Сдали и приняли

Ставь лайк, если и ты сегодня — удивлённый снегом нарцисс из Коломенского.

По случаю нашей с коллегами шварцемании, коллега Фёдор принёс книгу «Мы знали Евгения Шварца». Изящное издание, выпущено в 1966 году по случаю, как не трудно догадаться, Шварца же смерти. Вряд ли кому-то интересная, кроме специалистов (которых почти и нет) и совсем страстных поклонников книжка. Какая теперь разница, что думал по случаю похорон драматурга-соцсюрреалиста историк театра Юрий Слонимский или литературовед Александр Дымшиц, бывший начальник отдела культуры в Управлении пропаганды Советской военной администрации в Берлине? Ну, вот есть короткая и довольно едкая заметка Николая Чуковского (видимо, так и не простил Шварцу прозвище «белый волк», данное отцу), это да. Но в любом случае, почти все авторы воспоминаний умрут в шестидесятые-семидесятые. А вот фотографии там — это клад. В сети многих из них нет, да и в других книгах тоже (так как и других книг особо тоже нет). Мне особенно нравятся «Кукольный город» и «Тень» 1960-го. Но немного печально, что традиция издавать книги с воспоминаниями известных друзей о покойном как-то истончилась. Люди, видимо, стали скромнее и теперь, вместо того, чтобы изрекать что-то значимое о почившем, они издают его собственные сочинения или, в крайнем случае, проводят научную конференцию памяти с последующей публикацией своих трудов мелким шрифтом на плохой бумаге. В начале же века такой щепетильностью никто не  страдал. Мой любимый пример — «Венок Врангелю». После того, как Николай Врангель, эстет, историк и вообще великое сокровище русского Серебряного века, в лучших традициях оного героически, трагически и совершенно бессмысленно умер, его друзья издали книжку воспоминаний о нём. Редакция «Старых годов» (с которой сотрудничал Врангель) и без того была одной из лучших, но тут просто расстаралась. Бумага, печать, рисунки. Ну, и авторы: Бенуа, Вейнер, князь Волконский. А так да, умирать надо так, чтоб потом книжку воспоминаний про тебя издавали. С картинками. А не в аудитории сидели.

Айзек Азимов в редактируемой им книге «Великие научно-фантастические рассказы 1939 года» (невероятно душного сборника, который только доказывает, что зря Америка убила сначала Лавкрафта, лучше бы начала со Спрэга Де Кампа) вспоминает: Боб Хайнлайн был первым, кто дал мне попробовать алкоголь. Это был коктейль «Куба либре». Я недоверчиво понюхал его, но Боб уверил меня, что это «Кока-кола», а я даже и не подумал усомниться в словах человека, который в считанные месяцы, по общему мнению, прослыл лучшим писателем-фантастом. Я выпил коктейль, словно это и вправду была кола, и меня немедленно атаковали весьма неприятные ощущения. Хоть до того момента я, как и всегда, был очень смирным, тут я сразу з ился в угол, чтобы прийти в себя. Боб прокричал: «Понятно, почему он не пьет. От выпивки он только трезвеет!» Я и сейчас не пью. Мораль тут вполне очевидная. Фантасты, которые верят и доверяют другим фантастам, а потом на основе этой веры принимают решения — главная проблема нашего мира. На картинке «Ночные окна» (1928) Дэвида Хоппера.

Ну, а с другой стороны прославленный Томас Кинкейд (который фатально перебрал с диазепамом и виски лет двенадцать назад и ужасно сыгранный Джаредом Падалеки в «Рождественском коттедже») стал самым популярным автором в США благодаря своим репродукциям на пластиковых подносах, пазлах, календарях, школьных рюкзачках и ланч-боксах. Зная о сроке полураспада пластика, предположим, что после краха цивилизации, когда сгниют в руинах МОМА Ротко и Ван Гог, археологи будущего будут находить на наших древних помойках работы Кинкейда и восхищаться. У всех свой путь в бессмертие и один ничуть не лучше другого. https://t.me/ppstein/14376

Тем временем у мэтра Карагодина вышла какая-то до неприличия шикарная книжка. Про крымские дачи. Чтение такой книги — максимально изящная замена поездки на свои шесть соток с необходимостью окучивания грядок в позе, оскорбительной для небес.

