Внутренний критик

Полная версия нашумевшего стоп-моушн фильма «Бестия» (18+) режиссера Уго Коваррубиаса свободна для просмотра на Vimeo и Youtube. Фильм основан на реальной биографии Ингрид Олдерок. Олдерок была агентом чилийской тайной полиции в первые годы военной диктатуры Пиночета. Она пытала и насиловала людей с помощью своего пса Володи (названного в честь чилийского коммуниста Володи Тейтельбойма). Несмотря на огнестрельное ранение в голову и все свои злые деяния, умерла Олдерлок только в 2001 году, в 57 лет, оставшись безнаказанной. Но условность этой безнаказанности Коваррубиас демонстрирует в своей анимации. Лицо куклы гг сделано из полиуретановой смолы и покрыто эпоксидкой, чтобы имитировать фарфоровое, как у старых европейских кукол. И тело, как у них, — тряпичное, на контрасте с ним лицо выглядит маской с выражением непроницаемой сосредоточенности. Оно и комично, и зловеще одновременно и трудно перестать его разглядывать. Потрясающая работа.

Выбраться из своей же тюрьмы возможно. Про телесность и творчество Пару недель назад я впервые обратилась к психологу, здесь в Канаде. На одной из установочных сессий, после обсуждения сложной темы, она спросила меня, какие у меня ощущения в теле в этот конкретный момент и я не смогла ответить. Вернее я ответила, что я вообще не ощущаю свое тело в этот момент. Постоянное ощущение болезненной усталости, зажатость, психосоматические боли, СРК, неспособность осознать, как я себя чувствую в моменте - это разные грани отсутствия у меня контакта с телом, неумение распознавать и отсутствие привычки обращать внимание на его сигналы. Смотреть на телесные ощущение через призму психологии и осознавать их взаимосвязь с эмоциями и мыслями для меня теперь естественно и привычно (хотя я достаточно часто теряю этот фокус внимания), но думать о взаимосвязи телесности и творческой практики - необычный для меня подход. В этом контексте хотела поделиться двумя интервью, которые я сегодня посмотрела: выпуски подкаста Кристины Колесниковой с Сашей Бобковой (https://youtu.be/vF8uKMdVnvM?si=_NNSkK2OCTSpzNv2) и с Варей Яковлевой (https://youtu.be/hbEssoHtj0Q?si=is2BKtj_RVq5WDyZ). Саша в интервью рассказывает, что ее инициация, как художника, началась с болезни и как ее творческая практика строится вокруг чуткого отношения к сигналам тела. Честный, открытый и глубокий разговор. Саша - чудесная. В интервью с Варей, эта тема раскрывается в контексте осознания войны, жизни в репрессивном и равнодушном государстве и через призму переживания эмиграции. Варя рассказывает и про свои личные переживания, например опыт бессонницы, и про свой проект "Анатомический атлас боли", основанный на том, как наше тело реагирует на происходящие извне. Кристина, как арт-терепевт изучающий эту тему и психосоматик сама, рекомендует книги на тему: ⁃ Тело помнит все, Бессел ван дер Колк ⁃ Тело каждого, Оливии Лэнг Учитывая это интервью, “Тело помнит все” мне порекомендовали третий раз за этот месяц. Заканчивая этот пост думаю о том, как занятно все в нас устроено. Творчество может быть способом проживания травмы и смягчением ее телесных проявлений. И, наоборот, построения контакта с телом, может быть не только про улучшение качества жизни, но и про высвобождение творческой энергии и творческой свободы. Напоследок делюсь списком анимационных фильмов, Вариных и тех, которые она в интервью рекомендует. Bestia by Hugo Covarrubias https://vimeo.com/863083640 Молоко, Игорь Ковалев https://www.youtube.com/watch?v=wLhHT-0l4vw Life is a bitch by Varya Yakovleva https://vimeo.com/772843651 Anna cat-and-mouse by Varya Yakovleva https://vimeo.com/387948868 Franz Kafka's A Country Doctor by Koji Yamamura https://www.youtube.com/watch?v=ZDjmW-gIsKs

Charlotte Ager про работу с цветом, но как будто еще и про жизнь вообще.

