провода+болота

важнейшим из искусств в наши дни является эксель-табличка

дико крутой проект спотифай, в котором они сделали сумасшедший по объему и усилиям клип внутри экселя. жесть (Подгон от Ани)

редко пишу в этом канале про удивительный мир своих drama queen отношений. надо исправляться. вот например, NotionAI сегодня поздоровались со мной словами «привет, заяц».

в старомодной триаде настоящего мужика «сын дом дерево» есть своя мудрость. правда, я трактую её по-женски. во всех трёх процессах необходима чуткость, отсутствие которой приводит к лютой безответственности. поясню на доме. вот представьте, что вы строите дом, и вместо глины вам привезли кирпич. или вместо дерева — ДСП, гвозди — жидкие. и не сваи — а, шутки ради, стремительный домкрат. мол, такие теперь инновации. что вы будете делать? в зависимости от ситуации: идти и самому заготваливать древесину, искать сваи, менять подрядчиков, орать «домкрат — не замена сваям, а инструмент», разбираться и пытаться приладить старое к новому. ну и так далее. но вряд ли кто-то будет говорить «ну что ж, пришли новые правила игры, будем так». но когда, подобно домкрату, на людей, занятых наукой, исследованиями, образованием и культурой ниспадает «цифровизация», они обнаруживают удивительное безразличие. а если и устанавливают различие, то трёх видов: - маркс предупреждал, капитализм ужасен, но давайте страдать. - домкрат очень важный, его прислали большие люди, давайте уважим. - без домкрата проживём, сваи тоже не нужны, давайте отвлечёмся. ни в какой момент не «изобретаем и требуем». и вот к 2024 года ситуация с «цифровизацией» в науке и образовании в РФ такая: 1. критиковать почти не научились. переводить критику — более или менее. 2. часть практик и методов рутинизирована, и о том, что было иначе — мало кто вспоминает. 3. на уровне «больших слов» остаётся хайп и невнятица. о том, как дсп, домкрат и жидкие гвозди вместо обычных влияют на конструкцию — говорят такими общими словами, что лучше бы молчали. 4. осознавшие и наиболее «успешные» (компьютерные лингвисты, некоторые историки) — спокойно продолжают, ибо их основания позволяют. неосвоившие тонут в терминологической сумятице. к чему это ведёт? переместимся от метафоры дома (понятно, что он может просто сгнить, если длить такое безразличие) — к тому, что жители больших городов постоянно обнаруживают, садясь в такси. такси нынче, как мы знаем, ездят по навигаторам, а знание таксистом города — пока невостребовано. Москва давеча начала переживтаь последствия — в силу глушилок, которые блокировали доступ к GPS, часть навигаторов перестаёт работать, и приходится снова полагаться на знание, которое было заменено стремтительным домкратом без лишнего (хах) осмысления. что мы можем сказать по этому поводу? мы написали сложный текст. тут аж две метафоры и шуточка про домкрат. писали мы его в рамках прокрастинации при попытке собрать наработки на будущий год. но лето, жара, наработки по отдельным дисциплинам собираются медленно. капитализм, опять-таки, мешает. да и отвлекаться хочется. но может быть, как раз это и нужно — вместе отвлекаться на то, как в конкретных случаях меняется эдакая наука, метод или образовательная практика. (стоило, наверное, метафору дерева сначала задействовать)

есть точка зрения, что человек не летает в космос, зато владеет смартфоном. точка зрения понятная: могли бы отказываться от малого, и уже ходили бы по Марсу. но люди не хотят отказываться от малого, а необходимость ходить по Марсу сомнительна. для несомненности прежние мечты и утопии сегодня кладут в пайплайн и называют лонгтермизмом. но мы не об этом. в поисках текста про запуск космической программы и запуск первого человека в космос (заметим двойственность запускания) — натолкнулась на сайт, который заставил меня задуматься. этот сайт открывается так трудно в моём браузере Сафари, хотя в остальных браузерах может работать получше. его существование требует, как сказали бы STS-исследователи, сети поддержки. сеть — это и люди, и поисковые слова, и операционные системы, и так далее. кажется, что сайты на смартфоне таких сложных сетей не требуют (то ли дело космолёты). ан нет. требуют. и не в пример космолётам, пронизывают при этом не мечтой, а рутинно — всю нашу жизнь. примерно поэтому, занимаясь «цифровыми проектами», первое, о чём я думаю — это сеть инфраструктурной поддержки и что с ней будет через три-пять-тридцать лет. чего и вам желаем. (собственные времена и будущие имена в этом тексте перепутаны, чтобы сопровождать чтение лёгким кринжем, чай не отчёт и просветительскую программу пишу)

