Это Мы

​​Общепринято считать моментом окончания гражданской войны начало 1920-х годов, чаще всего 1922 год. Часто при этом указывается, что при этом бои с басмачами происходили еще долго и после этого. Именно поэтому я считаю возможным интерпретировать это так, что окончательно гражданская война между большевиками и их противниками продолжалась и после 1922 года. И дольше всего продолжалась она именно в Средней Азии. Мы имеем несколько искаженное представление об этих событиях, в том числе о том, как долго они длились А между тем последние, набеги басмачей на территорию Советского союза относятся к 1941-1942 годам. Другим искажением нашего взгляда является представление о том, что басмаческое движение координировалось, финансировалось, поддерживалось эмиссарами Англии и Турции. И это не так. Дело в том, что Великобритания была, мягко говоря, не рада возникновению в сфере своих интересов опорных баз басмачей, после того как они были выдавлены с советской территории в Афганистан. Ни лозунги джихада – войны ислама против неверных, ни лозунги пантюркизма (а это было два вида наиболее распространённых течения среди басмачества и их вождей) их не устраивали. Напротив, когда в начале сороковых годов прошлого века остатками повстанцев на территории Афганистана заинтересовались германская и японская разведка, в надежде использовать во время будущей войны с СССР, именно англичане приложили много усилий к борьбе против моджахедов. Они оказали давление на афганские власти и те ликвидировали оставшиеся лагеря басмачей. Турция тоже, откровенно сказать, не поддерживала басмачей. Действительно, одним из лидеров басмачества на территории Бухарского эмирата был Энвер-паша, один из лидеров младотурков, свергнувших султана Османской империи, один из вождей мирового пантюркизма и один из главных организаторов геноцида армян в Османской империи в период первой мировой войны. Но в Турции в это время приходит к власти Кемаль Ататюрк, считавший Энвер-пашу одним из главных политических противников и воспринимавший идеи пантюркизма как враждебные идеологии возникшей Турецкой республики. Последний полевой командир басмачей Махмуд-бек (Курширмат) скончался в Турции в 1970 году. Свергнутый эмир Бухары умер в изгнании в Афганистане в 1944 году. Свернутый хивинский хан был пленён и умер на Украине во время голодомора. На иллюстрации: Кахи Кавсадзе в роли главаря басмачей Черного Абдуллы из фильма В. Мотыля «Белое солнце пустыни» #Игорь #история #басмачи

​​Первая мировая война, о которой мы много говорили в последнее время, оставила в коллективной исторической памяти россиян, как мне кажется, намного меньший след, чем можно было бы ожидать. Это легко увидеть, сопоставив образ первой и второй мировых войн. Великая Отечественная выглядит как более заметное событие прошлого. В то же время для французов или англичан память о первой мировой скорее даже значительнее, чем о второй. Достаточно взглянуть на памятники жертвам мировых войн на центральных площадях французских деревень или маленьких городков. Как правило, мы увидим монумент, увековечивший память погибших земляков, имена которых выбиты на нём. Однако почти все они – жертвы первой мировой. Погибшие на второй умещаются на специальной табличке, дополнительно размещенной на этом памятнике позднее, после второй мировой. Причины забвения «империалистической» (первой мировой) войны можно обсуждать отдельно. Но, как мне представляется, одной из причин тому послужило практически немедленное перерастание войны мировой в войну гражданскую, по потерям и жесткости затмившую первую мировую в глазах жителей Российской империи. Само собой, повлияло на это и открыто негативное восприятие первой мировой победителями, которыми вышли из гражданской войны большевики. Для них это была война, против которой они, в отличие от других социалистов, возражали и к поражению в которой собственного правительства призывали, герои которой часто оказывались позднее их противниками в последовавшей гражданской (подавляющее большинство «золотопогонного» белого офицерства), которую они закончили сепаратным миром на унизительных условиях, подписанным с кайзеровской Германией в Брест-Литовске. В общем, ничего хорошего про ту войну они сказать не могли, а потому резонно всегда характеризовали её негативно, склоняясь к её забвению, а уж никак не героизации или созданию посвященных ей мемориальных практик. Поскольку, как мы знаем, «историю пишут победители», всё это тоже способствовало некоторому забвению Великой войны. Героизация и мемориальные практики достались Великой Октябрьской революции (которая первое время многими из самих большевиков называлась скорее как Октябрьский вооруженный переворот) и гражданской войне. И тут мы подходим к вопросу, который я хотел задать: а когда, собственно, кончилась гражданская война? Чтобы уточнить вопрос, оговоримся, что мы считаем частью гражданской войны боевые действия по борьбе с басмачеством в Средней Азии и партизанскую войну на Дальнем востоке и в Приморье, но не включаем партизанское антисоветское движение на западе Украины и Белоруссии после второй мировой. На иллюстрации: Марка СССР, посвящённая участию комсомола в Гражданской войне в России. #Игорь #история #гражданскаявойна

