на окраине

однажды я похороню тебя, обещает саске никому в ночи. темно. тепло. звёзды мерцают — тонкая вышивка серебра, — и итачи в голове ещё больше брат, чем убийца. это проклятье учих, узнает саске однажды. ненавидеть тех, кого любишь больше всего. хоронить тех, кто должен был бы умереть после тебя. быть несправедливым. быть разбитым. плакать кровью. слепнуть — тлетворный мир, что не хочется видеть. но саске ещё не знает этого — саске восемь, и он учится ненавидеть, и учится клясться себе в немыслимых вещах. саске восемь, и он был ребёнком на крошечное мгновение, перед тем, как стать учихой. #sketch × #naruto × #sasuke

решила чето подумать над всяким, пока брожу по твиттеру, и подумалось про зины. (зин — малотиражное издание размера А5, книжка с артами и фиками — хотя чаще только с артами — по определенному фандому; плюс мерч) наблюдаю за рядом зинов, которые сейчас либо в процессе и овеяны дымкой грядущего апокалипсиса, либо пролетели из-за каких-то огромных скандалов. и каждый такой раз всегда причина одна и та же: один конкретный организатор, который берётся за зин в одиночку, думая, что вытянет всё и вся, а потом в процессе вымирает, не зная ничего об организации. или же команда совсем небольшая и не имеет ни малейшего понятия, что делать и как делать, и просто горит идеей.  не поймите меня неправильно; гореть идеей — это охуенно. представлять, как подержишь в руках бук с классными разворотами, увидишь напечатанный мерч, поставишь бук на полку — это всё классно. неотъемлемая часть работы, действительно.  но есть одно но. мало хотеть просто сделать зин — нужно хотя бы в общих чертах представлять, как вся эта красота делается, начиная отбором (в котором желательно, чтобы участвовал кто-то, кто разбирается в теме) и заканчивая рассылкой. и всем, что между. и быть готовым к тому, что в какой-то момент зин натурально может встать поперёк горла, потому что делать придётся много. это я к чему: скорее всего все слышали об одном из самых печально известных зинов, где орг тянул, тянул, тянул, организовывал всё тяп-ляп, тянул за собой ещё и своего соорга на дно, а потом исчез загадочно в тенях со всеми деньгами, собранными на предзаказах.  или другая история из зина, где я участвовала: организаторка начала крайне амбициозный проект, явно горела им на момент отбора, а на примерно второй месяц работы начала загадочно исчезать с радаров. в конце концов, она бросила организацию зина посреди ничего. и если участников накормили "вёрстка уже началась", то когда орг исчезла в закате, выяснилось, что вёрстка не то, что не началась: огромный кусок работ даже не соответствовал требованиям для печати в типографии. не говоря уже даже про мерч.  или ещё история: организаторка зина обещала всем твёрдую обложку, а вышла обложка из картона; на вопрос как так вышло и куда ушли в таком случае деньги с предзаказов, она клятвенно всех заверила, что беда была на стороне типографии, это они, дескать, не поняли ТЗ. проблема в том, что типографии не могла не понять ТЗ, потому что перед печатью зина необходимо делать пробник. пробник печатается для того, чтобы на тираже не вышло таких вот "не поняли ТЗ" и чтобы отсмотреть возможные косяки. упс. на случай любопытства: и второй, и третий зины были закончены и отправлены; но я просто думаю, что, наверное, оптимальный вариант для организации зина, это действительно целая команда с главным оргом и сооргами, между которыми распределены и закреплены определённые роли. и главоргу, наверное, стоит быть ответственным человеком. или, по крайней мере, обладающим самосознанием, чтобы в случае, где у него явно силы улетели в тартарары, сказать об этом своей команде сразу, а не затянув на собственной шее петлю так же, как и на шее зина.  а если нет ни ответственности, ни самосознания, ни терпения, ни основных хотя бы знаний о том, что делать (или у кого-то у сооргов, они для этого и нужны), тогда... тогда остаётся уповать на удачу. и если удача у зина как у се ляня (читай пизда всему), тогда пуховик землёй, конечно, и участникам, и покупателям, и зину, в общем-то, в целом.  надеюсь, что всем криэйтер_кам будут попадаться хорошие орги и каждое участие в зине будет приносить радость. я вот очень люблю зины и участвовать в них, и надеюсь, что с каждым разом организация будет лучше и лучше 🥹🙏

мне была оказана величайшая честь познакомиться с мойрой самой замечательной кошочкой на планете такой крошечной сладкой чудесной невероятно махонькой что хочется ЖИТЬ она такая хорошая пиздец

