я не знаю

из чего мы исходим в гештальт-подходе, и что вообще хорошо бы про него понимать: 1. всё, что для нас когда-либо было и является значимым, влияет на то, что происходит прямо сейчас 2. мы не работаем с личностью как с набором устойчивых описательных характеристик. мы работаем с её способами контактирования, то есть с тем, как она взаимодействует со средой 3. мы не взваливаем ответственность за всё, что происходило с личностью на неё и уж тем более не уличаем её в «выборах». организм - это многообразие субъективно оптимальных (!) способов контакта со средой, с которой он находится в отношениях взаимовлияния и взаимоопределения («поле»). среда действительно влияет на организм. 4. мы слушаем не историю, а реконструируем ситуацию контакта организм - среда 5. мы не занимаемся интерпретацией всего происходящего в настоящем строго с точки зрения событий в более значимом прошлом. для ГП прошлое не важнее настоящего 6. для нас есть разница между тем, чтобы рассказать что-то, миля в кабинете у терапевта и рассказать что-то терапевту непосредственно 7. мы не реконструируем причинно-следственные связи или историческую истину. мы описываем субъективно пережитую и воспроизводящуюся здесь и сейчас ситуацию. 8. мы доверяем способности организма к самоисцелению (метаболизм, гомеостаз). мы не лечим. мы помогаем организму вылечиться самому. 9. гештальт-терапевт участвует в том, что клиент переживает к нему или рядом с ним. ГТ вместе с вами исследует ситуацию, которую создает и он. ГТ не прячется за нетленным «это не ко мне, это к своей маме». 10. цель гештальт-терапии - отказ от дисфункциональных способов приспособления и расширение возможностей творческого приспособления. это становится возможным благодаря развитию f Self, восстановлению возможности нормального последовательного контактирования, отказу от требований изменений в пользу идеи исследования того, что есть уже и, конечно, способности организма к самоисцелению.

настроение

Если случится бомбардировка или что-нибудь вроде, то опишите, поскорее пришлите — или для газеты, или для «Русской мысли», глядя по размерам.

просто Чехов другу пишет, вот это я понимаю — приоритеты

Ереван, пригоняйте (и бумажные книги тоже будут).

думаю, в литературе меня привлекало исследование обычного человеческого (поэтому я не читаю эскапистское, а читаю автофикшен). и теперь в терапии я ищу то же самое хороший пост о терапевтическом самосознании и позиции https://t.me/lyingonthecouch/358

теперь здесь терапевтические репосты (чтобы перечитывать и не забывать) https://t.me/mashadoestherapychannel/62

причина №1, по которой я в россии: непонимание сути блинов иностранцами, доказанное и показанное еще Тэффи сто лет назад

— Блины, это — когда масленица! — толково сказала одна из наших дам. — Блины... в них главное икра, — объяснила другая. — Это рыба! — догадался, наконец, один из итальянцев. — Какая же рыба, когда их пекут! — рассмеялась дама. — А разве рыбу не пекут? — Пекут–то пекут, да у рыбы совсем другое тело. Рыбное тело. А у блина — мучное. — Со сметаной, — опять вставил русский. — Блинов очень много едят, — продолжала дама. — Съедят штук двадцать. Потом хворают. — Ядовитые? — спросили итальянцы и сделали круглые глаза. — Из растительного царства? — Нет, из муки. Мука ведь не растет? Мука в лавке. Мы замолчали и чувствовали, как между нами и милыми итальянцами, полчаса назад восторгавшимися нашей родиной, легла глубокая, темная пропасть взаимного недоверия и непонимания.

