Парнасский пересмешник

Почему Александр I выглядит как Джуниор из Дуолинго?

Пасхальное яйцо из серебра и драгоценных камней Работа австрийского художника Коломана Мозера, 1905 год

Традиционная рубрика Куда сходить в Москве? Еженедельная подборка новых выставок и музейных открытий. Спешите увидеть. ✔️Первая выставка «Репортаж» в галерее авторской фотографии Reportage в Музее Парка Горького на улице Крымский Вал, дом 9 — до 19 мая. ✔️Персональная выставка Дарьи Барыбиной «Каникулы» в галерее «Триумф» на улице Ильинка, 3/8 — до 19 мая. ✔️Выставка «Нана Татишвили. Предлагаемые обстоятельства» в доме-музее Марины Цветаевой в Борисоглебском переулке, 6 — до 19 мая. ✔️Выставка «Берлинский дневник» Андрея Красулина в галерее pop/off/art на Винзаводе — до 22 мая. ✔️Персональная выставка «Неоконструктивизм» Юрия Савельевича Злотникова в галерее pop/off/art 2.0 в Большом Палашёвском переулке, дом 9 — до 15 июня. ✔️Выставка «Анна и Теофил»посвященная родителям Светослава Рихтера , в мемориальной квартире Святослава Рихтера на улице Большая Бронная, 2/6, кв 58 — до 16 июня. ✔️Выставка «Уроки радости и боли», рассказывающая о советском кинорежиссере Динаре Асановой в Доме культуры «Гэс—2», Болотная набережная, 15 — до 14 июля. ✔️Групповая выставка «Я и Оно» в пространстве «Дом на Хлебном» в Хлебном переулке, дом 19 — до 26 июля. ✔️Выставка «Античность. Система координат» в Выставочном зале медиацентра парка Зарядье на улице Варварка, 6 владение — до 4 Августа. ✔️Выставка «Зураб Церетели. Солнечный Сад» в ММОМА на улице Петровка 25 — до 22 сентября. #кудасходитьвМоскве

- Не оборачивайся, Анюта, на этого нахала! - О, не безпокойся! Если я и оборачиваюсь, то бросаю ему уничтожающiй взглядъ! «Смех и сатира», 1914 год.

Епископская кафедра 1254 года в римской базилике Святого Лаврентия за стенами. Голубоглазая

Нейминг пятерочка

Народная обсерватория в Парке Горького, когда листья распустяся, так просто ее будет не разглядеть. Первая амтрономическая станция была построена на этом месте еще в 1929 году, нынешнее здание построили в 1950-х, а с 2015 здесь действует два новых телескопа, подаренных Московским планетарием. С 1 мая понаблюдать за небесными телами в сопровождении дежурного астронома может каждый посетитель парка

Полгода назад я писал про разминку, которую делают в Лувре перед "Битвой при Арбеллах", а сейчас стало известно, что Лувр и четыре крупных парижских музея поучаствуют в мероприятиях Олимпийских игр. Лувр, Орсе, Оранжери и Центр Помпиду попробуют интегрироваться в программу олимпийских событий. Меньшее, что музеи могут предложить - экскурсии на спортивную тематику и внесение в экспозицию тематических экспонатов. На мой взгляд, на этом можно и остановиться. Но чувство меры - не самая востребованная черта нашего времени. Все хотят всего и поскорее, да побольше и независимо от уместности. Гости Олимпиады увидят трюки на коньках перед Никой Самофракийской, прыжки велосипедного мотокросса в коридорах галереи Аполлона, а то ведь выдающемуся архитектурному сооружению эпохи Людовика XIV так не хватало велосипедов, перед шедеврами итальянской живописи исполнят брейк-данс, но причем тут это вообще? Перед стеклянной пирамидой сыграют в баскетбол: а может все-таки лучше где-нибудь на задворках Парижа, в бедном квартале подбодрить молодых спортсменов и заодно построить для них классную площадку? На территории центра Помпиду появится скейтпарк. Музеи Орсе и Оранжери тоже вполне прекрасно могли бы вписаться во всеобщее ликование от достижений профессионального спорта без танцевальной программы, не так ли? То, что в Тюильри пройдут велогонки и марафон, пожалуй, меньшее из зол. Не знаю, как удалось убедить директрису Лувра Лоранс де Кар ввязаться в эту возмутительную глупость. Согласитесь, есть иные способы навести мосты между искусством и спортом, хотя цель этого не совсем ясна, две этих сущности и отдельно прекрасно существуют. Вряд ли единоборства в сакральных музейных залах, где в обычные дни непозволительно и лишнее движение, привлекут ценителей живописи эпохи кватроченто к спортивным снарядам и наоборот. Не одобряю эту новость. Ужасная практика низведения культурных учреждений до ранга развлечений, лукаво выдаваемая за поднятие низменного уровня потребителей до высокой культуры. Дальше только концерт Бейонсе в Ватикане

