными треками, тьюторством, сопровождением. То есть педагогикой, словом, переводящимся как “веду подростка”. Настоящее педагогическое воздействие теперь исключено в большинстве школ из-за нереалистичной нагрузки учителей. Предметное обучение и развитие навыков сужены до неэффективной трансляции учащимся предписанных минимумов. Что-то более-менее разумное происходит на лишь фоне подвижничества - когда учитель включает педагогические приемы в коммуникацию с мотивированными детьми вне урочной деятельности. Даже 18 часов в неделю - это слишком много, если речь идет о больших, перегруженных классах в 25-30 человек. И уж совершенно невозможно преподавать качественно, если нагрузка составляет 2 учительские ставки. Мы можем умничать в стандартах и программах, надувать щеки на сотнях методических конференций, ослеплять родителей глянцем новых учебников, втюхивать каждому школьнику по планшету или ноуту, но, пока у учителя нет связи с умом и сердцем каждого ребенка, никакого прорыва в образовании не случится. Что нам нужно, так это много разных маленьких школ, государственных и частных, с соотношением учитель-ученик максимум 1:10, и учительской ставкой не более 12 часов в неделю. Разных - потому что мы разные. Маленьких - потому что только так и можно познать и развить личность. Самое смешное, что все это понимают, но на серьезных щщах только и судачат о том, как оно было бы прекрасно - жаль только, что нереально. А мне вот так не кажется. #школа_и_общество #школа_тренды #хорошая_школа #учительская_боль