​​WWI -7 Не верили в возможность большой войны и те, кто, наблюдая развития человечества в девятнадцатом столетии, убедились в доминирование устойчивого тренда – всеобщего прогресса. Человечество неуклонно и всё большими темпами стремилось ко всеобщему процветанию и благоденствию, нравы смягчались, жестокость снижалась. (привет доктору С. Пинкеру, см. напр. Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше. = Steven Pinker. The Better Angels of Our Nature: Why Violence Has Declined (2011) / пер. с англ. Галины Бородиной. — М.: Альпина Нон-фикшн, 2021. — 952 с. — ISBN 978-5-00139-171-5. Просвещение продолжается: В защиту разума, науки, гуманизма и прогресса = Enlightenment Now: The Case for Reason, Science, Humanism, and Progress (2018) / пер. Галина Бородина. — М.: Альпина нон-фикшн, 2021. — 632 с. ). Начавшееся кровопролитие спровоцировало такой кризис в протестантской теологии, что он изучается отдельным пунктом в курсах истории протестантизма. Новой чертой первой мировой стал её «индустриальный» характер, роль технических средств и «обезличивание». Место кавалерийских атак или рукопашных схваток всё более занимали уничтожительные артиллерийские обстрелы. Любопытно в связи с этим, что одним из предшественников первой мировой была Крымская война. Она также велась не только на европейском театре военных действий, и в ней впервые стали массово применяться (французами и англичанами) нарезное стрелковое оружие, позволяющее поражать живую силу противника на расстоянии, когда нельзя разглядеть лица врагов и они превращаются в эту самую обезличенную «живую силу». Осада Севастополя по сути дела превратилась в дуэль военных инженеров. И инженерный гений российского фортификатора графа Э.И. Тотлебена, судя по всему, и был истинной причиной способности севастопольской крепости удерживать осаду неприятеля, существенно превосходящего обороняющихся тактически, технически и логистически. Кром того (из-за потребности в мобилизации экономики на военные нужды) вырастает роль «тыла». Война становилась тотальной, то есть вовлекала в себя и мирное население тыла, которое участвовало в обеспечении военных действий, несло лишения и погибало, находясь вроде бы в тылу. Интересным побочным эффектом этого становится эмансипация женщин, необходимость участия которых в военной промышленности выводит их за рамки домашнего круга (как было прежде в Викторианской Англии). Иллюстрация: С марта 1918 года немецкое орудие «Колоссаль» обстреливало Париж с дистанции 120 км. Авторство: Неизвестен. photo WW I, Общественное достояние, https://commons.wikimedia.org/w/index.php?curid=2986032 #Игорь #история #перваямировая #WWI

​​WWI -6 Помня про приближающийся юбилей начала первой мировой войны, вновь вернёмся к этой теме. Первую мировую заслуженно называют Великой войной. Вполне обоснована точка зрения, что первая и вторая мировые войны – это два акта одной трагедии с антрактом на пару десятилетий., с теми же актёрами, той же сценой и с мотивацией во втором акте переиграть и исправить итоги первого. Первая мировая потрясла воображение человечества своими масштабами, числом жертв и глобальным характером. Действительно, впервые война шла сразу во многих частях света. При этом она стала глобальной, поскольку благодаря развитым средствам связи само планирование военных операций и управление войсками приобрело глобальный характер. Подавляющее большинство европейских стран оказались втянуты в войну. Нейтралитет удалось сохранить Швеции, Норвегия, Швейцарии, Дании, Голландии и Испании. Одним из парадоксальных результатов той войны, как это сейчас видится с нашей сегодняшней перспективы, стало то, что по-настоящему в войне выиграли те, кто смог избежать участия в ней, или по крайней мере, как можно дольше от участия в ней уклонялся. Вспыхнувшая война стала неожиданностью для многих политиков и интеллектуалов, уверивших себя в том, что по-настоящему большие войны больше невозможны и бессмысленны. Быстрый и значительный технический прогресс создал такие средства уничтожения, что ведение войны казалось бессмысленным. Как мы увидим, позднее к подобному выводу приходит значительная часть человечества после создания нового типа оружия массового поражения – ядерного. Уберегло ли это человечество от масштабных войн – Вам судить. Военные теоретики и экономисты обращали внимание на