рей охуенный любите рея 🥺😱😱😱

Онлайн заказы ☆. Тут тоже сделаю постик :3 • Форма открыта до ~25 августа • Отправка в течении недели после формирования заказа • Если возникли какие либо вопросы или проблемы с формой стучитесь в лс https://forms.gle/EMYbqcg9YWfoJSXGA

кэйя говорит: — закрой глаза. в нём есть нечеловеческая красота — таинство преемственности поколений, пленительность мгновений, — и дилюк послушен его воле. всегда был — с юных и наивных четырнадцати — тихий век простуд под ливнями и танцев на балконах, — и до сих пор. до сих пор: на голову кэйи возложен венец из золота и серебра. его длинные волосы собраны в косу, что переброшена через плечо. любовь его заправлена в тишину, в темноту его рта. он облачён в церемониальные одежды, темно-синие, как его глаза — как его глаз. на его спине вышито золотой нитью древо — дилюк однажды видел его на грани смерти. — кай, — хрипит дилюк, — не заставляй меня уходить. кэйя делает шаг, и его мантия похожа на бесконечные волны тёмного моря. — такова цена мира, — нежно говорит он. его руки тёплые, и когда кэйя обхватывает лицо дилюка руками, кожа немножко горит. — кто-то должен возглавить каэнри'ах и удержать войну. они подписали договор — тейват и каэнри'ах, — и по нему следовали только разбитые сердца и расставание, длиной в жизнь. — это не должен быть ты, — дилюк прижимает ладонь кэйи к своей щеке. тот улыбается, нежный и печальный. — почему это должен быть ты? — я очень-очень красив, — говорит кэйя весело, — и умею приструнять глупых людей. кто, если не я? дилюк сглатывает. — закрой глаза, — вновь просит кэйя. когда два месяца назад стало ясно, что каэнри'ах желает своего наследника назад, дилюк был в ярости. нация грешников, павший народ — как они смели вспоминать про кэйю теперь? какая великая несправедливость, что у кэйи было сердце — и какое горе, что оно было огромным. дилюк закрывает глаза. темнота за веками, и потом — мягкое прикосновение губ к его лбу. к губам. застывший момент — тление и взыскующее совершенство, — и сердце заикается нелепо. умирает. — мои дни, — шепчет кэйя ему в губы, гладя большим пальцем щёку, — будут отданы каэнри'ах, её восстановлению и покаянию. я не могу просить тебя быть здесь всегда, ты зачахнешь здесь или начнёшь драться с крысами. они у нас большие здесь, знаешь ли. — пятнадцать лет, кэйя, — дилюк чуть наклоняется, и их носы мягко соприкасаются. — пятнадцать лет без тебя. — мои дни, — повторяет тот терпеливо, — будут отданы каэнри'ах. а где я буду проводить свои ночи — пусть будет секретом между нами. дилюк моргает. потом издает задушенный смех. в покоях кэйи полумрак густой — и кэйя запутан в тенях и охре огня. он красив — он невыносим. — я тебя терпеть не могу, — шепчет дилюк, и кэйя трётся своим носом о его с тихим смехом, — ваше величество. #genshin × #kaeluc × #sketch

увидела новость о том что в рф собираются издавать эрху на русском и очень надеюсь что это какой-то вброс тайна прикол или хз помутнение сознания потому что я не могу даже приблизительно представить как можно перевести эрху В ЦЕНЗУРЕ (которая обвиосли произойдет) типа............ урезаем весь сюжет в сто глав? убираем всю ветку тасянь-цзюня? вырезаем ши мэя?? что???? я ни на секунду не поверю что у нас без цензуры издадут эрху с учётом какие проблемы были с небожителями где в экстрах поменяли пол се ляня поэтому......... бля...........

моя любимая комедия по жизни это то как я заболеваю прям поперёк лета ну знаете наслаждаешься солнцем светом теплом а потом бум! одно попадание под ливень и вот ты уже нахохлившись лежишь в кровати надеясь что сверху тебя придавит каменная плита. из плюсов я посмотрела смешной аниме-фильм и теперь усиленно думаю как бы по нему написать кроссоверный текст (проблема в том что там задействован ребенок из будущего что влечёт за собой либо мпрег либо омегаверс либо что-то ещё похуже). из минусов то что я ненавижу быть больной даже на пол шишечки потому что превращаюсь в ноющий клубок желе с другой стороны я всё ещё могу есть мороженое что несомненно победа над всеми болезнями

молния — яркая ослепительная белизна — открывает путь дождю. (через неделю начинается гроза)

