Маяк закрыт | Кадикова

вот только опубликовала июньские маршруты, от скорости которых нас немного укачивает, и думаю «чето мало мы книг читаем, конечно, с чего бы». иллюстрация к тексту выше, свежак, инджой)

Ритм — ключ Писать в канал каждое воскресенье детали рабочего процессинга (чтобы иметь обещанный себе повод его вывести в свет из тени, назвать параметры и цели, и как итог – влиять на показатели) – вариант, продиктованный общей рамкой системности и профилактики выгорания. В остальные дни работает правило «есть чему порадоваться – говори коротко, а нет – экономь слова, тебе еще писать другое». И за пять месяцев, помимо важных других штук, удалось услышать ритм – как если из городских шумов вдруг вычленяет слух, за сколько секунд капли конденсата сверху долетают до твоего окна. Очевидные вещи: есть вдох и выдох, движение и пауза, ускорение, замедление. Регулирование вообще всего: исследования, общения, проектной работы, базовой рутины, количества шагов в день, плана публикаций в магазе – подчиняется этому закону. Каждый сезон, каждый месяц, каждый пройденный флажок внутри отбивает такты, они складываются в узор или наваливают басов, глушат и душат. Сейчас, естественно, как раз такой момент. В июне в Краснодар пришла жара за сорок, и наших ежедневных инструментов перестает хватать, чтобы сводить концы с концами. Никому (и нам) невыносимо быть на улице. Чтобы преодолеть первый температурный шок и заработать столько, сколько нужно, каждое лето превращается в гонку. Вынуждает идти на риски и сложные в подготовке проекты в надежде компенсировать просадку к концу месяца. Тяжело всем – и текущие задачи продолжать держать в фокусе, и сверхзадачи на уровне, и мозгами не утечь в асфальт. Июнь ломает ритм. В нужде нет пауз, это быстрый темп. И здесь нет места высокой мысли, жизни в сиесте, поступательного движения, освоения туристического потенциала. Урожай каждого зависит от погоды, не потопаешь – не полопаешь. Культ работы на выжженном поле – это большой прикол, в его мифологию я вложила несколько лет жизни и хочу подумать, на чем он живет и на что его менять. Но еще прикольнее быть в себе и помнить, что вместе с полем горим и мы (просто потому что мы на нем). Моя задача – искать себе и в этом меру тоже. Убирать себя из жары – залог эффективности. Убирать тревожный взгляд от пустой кассы и учиться принимать ключевые решения из стоического принятия. В точке покоя (возможно) перестанешь дергаться от нехватки денег на красивое и логичное решение – это очень сложно, коллеги. Но нужно: когда внутри становится тихо – слышно, где сбоит. Мне кажется, что ритм – ключ, чтобы не гореть. Уходить вниманием в микронастройки: окей, не можем большое, делаем маленькое. Останавливаться. Некрасиво в целом, но на этом участке сегодня красиво, переходим к соседнему. В конце года из этих спадов и подъемов я смогу нарисовать дорожку, подкрепленную реальными, а не фантастическими цифрами прироста «потому что туристический сезон». За трехнедельный выезд мы с командой собрали два огромных ярмарочных монстра прямо из лекториев, поездов и машин, где можно тихонечко подумать, пока не ловит сеть. Пусть в вашей неделе будет прохладный ветер с какой-нибудь хорошей воды и время на ней постоять. Спасибо всем, кто приходит к нам за книжкой с нюансами погоды. Увидимся

«книжек не покупают». почти. привет, коллеги, мы разъехались из Казани – фестивальный опыт засчитан, но сегодня о книжках. Перестала покупать то, что я не буду читать «для коллекции». Спасением книжек «академии» 1928 буду заниматься, когда прибью пару новых стеллажей, пришлось менять подход. Теперь в книжных местах система тегирования «это мне надо» проходит проверку на истинность желания: я как себя чувствую, если никогда не открою это. И это внимание к тексту, а не к артефакту и судьбе автора вокруг. Пока такое решение приносит только радость: первый мой сдэк за 12 дней путешествия поедет домой не из Москвы (две счастливые книжки из лавки при музее Русского Зарубежья), не из Казани (одна – из букинистического Смены, который открылся в декабре на Баумана), а из Владимира, где неизменно лучшая подборка по истории книги. Рада сюда вернуться через три года. Смешно, что впереди – Казань без обязательств, где я смогу побыть туристкой и город рассмотреть. До встреч

книжный фестиваль в Казани: директорские составы сбегают с лекций поработать на хорошее озеро и покупают волжское искусство (книжек не покупают)

июнь начался с жары, я непредусмотрительно в центре России, способность думать отпадает быстрее, чем пушинка залетит в окно. жар поднимается от лопаток – как только он захватит затылок, тут вся работа и кончится. привет, коллеги, мы воссоединились в Казани. О ней могу сказать лишь то, что мы – внутри, здесь плотно фоновой работы и пара счастливых встреч и моментов. Несу вам саундтрек – дышать, разруливать приколы и быть включенной помогает этот прекрасный видос, который я по кругу послушала восемьдесят раз, пока писала письма с уточнениями, ставила ссылки, вставляла слова, убирала слова и принимала отчеты по делам на чердаке вместо того, чтобы гулять. Я выхожу на улицы – он остается звучать.