много лет у меня был один любимый мужик — Гегель, а пару лет назад п/р/оявился ещё Пушкин. и вот они наконец сошлись в 279 параграфе «Философии права». тема тоже понятная и давно мной намоленная — канон. у Гегеля там такая ситуация. он объясняет, почему монархия и конституция — вещи совместимые. при этом он далёк от того, чтобы обожествлять и монархов, и общество. но государство — это способ общежития, в котором люди принимают законы и соблюдают права. как же это происходит? вопрос непраздный (особенно во времена Гегеля, то есть двести лет назад, когда и государств в современном смысле мало, и современный смысл ещё не проявился). прошли наполеоновские войны, кодекс Наполеона везде принимался и отвергался по-разному, и сопротивление ему, в том числе, сформировало вопрос о том, почему всё же мы принимаем некоторую форму подходящего нам правления, и кто такие «мы». не буду пересказывать всю «Философию права», но в 279 параграфе Гегель говорит про монарха, который не есть то же самое, что «народный суверенитет». теперь про Пушкина. меня всегда озадачивало, как возникает это «поэт и царь». почему вообще ставится такой вопрос? почему не «богу — богово, кесарю — кесарево»? про литературную традицию и романтические вайбы всё понимаю, но по сути всё же странно. точнее, это мне было странно, пока я не прочитала 279 параграф. а напомню, книга «Философия права» издана в 1821 году. в России в это время Пушкин пишет «мне скучно, бес. что делать, Фауст?» и много чего ещё. можно тут удивиться: разве дело в синхронности лет? и вообще, Пушкин много чего писал и в этом году, и в следующем. и едва ли мнил себя сразу создателем канона, хотя уже был частью сообщества, осознававшего свой вес и культурную значимость. они и архивы сохраняли, представляя, что может попасть в анналы, и вообще, жили всерьёз и надолго. да и 1812 год был совсем ещё недалеко. и нельзя сказать, будто русский народ тогда вышел к Наолеону и сказал ему «ээ, извините, ваш кодекс нам не подходит, потому что у нас есть Пушкин». вовсе нет, и Пушкина такого в 1812 году не было. но нациестроительство не могло потом обойтись без канона. так вышло, что история заставляет смотреть на только линейно, но и разворачивать логику причинно-средственных связей. а она не идёт во временной последовательности, а наоборот, её преодолевает. так фигура «поэта» оказывается необходимой в связи с ролью «монарха», и из поминания дат, юбилеев и прочих событий вроде бы нелитературных и неполитических выстраивается общность судьбы, объяснимая ещё изнутри текстов (поэм и кодексов). и это потом проявится в истории в её жестокости и красоте, тех же юбилеев Пушкина, что 1899 года, что, уже потом, в 1937 году, когда сферы и функции государства насмерть завяжутся с судьбами тех, кто хранит канон. но это уже другая история, хотя в чём-то очень близкая. библиография поста: - Георг Вильгельм Фридрих Гегель «Философия права». - Александр Сергеевич Пушкин. Полное собрание сочинений в 16 томах. - Юрий Слёзкин по той же теме в двух разных версиях расшифровки одной лекции: раз два. найдите десять отличий.

о, как различаются институциональное и самоорганизованное образование, активизм и работа в структурах. сильно различаются, что и говорить. и какое-то время мне казалось, что этот разрыв непредолим и будет только расширяться. мол, университет не место для интеллектуальной жизни. а для чего? - трансляции канонов - применения их к контемпорари - лёгкого уточнения в ходе применения к современности и людям. допустим. но остаётся замечательное пространство между тотальной самоорганизацией и университетом. сегодня — про две инициативы такого типа. Андрей Герасимов и Мария Лихинина делают курс по академическому письму. мне очень нравится структура: реферат, эссе, рецензия. 🔴https://t.me/thehouseofarts/93?single🔴 но я-то, пока писала вступление к этому посту, думала про то, где трансформируются каноны, то есть происходит при этом их сборка/пересборка. и для этого есть школа — и даже в офлайне в Москве, на базе ВШЭ. 🌀https://t.me/sborkaschool/9🌀 теперь можно в финале скромно напомнить, что в институциональном формате ждём вас в цифровой гуманитаристике в ИТМО. подробности, ссылки и даты тут. 🤍https://t.me/dhcenter/628🤍 дедлайны везде разные, так что это был пост-клик с кнопочками, которые надо нажимать, чтобы узнать, что внутри