Привезли авторскую копию журнала)

Как здорово и точно вы все угадали настроение этой иллюстрации! Значит, получилось передать. Текст, с которым меня поставили в пару, — метафорический рассказ о стрессе и выгорании. Главный герой сравнивает свою жизнь с городом, который он построил и затем сжег до тла, чтобы выпустить накопившуюся усталость, раздражение и давление внутренних и внешних проблем. Хоть текст в конце немного смягчается и движется дальше к последующему возрождению из пепла — надежде на исцеление и изменение, я в своей работой хотела передать образ, с которого он начался. На днях получила авторскую копию и, как всегда, расстроилась, увидев печатную версию. Я первый раз работала в 2 цвета и с Pantone, прислала несколько вариантов, чтобы добиться нужного результата и задала несколько вопросов о печати. Но, как и на все мои вопросы, включая письма про оплату, мне никто не ответил. Работу в итоге напечатали в самом темном варианте, мне ее оплатили и прислали авторскую копию, но ни на одно мое письмо мне так никто и не ответил. Коммуникация у ребят хромает, но работать с этим текстом, —одно удовольствие.

Поделюсь еще картинкой, которую я сделала для местного журнала - SAD. Не читая текст, как вам кажется, про что она?

Длинный личный текст роль ментора, искажения восприятия и наблюдения о том, что я за человек Мне не особо понравился последний сезон “Sex education”, но сюжетная линия, в которой одна из героинь, Мэйв, сталкиваясь с негативной критикой ментора о своей работе, задумывается о том, чтобы бросить писательство и преследовать более стабильное и реалистичное будущее, показалась мне знакомой. Позже она дает ему отпор, говоря: “Ваши слова меня сокрушили и я чуть было не бросила курс из-за вас. В отличии от большинства студентов в этом кампусе, в детстве меня не хвалили и не поддерживали. Если я делаю неверный шаг, меня некому подстраховать. У вас еще будут такие студенты, как я, поэтому я хочу чтобы вы знали, что ваши слова, как учителя имеют огромную силу.” Виктор в конце первого курса в Британке, обсуждая мой зин, сказал, что “ожидал от меня большего”. Два года нашего общения можно свети к этой фразе, даже удивлена, что в дипломе у меня вместо оценок не написано “смесь легкого разочарования и потери интереса”. Подобные слова для человека, который в себя не верит и не имеет внутренних опор, разрушительны. Четыре года после окончания прошли в разных стадиях осознания себя: от “мне не место в творческой среде” до “я имею право тут быть, даже если кому-то (или никому кроме меня) не интересно то, что я делаю и как”. Записываясь на курс со смесью страха и воодушевления, я думала о том, выдержат ли мои новые опоры это столкновение. Помимо творческих задач, у меня была задача подобно той, что была у Мейв: найти внутреннюю опору и выстоять под натиском критики. Люди разные. Мне это не нравится и не приносит никакого удовольствия, но когда я что-то не понимаю или в качестве обратной связи вижу отсутствие интереса/ критику/ разочарование, то моя автоматическая реакция - зацикливание на “значит мне тут не место, у меня ничего не получится”. Упрямство и целеустремленность не дают мне сбежать, поэтому я просто застреваю наедине с внутренним критиком, неспособная что-то делать. Постоянно преодолевая первоначальную реакцию я, напоминаю себе, что я пришла учиться, что я имею полное право не понимать/ не знать/ спрашивать/ не преуспевать, я задаю вопросы и отстаиваю себя и то, что я “имею право быть”. На курсе у меня пока получается. И я уже не та, и Виктор перевоплотился в свою более чуткую версию. Проблема подкралась с другой стороны. Ресурс проделывать это упражнение у меня ограничен. Выстояв на курсе, но столкнувшись с тем, что снова не получается выполнить задачу для заказчика, психика начала сбоить. В середине прошлой недели я поймала себя в состоянии, когда я искренне начала верить, что никакая творческая или дизайн работа мне не посильна, я начала сомневаться даже в своих способностях приготовить обед и на глаза наворачивались слезы от мысли, что я не смогу выполнять даже простейшую работу. Муж вытащил меня погулять и сменить “линзу”. Я достаточно быстро пришла в себя в этот раз, но пришлось снова вспомнить о своих ограничениях и необходимости соблюдать определенную гигиену ума, чтобы функционировать стабильно. Еще я много думала об этом постоянном труде и преодолении и о том, необходимо ли оно вообще. Внутренние опоры можно построить разными способами. Можно через преодоление и давление, а можно по чуть-чуть строить его, оперевшись на поддержку и трезвую чуткость другого. Еще я часто вспоминаю этот пост Паши Гришина про “конструктивный” подход в преподавании (хотя знаю людей, которых он обидел): https://www.instagram.com/p/CltBAxsrTDd/?img_index=1 Наверно, я все-таки из тех, кого надо хвалить за “унылое говно”, чтобы я могла постепенно в себя поверить. На этом я закончу на сегодня и пойду смотреть лекцию. Все рада вашим комментариям.