Как начать переписку с заключённ_ой? Защита в суде и необходимые вещи для жизни в заключении — это важно. Однако нет ничего важнее моральной поддержки узни_ц. Открытки и письма без возможности ответа, конечно, хороши к праздникам. Постоянная же переписка помогает узнавать о мире за пределами учреждения, обсуждать волнующие темы и новости, делиться историями и даже учиться чему-то новому. О чём писать в письме? В камере, где единственные доступные развлечения — это разговоры с сокамерниками, книги, письма и иногда телевизор, интересно почитать буквально о чём угодно. В первом письме стоит представиться, рассказать о себе и своих увлечениях и в ответ спросить об интересах узни_цы, так вам будет легче найти общие темы для разговоров. Расскажите о последних новостях, своих домашних животных, местах прогулок и путешествий. Не стоит бояться, что эту информацию могут использовать против вас силовики. На сегодняшний день прецедентов преследования за переписку ещё не было, а цензорам СИЗО или колоний в большинстве случаев просто не охота передавать письма следователям. Здорово рассказывать об обновлениях мира науки или общественной жизни, о последних трендах — всё это поможет быть в курсе изменений мира, а значит, заключённ_ой будет легче адаптироваться после выхода на волю. Помимо самого содержания писем, часто будут уместны фотографии и мемы. Чего точно не стоит писать? Не обсуждайте в переписке материалы дела и факты, относящиеся к ним. Это может навредить ваше_й адресат_ке, любые дополнительные сведения о «преступлении» могут добавить в обвинение. С обсуждением войны в переписке в настоящее время не всё однозначно, в каких-то учреждениях такие письма пропускают легко, в каких-то они становятся проблемой для узни_ц или цензор_ка просто их не передаёт. Как работает цензура? Общих правил цензуры для СИЗО и колоний не существует вообще. Не пропустить письмо могут из-за внутренних правил учреждения или просто по настроению цензор_ки. Здесь остаётся только пробовать. В некоторых случаях переписку ограничивают конкретно_й заключённ_ой в целях давления. С этим позволяет справляться большое количество писем и жалоб в электронную приёмную ФСИН. Жалобы на неоправданно жёсткую цензуру можно писать в свободной форме или по шаблонам, которые можно найти здесь. Как отправить письмо? Письмо можно отправить «Почтой России» или любой местной почтой за рубежом, если страна вашего проживания не ограничила почтовое сообщение с Россией. Заказные письма доходят лучше простых и отслеживаются на всём пути. Для ответа следует вложить бумагу, конверт и марку. Отлично, если вы имеете возможность вложить несколько марок. Купить их можно только в России, а излишек обязательно пригодится для ответов на чужие письма, в том числе из других стран. Удобнее и быстрее работают электронные сервисы, такие как «Зонателеком» и «ФСИН-письмо». Они платные, навигация на сайтах понятна интуитивно. Также в России существует волонтёрский ресурс «Росузник», через него можно отправить письмо бесплатно, однако мы призываем вас донатить проекту, чтобы он продолжал своё существование и развивался. Поддерживайте заключённых любыми доступными вам способами. Люди не должны находиться в тюрьмах, а тюрьмы не должны существовать. ℹ️ Посты с адресами заключённых в нашем канале можно найти по тегу #пишемписьма #инструкция

отличный пост (узнала себя), а в продолжение можно почитать «хрупких людей»

Нарциссический супчик, бульончик из самого себя Есть этапы и состояния, где я варюсь буквально в своем собственном соку. Тепло и (казалось бы) безопасно. Но ничего нового здесь не родится. Тепло — и безжизненно. Новое рождается из контакта, из соприкосновения с другой психикой. Речь нужно кому-то адресовать — кому-то слушающему. Способному слышать. Рискнуть связаться с другим, выйти к нему. Но иногда на месте Другого, на месте партнера — моё идеальное представление о себе. И тогда оно меня не слушает — и уж точно не слышит. Оно меня третирует, требует, изводит нереалистичными ожиданиями. И тогда я не могу обратиться к кому-то — мне кажется, лучше я себя сам, чем кто-то меня так. Я вижу это идеальное представление в людях снаружи (идеализируя и раздувая их знатно). Или нахожу тех, кто также требователен к себе (и, соответственно, к другим — и будет строг ко мне). И тогда мне остаётся улучшать и доводить себя до совершенства, например. Чтобы не оказаться уязвимым — но получать признание, восхищение и высокие оценки (вместо такого простого и недоступного: тепла, нежности и любви). И в какой-то момент (обычно это происходит в детстве очень рано) я решаю так: раз нет мне поддержки от другого, который выдержит и поддержит меня в моем восторге, в моих желаниях, в моей жизненности, в моей злости — я лучше всё это остановлю и припрячу, а вовне буду выдавать и показывать своё «ложное я». Очень приличное, очень рациональное, очень (например) успешное. Есть сотни вариаций, когда мы понимаем: «мне лучше быть таким». А собой не быть. Да я даже толком и не знаю, кто я есть. Меня не увидели и не распознали, зеркало было пустое или искривленное. И я живу (порой: очень яркую, мощную, успешную и наполненную) жизнь, но параллельно себе. Я в эту жизнь не попадаю. Я получаю одобрение и признание — вот только признают не меня, а то, как ладно я научилась имитировать. Как профессионально я умею не быть собой. И этот взгляд никогда меня не фиксирует. И я сама остаюсь в темноте маленькой закрытой комнаты, когда на сцене блистает кто-то, кем я так филигранно научилась быть. Цена этому очень высокая. Безумная усталость, невозможность чего-то захотеть, пронзительное одиночество, депрессия. Выход где-то там, где появляется другой. Кто-то или что-то, кого я могу полюбить — и могу почувствовать любовь в ответ. В кого вложить свой интерес, своё тепло — не как в продолжение себя, а как в кого-то очень от меня отличающегося. Очень на меня не похожего — и иногда (обоже!) не удовлетворяющего мои потребности и желания. И кого при этом я могу продолжать любить, с кем могу продолжать быть в отношениях. Не уничтожая ни себя, ни его, ни нашу связь. Сохраняя и восстанавливая, если вдруг чуть подразрушила.