Тасманский пино-нуар в компании косатки. Под джаз и истории о вине. Что же, в наше столице куда только не сходишь. Недавно Эмилия сходила в гости к Wine Folly. Это такой проект, где решили поэкспериментировать с форматом винного просвещения и запустили в Москвариум (это на ВДНХ, где треска и палтус) сомелье и винных энтузиастов. Вроде Владислава Грацианского, Олеси Шульгиной или Романа Сосновского. Последний вот рассказывал про сомнительное «полторашечное» прошлое шенен блана, кошерное американское вино, которое спасло великие виноградники Калифорнии, и феминисткое виноделие Испанской Галиссии. А главное — это такая информативно-дружественная дегустация. К каждой винной истории идет тематический бокал. Говорите про Галисию — пробуете альбариньо. Говорите про Калифорнию — пробуете совиньон. Короче, что-нибудь винное да откроете. Ну, и на протяжении всей дегустации где-то на фоне плавает 3-тонная косатка Ная, красивая и толстая. Ее цель — отвлечь вас от спикера. А джаз… Он просто есть. И, в общем-то, даже не мешает. Кстати, в конце мая у Wine Folly намечается новое событие: будут говорить о летних винах с Олесей Шульгиной. Обещают много необычного, и стабильно — косатку. Заглядывайте.

Как одеться на работу и вечеринку, когда погода непонятная. Примеры Наступила вот эта вот странная пора, когда то ли тепло, то ли пасмурно, и не всегда ясно, во что облачаться. Особенно когда ты вроде днем пошел работать, а вечером тебя где-нибудь ждут на каком-то относительно праздничном мероприятии. Админы вчера отправились к подруге Дарине Алексеевой в Sistema Gallery поздравить ее с выходом нового номера @moskvichka_mag и, глядя на присутствующих мужчин отметили два варианта универсального облачения для города: нарядный расслабон и “на классике”. Если вы по расслабону, то можно посмотреть на главреда РБК-Стиль Женю Тихоновича в удобных кроссах и кардигане, журналиста Вадима Ветеркова в удобном вельвете и нашего Козлова — они как раз символизируют три градации расслабленных луков. Если же принципиально хочется выпендриваться, то вот вам типичный Туманов, к классическому костюму надевший рубаху в горох, и совсем hard-mode в исполнении сотрудника “Москвички” Ивана в белоснежных штанах. #стильмужика

Вокруг журнала «Москвичка» собрался свой какой то особенный микс людей и мне он очень импонирует. Выросшие из «Бахчисарайских гвоздик» Дарина Алексеева и обаятельный в своём образе старомосковского джентльмена Вадим Ветерков вечно окружены какими-то дачного вида художниками, восторженными музыкантами, задумчивыми сценаристами и улыбчивыми поэтами. С появлением «Москвички» к ним присоединились дизайнеры и стилисты, всякие модные блогеры, журналисты и прочая fashion crowd. И вчера весь этот бодрый замес можно было увидеть в галерее SISTEMA , где проходил public talk Ольги Михайловской и Дарины Алексеевой на тему новых имён в моде - их, слава богу, становится все больше. И если раньше каждый дизайнер мечтал прорваться на Запад, то куда двигаться теперь? Чем нам поможет Азия и что мы хотим увидеть от неё? И как работать с собственной русской идентичностью стильно и современно, как дизайнер Саша Гапанович, например - «ваши стильные видео с родного Севера даже отвлекают от показа», - пожаловалась Михайловская. Среди гостей мелькнули лица Вики Газинской, Константина Адрикопулоса, Алёны Бердовой и ещё с десятка людей из глянца и мира моды. А я забрала с собой новый номер журнала с красивой спиной Полины Гагариной на обложке.

А вот Эмилия, PhD (а вы думали, что это воображаемый персонаж, субличность моя?) лежит под стеной журналов нашей «Москвички» на дискуссии у коллег из Sistema Gallery, где выступала Дарина. Хорошее мероприятие, но мне бы всё-таки хотелось узнать цены на работы. С вами была наша рубрика «авторы» с пожеланиями добрейшего вечера этой пятницы.

Кстати, коллеги из Политехнического музея @polytechmuseum объявили о новой и душеспасительной своей практике — можно стать спонсором реставрации книги в их библиотеке. Тут дело какое? Политехническая библиотека музея — очень старая, ей больше ста шестидесяти лет. Да, не Бодлианская, конечно, но всё равно старая. Ещё это очень большая библиотека, в ней больше трёх с половиной миллионов изданий. И это популярная публичная библиотека. Ожидаемо, что многие книги там уже не в очень хорошем состоянии. С другой стороны, у многих из нас совесть нечиста и мы хотим сделать что-то хорошее, чтоб она не кололась. Вот, теперь можно проспонсировать реставрацию книги. Например, анонимного «Состояния столичного города Москвы 1785 году» (12 т.р.), или «Обзора кустарных промыслов России» Пономарёва (50 т.р.), или «Мира животных в изображениях, снятых и раскрашенных сходно с натурою для наглядного обучения естественной истории животного царства в семье и школе с 800 раскрашенными рисунками на 91 таблице и с 61 политипажем в тексте» Шуберта (120 т.р.). Считаю, что спонсирование реставрации книг — занятие не менее респектабельное, чем патронирование какого-нибудь долбодятла исконного в Московском зоопарке и не слишком при этом накладное. Так что запишите себе на манжету опцию на пасхальную благотворительность.