вечер вспыхивает апельсиновой цедрой. у аль-хайтама всегда голова болит к дождю — такая неприятная, зудящая в затылке зараза. он возвращается домой. солнце рисует собственные узоры на камнях — хамелеоново-золотистое в распоротый красный, — и аль-хайтам думает про каве. это — обыденность. думать о каве. — хайтам, — окликает его тигнари. глаза у него серьёзные. — ты же тоже чувствуешь это? — да, — аль-хайтам чуть морщится. мелькнувшая эмоция. — гроза будет. — да, — тигнари бросает взгляд на академию. сосредоточенный, внимательный. ожидающий. — побежим ли мы от грозы? приходится давить вздох и не закатывать глаза. все эти загадки, планы — неозвученность прямолинейная, — напоминают аль-хайтаму, почему он не любит проблемы, власть и дураков. — видно будет, — отзывается аль-хайтам. — пока что не вижу смысла оставаться в академии, раз гроза. — да, — тигнари приподнимает уголок губ в улыбке, — а я тогда поеду к себе, пока не началось всё. если что — двери открыты. аль-хайтам склоняет голову набок. ему бы беспокоиться о всяком, и он беспокоится. каве в последние дни постоянно ворчит на студентов — это всегда находчивые речи, витиеватые и непредсказуемые. вниз и вниз — тень удлиняется, рыжий истаивает. — почему! — сразу слышит аль-хайтам. каве выглядывает из гостиной — нахохлившийся, рассерженный кот, — и повторяет: — почему! — добрый вечер, каве. — я им сто раз говорил: располагайте план фасадом к клиенту, а не жопой, — каве всплескивает руками. — ну, нет. раскрытие дома куда-то вбок, на забор соседа, и я смотрю просто и понимаю, что это пиздец. аль-хайтам приподнимает левую бровь. каве редко начинает выражаться так. — один мне принес развёртки по брёвнам, и я смотрю и думаю: ты тупой? нет, серьёзно, он тупой? — конечно, нет. — просто кладбище брёвен, — каве вытаскивает из-за уха карандаш. — зачем? неясно. окна? глазки вот эти печальные, ещё и неровные. ступеньки? восемьсот на двести. посадка дома? фантастика. аль-хайтам поддакивает. разувается, бросает ключи на столик. зажигает лампы, впуская свет. каве идёт за ним, всё ещё ворча. — ты ужинал? — осведомляется аль-хайтам, стоит каве замолкнуть на секунду. — я перечерчивал проекты, — мрачно говорит каве. — кто у них сейчас графику преподает? руки оторвать. аль-хайтам вновь мычит в ответ. в гостиной всё в бумаге, опилках и грифеле. маневрируя, они выбираются на кухню. так вечер и протягивается — каве ворчит поперёк вспышек ярости, аль-хайтам разливает суп по тарелкам, переодевается. — я устал, — в конце концов, вздыхает каве. мягкая дымка сна. — студенты в этом году просто мрак. — ты говоришь так каждый раз, — замечает аль-хайтам, — а ещё меня ругаешь, что я злой и несправедливый. — этот год — худший. я бы всех пятигодок кшахревара отправил перепроходить модульный принцип проектирования и графику. это кошмар. аль-хайтам чуть улыбается. есть в этом что-то священное — в том, как каве расцветает вновь и вновь здесь, в родном доме. — и меня ещё в пустыню зовут, — стонет каве, сползая вниз по дивану. за окном раззевает пасть гром. — подпишешь мне разрешение? гроза, сказал тигнари. в сумеру воздух был разряжен последние месяцы. азар выжидал и позволял аль-хайтаму делать всё на свете. интересно, одобрила бы их архонтка подобное? странные эксперименты, хаос посреди мира? — составь запрос по форме А-34с и подпишу, — аль-хайтам мягко поддевает коленку каве своей. — и иди спать. — надо просмотреть проекты, — вяло отмахивается каве. — там в некоторых местах нет осей, хайтам. — конечно, — соглашается тот, — просто кошмар. я всегда говорил, что талантливых людей кшахревар выпускает раз в тридцать лет. когда каве преподаёт в академии, все споры заканчиваются. он слишком расстроен и возмущён, чтобы вести долгие дискуссии. ночь вступает в свои владения — хмуро-серое небо, мир в желтоватых цветах, — и аль-хайтам думает о каве. о грозе. если в сумеру грянет конец света и сумасшедший дом, лучше бы некоторым людям быть подальше — где-то в пучине работы, посреди творческого безумия, а не в человеческом. аль-хайтам открывает окно.