whatz.watch

..Вольным - вольная воля, Ни о чем не грущу Вдохом в чистое поле Я себя отпущу. Но откуда на сердце Вдруг такая тоска? Жизнь проходит сквозь пальцы Желтой горстью песка. Эти стихи могли бы послужить эпиграфом – или эпитафией? – к творчеству, да и жизни Геннадия Шпаликова, поэта, сценариста, режиссёра, человека, чья фигура моментально обросла таким количеством слухов и домыслов, что его впору называть советским Маликом или Сэлинджером. При этом нашим современникам он известен поскольку-постольку – режиссёр одного когда-то принятого в штыки 70-минутного фильма, сценарист, подружившийся со всем ВГИКом, автор экспериментальной прозы и множества густо напитанных меланхолией стихов. И всё-таки именно его профиль выточен при ВГИКе на мемориальной доске – на равных с ещё двумя выпускниками тех лет, Тарковским и Шукшиным. В чём тут дело? https://telegra.ph/Obrechyonnyj-na-zhizn-10-18

Где-то тогда же стало понятно – что-то в нём безвозвратно перестроилось, надломилось: новый брак с Инной Гулой, восходящей звездой с шведским профилем, тоже быстро посыпался, денег становилось всё меньше, проблем, связанных с алкоголем – ещё больше. Он любил хвастаться, что умеет работать в любых состояниях, но в какой-то момент коллегам начинало казаться, что упомянутые состояния – единственные, при которых он может переносить окружающих. Под конец жизни, когда создавался «Ты и я», Шепитько приходилось Шпаликова буквально запирать – но тогда для него, бездомного, опустившегося, заклейменного чиновниками и медленно загибающегося от цирроза писателя, это было фактически единственным спасательным кругом. Начиная с «Долгой счастливой жизни», его первой и последней режиссёрской работы, стало ясно, что художественный темперамент Шпаликова был настолько силён, что тот всегда пробивался сквозь характер самого авторитарного из постановщиков. Все его герои – будь то рано повзрослевшие мальчишки из «Я родом из детства», юноши из «московской» дилогии, депрессивные учёные в «Ты и я», персонажи двух написанных им мультфильмов («Жил-был Козявин», «Стеклянная гармоника») переживали мучительно растянутую во времени экзистенцию; глубинное ощущение неприкаянности, заброшенности, болезненной связки с инобытием, в адекватном формате не сочетающейся ни с действительностью, ни с людьми, её населяющими. Сам Шпаликов говорил – «Меня пугает равнодушие времени». Именно этот страх разворачивал эсхатологическую воронку его историй – и это же настолько тонко прочувствовал великий Антониони, посмотрев «Долгую счастливую жизнь» и признав, что не смог бы снять лучше: так один певец некоммуникабельности признал второго такого же. Геннадий Шпаликов повесился 1 ноября 1974 года – словно решив дословно экранизировать один из первых своих набросков; ему было 37 лет – обречённый на жизнь, он умер, может быть, и не слишком кинематографично, но в полном соответствии с транслируемым на экран мироощущением.

...Вольным - вольная воля, Ни о чем не грущу Вдохом в чистое поле Я себя отпущу. Но откуда на сердце Вдруг такая тоска? Жизнь проходит сквозь пальцы Желтой горстью песка. Эти стихи могли бы послужить эпиграфом – или эпитафией? – к творчеству, да и жизни Геннадия Шпаликова, поэта, сценариста, режиссёра, человека, чья фигура моментально обросла таким количеством слухов и домыслов, что его впору называть советским Маликом или Сэлинджером. При этом нашим современникам он известен поскольку-постольку – режиссёр одного когда-то принятого в штыки 70-минутного фильма, сценарист, подружившийся со всем ВГИКом, автор экспериментальной прозы и множества густо напитанных меланхолией стихов. И всё-таки именно его профиль выточен при ВГИКе на мемориальной доске – на равных с ещё двумя выпускниками тех лет, Тарковским и Шукшиным. В чём тут дело? Геннадий родился в 1937 году – и, учитывая, что он рос во время войны, отобравшей отца, долго о его будущем в семье не задумывались: мальчику была уготована карьера в армии. Но судьба распорядилась иначе – окончив Суворовское, Шпаликов вскоре был комиссован из-за травмы; позже, мечтая о карьере писателя, он связывает судьбу с кино – легкомысленно предположив, что нигде, как во ВГИКе, не наблюдается такая концентрация симпатичных представительниц противоположного пола. Тогда советский кинематограф переживал «оттепель» – а по вгиковским коридорам сновали будущие реформаторы мирового киноязыка: Шпаликов быстро вписался в эту пёструю компанию – будучи местной рок-звездой, душой компании, бойким, трудолюбивым, энергичным, пусть и излишне импульсивным студентом. Он водил дружбу с Наумом Клейманом, вовремя не давшим ему перевестись на литературный факультет; собирался снимать с Тарковским кино с загадочным названием «С февралём в голове»; ставил глаз на неделях европейского кино на показах Феллини, Висконти и Росселинни; рано женился на сценаристе Наталье Рязанцевой, не выдержавшей его разгульного полубогемного образа жизни. Короче говоря – торопился пожить. Среди его студенческих набросков был один, в котором Шпаликов упоминает себя – внезапно повесившегося студента Шпаликова; там же диалоги приятелей – «— Говорят, повесился… / — Не кинематографично. Лучше бы с моста или под поезд. Представляешь, какие ракурсы?». Корректно ли утверждать, что уже тогда за любовью к жизни скрывалась непреодолимая тоска о её неминуемом окончании? Разочарование в юношеских идеалах и надеждах, которые непременно должно было воплотить его поколение? По крайней мере, эта тень всегда висела над его сочинениями – а сценарии нередко приобретали дополнительные угольно-чёрные оттенки ещё и на экране. На пятом курсе Шпаликова позвал в соавторы тогда уже состоявшийся режиссёр Марлен Хуциев – вместе они сделали «Заставу Ильича» (сейчас известную как «Мне двадцать лет»), о трёх друзьях, переживающих кризис незаметно подкрадывающегося взросления. Тогда Шпаликов выразил тот конфликт по-импрессионистски, через подтекст, внеконфликтность, образность, атмосферу; Хрущёв, ознакомившись с результатом, назвал кино идеологической диверсией, и заставлял трижды переделывать материал – но уже без участия Шпаликова, впервые столкнувшегося с бюрократическим произволом на таком уровне. Позднее он отчасти воспроизвёл те же мотивы в данелиевском – и гораздо более солнечном, воздушном, жизнеутверждающем, – «Я шагаю по Москве», сочинив знаменитую заглавную тему прямо в процессе съёмки: позже выяснилась причина спешки – талантливому сценаристу срочно нужны были деньги на ресторан.