у меня была проблема — за последнее время количество моей работы возросло последовательно, а позиция, из которой я писала раньше — поплыла в разные стороны. почему так? потому что я занимаюсь XYZ+1 процессами. в основном это работа по руководству: магистратурой по цифровым методам в гуманитарных исследованиях ИТМО, огромным проектом Пушкин<цифровой>. и это не исключая научного руководства. а ещё есть преподавание и попытки читать книжки, говорить и думать. много. я стала понимать, почему люди не любят руководящую работу. дело даже не в отчуждении от самых любимых затей (типа аннотированных библиографий, я всё равно их пишу, например). проблема в том, что установки административного юнита и установки исследователя — имеют разный вес и цель. работа исследователя — коммунально и открыто сомневаться, искать истину/правду и не верить в то, что после мероприятия Х что-то «действительно» изменится. это более или менее совместимо с преподаванием (хотя не у всех). но вот если из этой же позиции руководить, это кошмар (простите, коллеги, вы со мной намучались). кроме того, когда ты руководишь, надо иметь в виду вес слов и задач, которые ставишь другим людям. при этом руководство, лишённое сомнений и рефлексии, ведёт любое предприятие только на дно, ибо если не рефлексировать, то сила тяжести беспощадная сука. короче говоря, я как-то сумела под конец второго года своих приключений поотделять позицию наблюдения от действия, и пытаюсь заново поискать, так сказать, тон войса. буду заодно что-нибудь рассказывать и конверсировать слова, так как ситуация мира и россии 2024 года никуда не девается. —— то была присказка, а сказка вот какая. магистратура у нас — междисциплинарная. и моё открытие века года дня — часть дисциплин с отвращением относится к рефлексии метода/теории, выложенным в том же месте, где научные, такскть, открытия. в академической культуре, где я взрослела, принято систематично описывать и обосновывать всё: теоретическую рамку, метод, инструмент, их связь, подход к объекту. эта тщательность в качественных методах является добродетелью, сравнимой с объективностью. ещё пару лет назад я стала это примечать, но сейчас поняла вот что: - задача статьи в современной академии часто сводится к тому, чтобы доказать, что автор пошёл единственно правильным путём и замести все следы. - соответственно, часть рефлексии метода просто оказывается как бы порочащей безупречность перехода от объекта к теории или наоборот. - часть, связанную с технической оснасткой вообще принято игнорировать (и это объясняет, почему люди «внезапно» обнаруживают так называемую цифровизацию) - а то, что считается «рефлексией» как авторским описанием — списывается в лирику. понятно, что идти и думать бесконечно о том, как ты идёшь — невозможно. но с годами я поняла, что отсутствие этой самой рефлексии метода и оснований, по-моему, и делает науку наукой, а не выполнением познавательных операций. а вот чего я не понимаю — это того, как выходит, что техника/материальность рабочего процесса — становится невидимой. такой, значит, вопрос себе и вам на лето.

я броненосный крейсер под водой, затопленный в междоусобной бойне. я весь на дне, запас мой жировой проеден этой муторной войной. я бульканьем сигналил, что довольно. довольно много времени людей затрачено на дыр моих латанье. и тщетно. изрешечен тем сильней и яростней, чем больше тёплых дней познания ушло на оправданье. оправдан тот, кто давеча в суде читал мне обвинительные речи, и тот, кто разглядев меня в воде, сказал, что путь мой далее нигде, и словом мне проклятье обеспечил. я их прощал своим машинным дном, со всем нутром прорвавшись, понимая: по ним звонит мой корабельный звон. по мне шныряют рыбы, за окном их видно, и вода во мне — живая.

Андрей написал текст-пост про «герменевтику любви» — наряду с герменевтикой подозрения и доверия. про любовь и герменевтику написано сколько-то. понятно, что науки, чьё название начинается с «фило», то есть любви (в одном из лучших её греческих значений) — обойтись не могут без рефлексий этой части имени. (подвешу тут вопрос про историю и «-логии») меня интересует тутнесколько сюжетов: - метод как настройка дистанции в отношениях с предметом/объектом - этика как возможность дать объекту хоть какой-то ответ (в том числе просьбу отъебаться) - дисциплина как сеттинг и рамка, и отсюда — ужас междисциплинарности, разрушающей понятные рамки и ставящей отношения с объектом/предметом в подчинённое (ситуации, конъюнктуре) положение. - и пр. но я остановлюсь на двух сюжетах. 1. как возможны длительные отношения с объектом/предметом интереса. ведь сама форма «статьи» или даже книги — это акт, имеющий начало и конец. если после него вообще остаётся интерес, то что делать? писать вторую и третью статью и книгу? переходить к другому интересу с уже, так сказать, настроенными инструментами любви? 2. как формируется опыт, позволяющий долгие и размеренные отношения при смене метода. допустим, я изучаю одного автора или один сюжет, но разными методами. можно ли, в своём роде «укопмлектовать» разные виды интереса в параллельные способы доступа? или разделить их с другими людьми, аккумулируя их опыт — в теоретическом обзоре или с помощью биг, так сказать, даты? (едва ли, но не в этом ли интерес) ну и конечно, самое сложное: как разобраться в том, где ты изучаешь, а где — напрямую подражаешь, особенно когда занимаешься текстами с помщью текстов (привет, гуманитария) или социальным действием с помощью научных практик (прости, социология)?