Преклонение перед искусством бывает разным. В Лувре, например, происходит такое спортивное беснование перед картиной Шарля Лебрена «Битва при Арбеллах». Не знаю возможно ли что-то подобное в Эрмитаже или Пушкинском, но в верхней одежде вас явно в наши музеи бы не впустили

"А разве мы не доказали в 12 году, что мы русские? — Такого примера не было от начала мира! — мы современники и вполне не понимаем великого пожара Москвы; мы не можем удивляться этому поступку; эта мысль, это чувство родилось вместе с русскими; мы должны гордиться, а оставить удивление потомкам и чужестранцам. Ура! господа! здоровье Пожара Московского!» - пишет Лермонтов в своей ранней, 1831 года, драме "Странный человек", однозначно ставя московский пожар в ряд значительнейших событий отечественной истории. Естественно, вместе с Бородинской битвой. Лермонтов, создавший один и самых замечательных литературных памятников русской военной истории - "Бородино", принадлежит к поколению, выросшему уже после Наполеона, и война 1812 года была для него хоть и еще живой и яркой, но все-таки историей. Конечно, поэт не мог не знать об участии в ополчении собственного отца, о родственнике, взорвавшем по приказу Барклая де Толли мост на реке Колоче, о двух родных братьях своей бабушки, проявивших доблесть в Бородинском сражении. И несмотря на торжественный патриотизм и духоподъемную гордость шедеврального "Бородина", в творчестве Лермонтова и Наполеон занимает особое, возвышенное, даже романтическое место. Перу Лермонтова принадлежит целая Наполеониада, поэт симпатизирует Наполеону и обращается к нему в целом ряде стихотворений, возводя его в ранг таинственного героя, отвергнутого гения, поднявшегося над толпой и обреченного на одиночество. При этом Лермонтов прекрасно осознает, что победила Наполеона именно Россия и прямо говорит об этом в стихах "Ты побеждён московскими стенами... Бежал!" В балладе «Воздушный корабль» 1840 года Лермонтов называет Россию главным ударом по Наполеону: "Но спят усачи-гренадеры — В равнине, где Эльба шумит, Под снегом холодной России, Под знойным песком пирамид". В "Поле Бородина" мы читаем: "Скорей небес потух нут очи, Чем в па мяти сынов полночи Изгладится оно". Еще совсем юный Лермонтов в 1832 году отдает должное французу в стихотворении "Два Великана", где Россия - "В шапке золота литого Старый русский великан". А Франция - "Трёхнедельный удалец". Как же в творчестве одного поэта уживается, казалось бы, столь противоречивая любовь к Наполеону и презрение к французской армии? Дело в том, что возвеличивание Наполеона связано прежде всего с преступной мракобесной властью Бурбонов, установившейся после его заточения, когда он предстает уже не кровожадным врагом, а борцом за свободы и, главное, остается символом революционной борьбы против монархической реакции. Поэтому Наполеон и оказывается излюбленным персонажем и Байрона, Гейне, и Пушкина, и - раньше других - Лермонтова. В самом начале наполеоновского цикла поэт задается вопросами: "Зачем он так за славою гонялся? Для чести счастье презирал? С невинными народами сражался?" "Зачем шутил граждан спокойных кровью, Презрел и дружбой и любовью И пред творцом не трепетал?..". Лермонтов сам отвечает на это, говоря, что Наполеон искал славы, но все-таки в конечном счете поставил себя над ней. "Я презрю песнопенья громки; Я выше и похвал, и славы, и людей!..". В элегической думе "Наполеон" Лермонтов воспевает трагичность судьбы великого человека и описывает внешность своего героя самым высоким стилем: "О! Как в лице его ещё видны Следы забот и внутренней войны, И быстрый взор, дивящий слабый ум Хоть чужд страстей, всё полон прежних дум Сей взор как трепет в сердце проникал, И тайные желанья узнавал". В "Эпитафии Наполеона" 1830 года Лермонтов оправдывает Наполеона и говорит о его величии: "Да, тень твою никто не порицает, Муж рока! Ты с людьми, что над тобою рок. Кто знал тебя возвесть, лишь тот низвергнуть мог. Великое ж ничто не изменяет". Каким образом почитание врага у Лермонтова может сочетаться с явным, жарким патриотизмом? Если отбросить лирическое настроение и параллели отверженного гения, то чем более велик лермонтовский Наполеон, тем значительнее подвиг России, победившей его.