Двух девочек, моих родственниц так вывели, обратно вернулись, упали мне на колени. Представьте наше состояние, что-либо сказать мы не имели права, тихо оплакивали нашу судьбу и несчастье. Заходили автоматчики: по-грузински не разговаривать, только по-русски! В это время кто-то зашептал, что Нодара К. отвели в кусты. Я немного выглянула и увидела, как завели несчастного Нодара в заросли и прикончили автоматной очередью. Одна из его дочерей сидела у меня на коленях. Она не слышала про расстрел отца. Мать этой девочки перед началом боевых действий поехала в Сухуми и осталась по ту стороны реки из-за перекрытия Кодорского моста. Вот так остались 3 девочки и один 5 летний мальчик без родителей.
Через несколько часов всех нас посадили в открытую грузовую машину и перевезли в Атару Абхазскую, в здание школы. Когда лес проезжали, моя невестка говорит, смотри, везут на тракторе вещи из нашего дома. Везли холодильники, телевизоры, газовые печи, ковры, запчасти. Все нажитое трудом добро куда-то уплывало.
Прибыли в абхазскую школу, подняли на второй этаж и бросили на пол. Те, кого раньше нас привезли и мы – вместе под 300 человек было. Голодные валялись в холоде и в грязи. Как только пришли, пока поднимались по лестнице забрали у нас несколько молодых женщин и девочку. Одна из них та, у которой в предыдущий день на наших глазах расстреляли отца. Начался в комнатах обыск и вывод молодых женщин и девочек. Сколько раз это было. Днем, ночью, постоянно! В темноте с зажжёнными спичками и бумагами выискивали и выводили наших девочек…
Были случаи днем заприметили бы беспомощного ребенка, а ночью выводили…
На второй день из нашей комнаты забрали детей того расстрелянного отца – учениц третьего и шестого класса. Они вернулись измученные и весь день у меня на коленях провели. Вечером опять отняли их. И на третий день их постигла таже участь. Кто мог противиться. Она упала возле меня, и говорит, бабушка Тамара, умираю, не могу больше терпеть, что мне делать и рассказала, как её мучали. Когда отпустили, сказали так: если сама больше не можешь, тогда выведи свою ровесницу. «Что мне делать?», - спрашивает несчастный ребёнок. Там же возле дверей стоит автоматчик и зовёт: «Ну как, Маквала, быстрее». Представьте в мое состояние, что мне было ответить меленькой родственнице, моей ученице?! Ведь подходила очередь к моей внучке, её ровеснице, с которой она сидела за одной партой. Я лишившаяся разума педагог ответила так: «Не бойся, внучка, не убьёт, еще раз пройди вслед за ним». И ребенок вышел.
Этим я несчастная спасла свою внучку, но ценой чего?! После этого чего-нибудь стоит моя жизнь, мой статус женщины и педагога?!
Кроме этого, грабили и грабили, ничего не оставили, отняли вещи, деньги, некоторые купоны брали, некоторые в лицо бросали или сжигали, зачем нам ваши бумажки.
Я свою внучку, девочку 11 лет, ученицу шестого класса и её мать с 5 летним мальчиком в тряпки закутала и так сохранила 2 дня, но на третью ночь уже неизбежно было наше уничтожение. Не выдержали нервы, набросилась на вошедшего боевика с криком, не хочу такую жизнь, убейте меня… Смерть искала, хотела схватиться за автомат, в конце концов сами отступили, это мол какая-то ненормальная. Единственный выход оставался, сперва детей надо было выкинуть в окно, а затем самой выпрыгнуть. Влетела в комнату, схватила своих детей и бросилась к окну. Окно заранее проверила и замок был открыт. Распахнула оба окна, перегнулась и схватила детей… Потом ничего не помню… Что случилось? Наверное, оставили меня в покое…Когда в себя пришла лежала в коридоре, двое соседок над головой стояли, успокаивали меня, что мол ты творишь…
В это время заметила женщину на стороне абхазов, родственницу родственников – Ламару. Она приблизилась и тихо сказала, тетя Тамара, успокойся, не бойся, продержись до вечера, а ночью я тебя как-нибудь выведу отсюда. Нет сил смотреть на ваше несчастье. И оглядывается по сторонам, тех кто грузинам помогает, тем не поздоровится, кем бы он ни был. Позже договорились, что отвезет в Очамчире, а оттуда в с. Меркула. Так и поступила и слово сдержала. Когда выезжали на машине,