Diane, It's 10:42 AM, Vancouver, British Columbia Налила себе чашку горячего черного кофе и приготовилась смотреть в записи вчерашнюю лекцию Меламеда на курсе #10недель Третья лекция начинается с напоминания логики организации творческого процесса: ⁃ Опираемся на важный жизненный опыт ⁃ Задаем ему множество вопросов, чем он нам важен и дорог. Держа в голове, что мы не можем передать зрителю наш опыт в чистом виде, как он есть, формулируем его суть, вытаскиваем из него “скелет”. ⁃ Переодеваем “скелет” в “новое мясо”. Дальше начнется лекция про метафору, но я пока остановлюсь здесь. Применение метафоры, создание контрапункта текста и иллюстрации кажутся очевидными приемами при работе с чужим текстом. Но, обращаясь к своему опыту, мое желание “рассказать, как было” или “передать то чувство” всегда заглушало все доводы рассудка. Осознание, что мы не можем поставить зрителя на наше место и передать ему всю нашу историю жизни, чтобы он прочувствовал все оттенки и детали, отрезвляет и помогает искать новые способы передать самое главное. Хотя мы уже начинаем говорить про “новое мясо”, я глубоко застряла на вычленении “главного”. Выбрав опыты для работы, нужно заполнить таблицу, в которой, еще не зная формы воплощения проекта, надо описать разные характеристики этого проекта для трех разных зрителей. Короткая формула картины мира, что делает вещь со зрителем, интонация, метафора, синестезия, референсы в графике и других видах искусства. Меламед говорит, что художник всегда должен думать о зрителе. От этих слов все во мне бунтует. В процессе беседы мы сошлись на том, что художник должен думать о том, как зритель на работу смотрит. Про разные слои восприятия, например. Думать о том, что ребенок воспринимает картинку не так, как взрослый или что работу можно воспринимать на уровне абстракции, на уровне смысла или передаваемой энергии, мне легче и приятней, чем представлять условного дядю лет 55, которому то, что я делаю совершенно неинтересно и пытаться его удивить. Вопросов сейчас достаточно много. Первый звучал так, а почему предлагаемая картина мира должна быть разной для разных зрителей? Меламед мне ответил (или я так его поняла), что опыт может быть многогранным и разные его стороны можно раскрывать в ходе работы, обращаясь к разным зрителям. Так мне думать об этом стало проще и я, кажется, немного сдвинулась с места.

Муки выбора цветовой палитры. Вам какой вариант нравится?

В прошлый понедельник у меня было первое занятие “10 недель” с Виктором Меламедом. К середине встречи было ощущение словно одновременно задали несколько десятков вопросов и мозг, суетливо бегая в погоне то за одной мыслью, то преследуя другую, пытается найти на них ответы. Внутренняя работа сейчас интенсивная. Какие-то штуки, которые казались яркими находками в понедельник, к пятнице уже воспринимаются, как давно понятные. Делюсь тем, что успеваю понять, почувствовать и запомнить: ⁃ Виктор предлагает нам подумать о художнике, как о сумме пережитых им опытов и среди этих опытов найти те самые, которые послужат топливом для дальнейшей творческой работы. ⁃ На начальном этапе нужно выписать все эти яркие опыты в Google-таблицу. ⁃ Понять, что именно записывать непросто. Я по-началу растерялась. Я начала с конца, со своих установок о мире и пыталась проследить в какой момент они возникли, а нужно было просто вспомнить какие-то “вау” моменты-воспоминания-столкновения. ⁃ Не про все опыты легко сразу понять, почему они вызвали такой резонанс и запомнились на тридцать лет. Какие-то объясняются без усилий. ⁃ Когда Виктор сказал, что из опыта нет нужды делать сюжет (рисовать его дословно), а он работает просто, как эмоциональное топливо, меня это освободило. ⁃ Любопытно возвращаться в прошлое и вспоминать себя ребенком, которого соприкосновение с бытовой жестокостью/несправедливостью впервые удивляет. Личные переживания ⁃ На первой встрече задала вопрос, а Виктор, когда отвечал прервалась связь и я не поняла/ не расслышала. В моменте меня обожгло стыдом, тревогой, страхом. Сердце начало быстрее биться. Осознать, что эта реакция не имеет никакой связи с реалиями сегодняшнего дня, пропустить ее, прожить и не дать поглотить меня было большой работой. Автоматическая реакция была из прошлого опыта, когда не понять/ не расслышать было стыдно и страшно. ⁃ Обучение это ощущается так словно, будучи взрослым, заходишь в комнату, где раньше были монстры, чтобы узнать все еще ли они страшные. ⁃ Монстры больше не страшные. #10недель