то, что большие войны разорительны для всех участников. Пример недавней русско-японской войны ясно показывал, что даже бесспорно победившая Япония оказалась в результате на грани экономического краха. Войны велись миллионными армиями, каждый день расходовались колоссальные запасы стрелковых и артиллерийских боеприпасов, а это требовало огромных денежных средств. Времена, когда «война должна была кормить саму себя» давно и безвозвратно оказались в прошлом. (Автором выражения является Катон Старший, а стало оно особенно актуальным во время Тридцатилетней войны и позже попало во многие языки мира: англ. The war feeds itself, фр. La guerre doit se nourrir elle-même, нем. Der Krieg ernährt den Krieg). Никто из европейских держав банально не обладал запасом боеприпасов для ведения боевых действий долее чем на несколько месяцев. Никому не приходила в голову возможность военной мобилизации промышленности для восполнения потребности в боеприпасах по ходу боевых действий, поскольку это справедливо считалось путём к экономическому краху. Никто не смог предвидеть высокую приспособляемость современных экономик и современных обществ к условиям войны. Иллюстрация: пропагандистский плакат времен первой мировой войны #Игорь #история #перваямировая #WWI

​​И снова – о братских народах. (3) Как только после Мюнхенского сговора Чехословакия потеряла ряд территорий и практически все фортификационные укрепления (потеря немецкого населения как потеря вряд ли воспринималась, туда и дорога этим изменникам, никто всерьёз на их счёт и не сомневался), словацкие политические элиты (по преимуществу представленные католическим духовенством) выбрали путь независимости от чехов. Поэтому так хорошо синхронизированы образование независимого (фашистского) словацкого государства и аннексии Богемии и Моравии Третьим Рейхом. От судьбы других сателлитов Германии Словакию уберегло то, что Э. Бенеш, глава эмигрантского правительства в Лондоне, и одновременно – друг и союзник Советского союза, смог убедить все страны-победители в том, что всё, что случилось после Мюнхенских соглашений, не имеет силы, никакого независимого словацкого государства никто никогда не признавал, Словакия была и остаётся частью Чехословакии, а сама Чехословакия – жертва гитлеровской агрессии и один из участников антигитлеровской коалиции. Потому главными событиями в истории чехов и словаков в годы второй мировой войны становятся акты сопротивления гитлеровским оккупантам, а не производство танков «Тигр» и «Патера» на заводах «Шкоды» или участие словацких воинских контингентов в качестве вспомогательных сил в военных операциях вермахта на Восточном фронте. Однако и тут возникла разница. Для Чехов историческими вехами стали покушение на Гейдриха в Праге диверсионной группой, подготовленной в Британии и заброшенной в Чехию, и Пражское восстание в начале мая 1945 года. А для словаков – словацкое национальное восстание. 1968 год также сильно отличается в чешской и словацкой оптике. С чешской точки зрения, главным вопросом было построение «социализма с человеческим лицом», включая элементы политического плюрализма и свободы печати (можно было бы назвать это «гласностью» с учетом ограниченного характера, но это было бы анахронизмом). Этого достигнуть не удалось в результате интервенции советских войск и замены либерального коммуниста-реформатора Александра Дубчека на прокремлевского ставленника Густава Гусака. А со словацкой же точки зрения главным вопросом «пражской весны» была автономия Словакии и составе ЧССР. Несмотря на то, что словака А.Дубчека во главе компартии сменил словак Г.Гусак, а в стране был размещен советский воинский контингент (Центральная группа войск), как раз этот пункт плана реформ осуществлён был, и ЧССР стала федеративным государством. Так что разделение чехословацкой истории на две автономные части (чешскую и словацкую) не так уж сложно сделать, хоть в старину и новое время (здесь как раз очень сложно отделить её от венгерской истории, но на помощь приходит кардинальное языковое различие), что в новейшее время. Так что распад федерации на независимые страны мог быть достаточно обоснован подходящими «историческими аргументами». На иллюстрации: Опрос на тему «Разделение Чехословакии - 10 лет спустя» (ЧТК) #Игорь #Чехия #Словакия