Сценарист: Геннадий Шпаликов Сценарист и режиссёр тяжёлой судьбы, оставивший небольшое, но яркое наследие. Его сравнивали с Антониони (в том числе и сам Антониони), он чуть не сделал фильм в дуэте с Тарковским, однако под конец жизни был трагически отвергнут и недопонят. «Мне двадцать лет» ▶️️️️️️️ Первая поэма для большого экрана — слегка изуродованная цензурой, но пронёсшая сквозь правки вольный дух, смутное предчувствие перемен, которые вот-вот разобьют все чаяния и надежды эпохи шестидесятников. «Я шагаю по Москве» ▶️️️️️️️ Самое оптимистичное произведение Шпаликова как сценариста – Москва здесь представлена безвозвратно утерянным для мира интернациональным раем, а молодость — ступенькой в жизнь, продуваемой солнечным ветром перемен. «Долгая счастливая жизнь» ▶️️️️️️️ Сюжет о том, как мужчина встретил женщину, остаётся в памяти 70-минутным всхлипом, кратким моментом искренности, захлебнувшимся между прошлым и настоящем, временем и человеком Фильмы с ▶️️️️️️️ можно посмотреть на сайте whatz.watch, там же находится полная подборка

Мы потихоньку выходим из отпуска, благодарим всех оставшихся. Скоро будут новые подборки, а пока несколько главных фильмов из подборок за прошлые полгода, которые могли быть незаслуженно пропущены. Адаптация ▶️️️️️️️, Вавилон ▶️, Новый кинотеатр «Парадизо» ▶️, Самурай ▶️, Атланта ▶️️️️️️️, Пи ▶️ Скоро, в неторопливом темпе, вернемся с новыми подборками.

Что смотреть в кино? «Человек-паук: Паутина вселенных» Главный блокбастер этого сезона, и на этот раз анимация супергероя уверенно выигрывает в игровом кино: и визуально, и концептуально тут реализуются идеи, невозможные для истории о Пауке в привычном формате. Это и университет для Питеров Паркеров, и эффектные прыжки в другие измерения, и романтика, за которую не стыдно. «Снегирь» Хлебников хлестко обобщает, но умудряется чередой ёмких и точных приёмов выговориться и про извечный конфликт поколений, и про широкую душу наших соотечественников, часто открытую для незнакомцев, но для своих остающуюся чужой; читай - в потёмках. А что смотреть в сети смотрите в подборке «Что нового?»

«Жена Чайковского» ▶️ в подборке «Что нового?» на whatz.watch Напоминаем что фильмы с ▶️ можно бесплатно посмотреть на сайте

В центре сюжета — две ожившие метафоры музы и творца, а сам нарратив заплетается вокруг фундамента Ветхого и Нового Заветов: подобная ноша подкосила бы кого угодно, но Аранофски, слегка надорвавшись, сумел дотащить её до конца — и помимо технического и актёрского аспекта, хочется отметить, что всю первую половину это был ещё и самый остроумный фильм в его карьере. Смотрите «мама!» ▶️ в подборке «Режиссёр: Даррен Аронофски»

Редкое кино про маньяка, где породивший его социум ужасает не меньше; фактически анти-«Зодиак» — тьма скрывается не в исполнителе, а подпитывающей его идеологии, отказывающей женщине в праве распоряжаться своим телом. Если во время просмотра помнить, что сюжет основан на реальных событиях, на финальных кадрах можно словить нешуточный приступ депрессии. Мы запускаем новую рубрику «Что нового?» — рекомендуем что посмотреть в кино или онлайн. «Убийца «Священный паук» ▶️ в подборке «Кино о кино» на whatz.watch

Психаналитический трип Ари Астера, путешествие за край травмированного подсознания, Фрейд против Юнга, сын против матери, маленький человечек против большого мира; жонглируя масштабами и неизжитыми комплексами и перверсиями, режиссёр создаёт свой самый личный, страшный, безумный, но и остроумный фильм. Прогулка, с которой возвращаешься на негнущихся ногах. Мы запускаем новую рубрику «Что нового?» — рекомендуем что посмотреть в кино или онлайн. «Все страхи Бо» в подборке «Кино о кино» на whatz.watch