привет, меня зовут Аня, мне скоро 31 год, и я впервые увидела работы Александра Родченко. Вы помните, что я – девочка из глубинки. Такой глубинки, где теоретик и практик фотографии и дизайна Настя Чалая набрасывала мне (и вокруг стоящим) виньеток о Родченко, Картье-Брессоне, Капе за пять минут полтонны, пока я книжку заворачивала ей в бумагу. Я могу различить разметку вокруг, но никогда его не видела вживую. Двадцатые я представляю смутно и, в основном, со слов. Осознанно кружу по берегам периода: около закрытия маленького издательства Самуила Алянского в 1923, около создания издательства Academia в 1921 до расстрела редакторского состава в 1937 – это момент, на котором захлебнулся подкаст «Мертвые книжники»: я дописала выпуск, но не смогла прочесть в микрофон ни слова. Пропустила многое, тем объемнее сейчас открытия: и школа мастеров аналитического искусства Филонова с его архаикой, и Тракторная улица у метро «Нарвская» с её невозможными полуарками, и Родченко со Степановой с их письмами. Разных звонких, влюбленных, сумасшедших, других я обходила по периметру гражданской, по конечным датам жизни любимых/измученных/верных. Но ладно, у меня в кармашках остались Ладыжников и Гржебин, у всех свои пути. Трогательная выставка «Родченко. Личное» идет до 8 июня в Левашовском хлебзаводе, такое красивое место. Красивая Ксения Малич давала свой исследовательский трек: десять лет в архивах Лондона, Москвы и Петербурга для книжки про взаимоотношения архитекторов начались с простого любопытства. Кадр пленки со странной подписью, которой нет быстрого объяснения: такой длинный путь до простого ответа, итоговый текст напишется в полгода. Это счастливое чувство: знать, что у больших исследователей раскопки начинаются в том же импульсе, что у маленьких любителей. Ну и раз в день теперь читаю переписку Родченко с Варварой Степановой, такая жизнь и нежность у них там и тогда, ух. Пусть нам будет так же любопытно и легко долго работать и любить, хороших выходных.

собрала текст с хорошеньким после всех больших дел. Разное маленькое, но характерное. пост на неделе мы запустили предзаказ на последние лекции Марка Фишера: ради него мы с командой в большом приколе и в середине ночи пришпандоривали разные кнопки к разным местам. Книжка называется «посткапиталистическое желание». Нам очень повезло, что её переводчик Дима Безуглов согласился написать для нас текст и написал — как пишет Дима, никто не пишет вокруг нас. Как знает он Фишера, тоже никто не знает. Сильным живым текстом меня зарядить легко, поэтому вокруг так много действий – теперь мне очень надо, чтобы все в радиусе его дочитали. Был бы книжкой, пулялась бы в людей, но он – невесомая ссылка, может не долететь. и после всех финальных правок я проверяла, в порядке ли карточка самой книжки и могу ли я ее купить себе. Могу и купила, но. Естественно, в названии впечатано чьими-то уставшими мудрыми руками «постапокалиптическое желание» – перерыв на нервный смех. Мерцающее «пост» все еще впереди, мы вполне себе в процессе, но радует, что желание все еще при нас. Читайте текст, еще о двух и исполнимых – дальше. маленькое 29 мая еду в Питер на презентацию книги Ксении Малич «Пришел, увидел — побежден» о взаимодействии советских и британских архитекторов в 1930-60-е в котельную Левашовского хлебозавода. На лекцию Ксении Малич я попала в апреле на фестивале «Память места», занявшем Выборг на два уикенда. Преподаватель питерской школы дизайна ВШЭ, искусствовед и историк архитектуры, она начала с того, что не вправе говорить о советском периоде архитектуры Выборга (!). И дальше я с открытым ртом слушала, записывая ссылки, великолепное радио о том, как попала бомба и разворотила половину библиотеки, как летели по миру письма с известием о полном уничтожении, и как Аалто знал, что часть – осталась. И не вышел во время остановки в Выборге из поезда Ленинград—Хельсинки в 1960-х посмотреть, какая именно. И всю поездку делал вид, что никакой библиотеки не было. Я в тот момент влюбленными глазами смотрю в два текста Екатерины Андреевой – её искусствоведческие работы я бы читала детям вслух, но как после них уснуть. В двух книжках она раскачивает волну Аалто: его история в одном есть центр, в другом – лишь аргумент среди, но текст один и тот же (смотрите «100 лет современного искусства Петербурга» или «Финляндию. Творимый ландшафт»). Порядок вещей, поменянных местами, совсем меняет тон. Я сижу на границе Старого города, где скалы, средневековые подвалы, финский северный модерн. И по пути в библиотеку всё, что viipurissa, ритмично смешивается со всем, а я – счастливый наблюдатель. В общем, встреча с Малич – исполнимая мечта, хоть я и далека от мира высоких дизайнерских приколов. Если будете около – регистрация вот. большое мы с Олег Олегычем отправляемся в Казань. Я рассудила так: ни разу не была ни на одном фестивале «Смены», за столько лет пора бы; коллеги в этом сезоне открыли параллельную профессиональную программу для работников книжной индустрии – что давно пора бы Олегу; мне надо так, чтоб не работать и вокруг красиво. Сложилось: заработали сами себе на билеты и пожить, как взрослые. В Казани я была пробегом в январе 23-го, видела крайне мало в снегу – незнакомое поле для исследования и осторожное приключение, в которое мудрая барышня берет собственного внушительного кавказца. Повезло с управляющим (вы знаете): и умный, и большой. Буду держать вас в курсе – хорошей вам недели.

погнали, дорогие коллеги стена замка есть, палки есть, ворон есть, книги есть. платья пока нет – видимо, будет репортаж. и дождь! буду держать вас в курсе