​​И снова – о братских народах. (2) Ну ладно, распад Чехословакии мог быть «заговором элит» за спиной двух братских народов. Но почему же это в принципе удалось провернуть? Прежде всего, это вовсе не так сложно, как кажется. Это получилось более-менее у всех, кто попытался. И всё же для политиков-сепаратистов необходимо опереться хотя бы символически, на какую-то группу населения. Группу не обязательно преобладающую и даже не обязательно многочисленную, но достаточно заметную, и способную сформулировать главный тезис: «Мы- не они!». В нашем частном случае: «Словаки – не чехи». А чтобы этот тезис звучал убедительно, его нужно опереть на «национальную историю», И если национальная(ые) история(и) двух народов может(гут) быть понята(ы) как различная(ые), то дело сделано. То, что диалекты языка в пределах одной страны могут быть гораздо более отдаленными, чем близкие языки, носителями которых являются народы различных стран, хорошо известно. Это вопрос не филологии, в политики. Так что ключ здесь – в интерпретации истории. И если жители Моравии, когда-то самостоятельного маркграфства, никто уже не воспринимает в качестве национального меньшинства, а моравский диалект или культурные особенности интерпретируются как разновидность чешских, то это во многом связано с общностью истории чехов и моравцев. А само собой, не сложно найти массу особенностей и различий между словацкой и чешской историей. Они многие столетия развивались по соседству, но раздельно. (Так, например, очень важный исторический миф чешской истории, касающийся гуситов и гуситских войн, не имел почти никакого отношения к словацкому прошлому, сплошь католическому.) Пока не встретились в общей истории империи Габсбургов. Но и там чехов угнетали злобные немцы (на самом деле – австрийцы) из Вены, в то время как словаков – злобные венгры из Будапешта. Для того, чтобы победить общего врага – Габсбургов, в одном лице - императоров Австрии и венгерских королей, чешские и словацкие национальные элиты объединились. Державам-победителям в первой мировой был предъявлен единый чехословацкий народ, столь долго страдавший из-за разделения. Для Масарика и его единомышленников Версальский мир оказался сказкой со счастливым концом: созданием единого национального Чехословацкого государства, в том числе за счет территорий, населенных этническими немцами и венграми). Чехословацкого не только по названию, но и по концепции – это было государство чехословаков и для чехословаков. Понятное дело, что немцам и прочим было отведено скромное место тех, которые «понаехали», но мы их готовы потерпеть, если они будут вести себя смирно и побыстрее ассимилируют. Но и для славянского большинства условия не были равными. Словаки официально (например, в выступлениях в чехословацком парламенте или в газетной публицистике) признавались пока еще недостаточно развитыми (по сравнению с чехами), и на их «дозревание» отводилось пара десятилетий. Еще менее развитыми признавались русины, то есть основное население Прикарпатской Руси, сейчас – украинцы и Закарпатская область Украины, соответственно. А на время их «созревания» им были законодательно установлены отличия, например, в избирательном праве. Так, чем восточнее проводились выборы, тем большее количество подписей требовалось собрать для выдвижения кандидата (несмотря на снижение степени урбанизации территории, что логически должно было бы привести как раз к обратному подходу). Чем дальше на восток, тем крупнее (по количеству избирателей) становились избирательные округа (то есть снижалась степень представленности населения в парламенте), жёстче становились требования для обладания активным и пассивным избирательными правами (о смысле цензов образовательного, имущественного или оседлости). Так что о политическом равенстве в общепринятом понимании речь никогда не шла. На иллюстрации: Герб Чехословацкой федеративной республики #Игорь #Чехия #Словакия

​​И снова – о братских народах. (1) Говорят, «всё со временем портится». Хороший ресторан или магазин со временем превращается в такой же посредственный как большинство остальных. Крайне популярный у британцев молодой принц Чарльз со временем превращается в виновника трагедии своей несчастной супруги Дианы и воспринимается большим числом подданных очень сдержанно. Наверное, Вы могли бы продолжить список примеров из своего опыта. Иногда действительно изменяется «объект», но иногда скорее всего меняется восприятие этого объекта. Не знаю, как это правильно это охарактеризовать, но в последние годы «испортилась» и дружба между братскими чешским и словацким народами. Последние выборы в Словакии, где без грандиозного отрыва, но бесспорно победила партия Роберта Фицо, прошли под знаменем беспрецедентной политический и медиа-компании против этого кандидата на выборах в словацкий парламент, развернувшейся ... в Чехии. Первые лица Чешской республики публично выражали неудовольствие положительными прогнозами в пользу партии Фицо, поддерживали его политических оппонентов, навешивали на Фицо ярлыки популиста и врага демократии, обвиняли его в прорусских настроениях, союзе с Путиным и дружбе другим enfant terrible Центральной Европы – венгерского премьера Виктора Орбана, угрожали отказом сесть с новым правительством за один стол в случае его победы, т прямо обращались к словацким избирателям с призывом образумиться, взяться за ум и проголосовать правильно. Понятное дело, каждую страну должно заботить, что происходит в политике его ближайшего соседа, союзника, делового и культурного партнёра. И всё же на мой субъективный вкус резкость и интенсивность публичной словесной интервенции зашкаливала, перейдя границы разумного и допустимого. Чешская политическая элита открыто поучала словацких граждан, как им стоит себя вести и что думать. Ассоциативно у мня это, откровенно говоря, вызвало слово «имперскость», то самое мутно определяемое понятие с резко негативными коннотациями, в грехе которого в последние пару лет неустанно упрекают людей, говорящих на русском языке. Опять же, по субъективным впечатлениям, такое давление (особенно с учётом высокой степени взаимопроникновения друг в друга чешского и словацкого медиапространств) не могло остаться незамеченным словацкими избирателями. И бесспорно, имело практические последствия. С одной стороны, придя к избирательным урнам, они проголосовали за Фицо со товарищи. Не удивлюсь, что часть колеблющихся определилась именно в результате навязчивых комментариев «старшего брата». С другой стороны, такая полемика еще более политически «разогрела» и поляризовала словацкое общество. И в этом контексте весьма логичным развитием событий стал неслыханный инцидент – покушение на убийство недавно выбранного Премьером Р. Фицо. Какой-то фрик не выдержал напряжения и решил «всё исправить» кардинальным образом. Не будь такого высокого градуса противостояния, случилось бы это? Кто знает… Несут ли за это ответственность, в том числе, и пражские политики? Юридически – нет, разумеется… #Игорь #Чехия #Словакия

​​О дискуссиях о феминитивах и что с ними не так? (3) Вернёмся к началу этого нечаянно разросшегося комментария. Мы начали с трёх вопросов в одном анонсе: Почему люди отвергают феминитивы? Что объединяет таких людей? Что не так с этими людьми? Мой непрофессиональный ответ на первый вопрос состоял в том, что это утверждение ложно (как минимум - манипулятивно). На второй вопрос могу ответить, что эта совокупность людей («противники феминитивов») является выдуманной автором (анонса) и их ничего не объединяет кроме того, что пользуются естественно существующими традиционными языковыми нормами словоупотребления. В противном случае можно было бы далеко зайти, задаваясь вопросами типа «что объединяет тех, кто отвергает кофе по утрам?». Но если бы мы всё же стали задавать вопросы подобного рода, то неизбежно пришли и третьему к вопросу «а что с ними не так?». Расслабьтесь, с ними всё так. Кто-то предпочитает по утрам кофе, а кто-то – чай и т.п. Это нормально, что люди говорят на родном языке так, как они его освоили в детстве, в семье, как их научили в школе, как они впитали его из окружающей их языковой среды. Они используют те нормы словоупотребления, которые являются доминирующими. Когда эти нормы изменятся (благодаря или вопреки усилиям «неравнодушных»), то они будут говорит в соответствие с изменившимися нормами. И это тоже будет нормально. И никто не обязан, прочитав о прогрессивных идеях, менять свой язык. Хотя может это делать, если посчитает это нужным. Потому последний вопрос справедливее было бы переформулировать иначе: а что не так с Вами, уважаемый автор (анонса)? Почему Вы решили предъявить претензии окружающим? Почему Вам не нравится, что они не бросились со всех ног «соответствовать»? Как это часто бывает, призывы к «модернизации» языка окрашиваются их авторами в политизированные оттенки борьбы за справедливость или равенство. То есть, надо понимать, что изменение языковых норм приведёт в результате к улучшению ситуации с равноправием и справедливостью. По меньшей мере, нам следует поверить во влияние грамматики языка на эти важные аспекты нашей жизни. Для многонациональной страны, с многоязычным населением, это звучит уже сомнительно. Если же оторваться от занимательного чтения прогрессивных теорий, изложенных в оригинале, догадываюсь, на английском языке, то можно обратить внимание на то, что существуют языки, где грамматический род отсутствует вовсе. То есть в таких языках проблему использования феминитивов невозможно в принципе даже поставить. Нет рода – нет проблемы! И, вероятно, общества, говорящие на таких языках (говорящих многие века) и есть для нас тот притягательный пример, тот блистающий идеал к которому мы стремимся? Исходя из общей логики, - так должно быть. Что же это за прекрасные общества равноправия и справедливости? Навскидку могу назвать два языка без грамматического рода, один с нескольких миллионами носителей в Европе, другой – с миллиардом носителей в Азии (для большей возможности обобщить выводы): венгерский и китайский. Счастливого пути! #Игорь #феминитивы #язык