Олег Ткач

Энгельс в "Развитии социализма от утопии к науке" пишет:

Решение общественных задач, ещё скрытое в неразвитых экономических отношениях, приходилось выдумывать из головы. Общественный строй являл одни лишь недостатки; их устранение было задачей мыслящего разума. Требовалось изобрести новую, более совершенную систему общественного устройства и навязать её существующему обществу извне, посредством пропаганды, а по возможности и примерами показательных опытов ["А вот в СССР..." - О.Т.]. Эти новые социальные системы заранее были обречены на то, чтобы оставаться утопиями, и чем больше разрабатывались они в подробностях, тем дальше они должны были уноситься в область чистой фантазии. Установив это, мы не будем задерживаться больше ни минуты на этой стороне вопроса, ныне целиком принадлежащей прошлому. Предоставим литературным лавочникам самодовольно перетряхивать эти, в настоящее время кажущиеся только забавными, фантазии и любоваться трезвостью своего собственного образа мыслей по сравнению с подобным «сумасбродством».

Каково же было бы изумление Энгельса, узнай он, что в первой половине XXI в из моды не исчезнут в Британии, Франции, Германии (и, конечно, же в России) старые утопические подходы к социализму. Ведь это надо уметь выступать от имени марксизма, при этом используя методологию исключительно домарксового социализма! А всякое напоминание о методе тех людей, которые превратили социализм в науку, воспринимается в штыки.

Важная и интересная работа Энгельса "Развитие социализма от утопии к науке", напечатанная в 19 томе ПСС, во многом повторяет 3-й отдел "Анти-Дюринга". Однако эта работа имеет ценность самостоятельного произведения. Без неё будет очень сложно (и даже невозможно) стоять на позициях марксизма и уж тем более уметь отличать прогрессивные идеи от незрелых. В конечном счёте, эта работа есть ещё одно уточнение к вопросу "Что делать?".

Мы научились во время революции "говорить по-французски", т. е. вно­сить в движение максимум толкающих вперед лозунгов, поднимать энергию и размах непосредственной массовой борьбы. Мы должны теперь, во время застоя, реакции, рас­пада, научиться "говорить по-немецки", т. е. действовать медленно (иначе нельзя, пока не будет нового подъема), систематически, упорно, двигаясь шаг за шагом, завоевывая вершок за вершком. Кому скучна эта работа, кто не понимает необходимости сохране­ния и развития революционных основ с.-д. тактики и на этом пути, на этом повороте пути, тот всуе приемлет имя марксиста.

В.И.Ленин — ПСС, Т.19

Не болеть, а играть! Важная роль наших СМИ — это провоцировать людей на то, чтобы они определились. За коронавирус ты или против? За СВО или против? За Ильина или против? Однако часто бывает так, что идентифицировать себя — это конечный пункт. Всё, приехали! Хотя должен быть отправным. Люди слушают аргументы сторон. А потом выбирают, например, да, Ильин — фашист. И всё, они себя идентифицировали. Причём часто не важно даже понимать, а что такое фашизм, достаточным может быть даже личное самоназвание Ильина. А если найдётся ещё и парочка разъясняющих цитат, то дело сделано — человек во всём разобрался. Это очень опасное состояние ума, которое напоминает высказывание одного марксиста, ставшее широко известным мемом в наших узких кругах: «Я и так марксист! Зачем мне читать Маркса? Пусть его читают те, кто ещё не марксист!» Дело в том, что занятая позиция чаще всего это просто позиция болельщика на зрительной трибуне. Независимо от того, с какой стороной вы себя идентифицируете — это не влияет на расклад «игры». А когда случается так, что реальные игроки отвлекутся на пугающий шум трибун, упускают на мгновение игровую ситуацию и нам кажется, что болельщики победили, то это очень большая и вредная иллюзия. Во-правых, болельщики не участвуют в игре! Они потому и не играют, что за ними нет ничего, кроме самоидентификации. Во-вторых, подвох игры состоит в том, что на игровом поле только одна команда, вторая — разбита в пух и прах несколько десятилетий назад (деморализована ещё раньше). Единственная команда творит, что хочет. Правила, которые она нарушала бы в любом другом случае, в этом — не учитываются. Команда свободно пишет и корректирует правила по-ходу своих действий и сама же по ним судит, что разрывает сердца болельщиков, отсутствующей команды. Но наши болельщики есть! Статистика показывает, их число растёт как в РФ, так и во всем мире. В этом большая заслуга и наших СМИ. Но все понимают, если появится наш игрок, то он будет одинок, робок и слаб, он быстро попадёт в «положение вне игры» и отправляются на «скамейку запасных» судейским решением. Данная расстановка сил обязывает болельщиков выйти на поле и уже, наконец, начать играть по принципу: «А наши не придут… Все наши – это мы». Но для этого они должны перестать быть болельщиками и стать серьёзными соперниками. Вражеской команде выгодно, чтобы на поле вывалилась неподготовленная толпа, готовая отдать победе сердце, но не ум и годы тренировок. Отличие болельщика от игрока колоссально — это и образ жизни и годы подготовки. Стать игроком потребует от многих и многих людей не только выход за пределы лишь идентификации себя с командой, но и глубокого понимания сути своеобразной исторической игры. Важно ли участвовать в массовом самоопределении? Важно и нужно! И в этом плане наше серебристое крыло блистает, как никогда! Тем более, если в этом не будем участвовать мы, то буржуазия в этом участвовать будет всё равно. И тогда даже болельщиков наших не останется. Но если завтра запретят публичных комментаторов? *А всё движется именно к этому. Тогда и делу — хана! А этого мы допустить не должны! Болельщики не приучены самостоятельно понимать происходящее, им нужны переработанные и подготовленные данные, которые будут легко складываться в известную картинку. Поэтому мы высказываем идею «отмирания публичных комментаторов», суть которой состоит в том, что надо стремиться к такому состоянию аудитории, чтобы ей не нужны были «комментаторы происходящего». Это же идея перевода болельщиков в члены команды. Команда из другого места просто не возьмётся. Первым условием создания команды является умение самостоятельно разбираться в вопросах. О вторых, третьих и десятых условиях ещё говорить рано. Первый шаг — это «читать Маркса, не смотря на то, что ты определил себя марксистом», это означает учиться мыслить самому, самому погружаться в проблему и изучать её. Чем раньше мы встанем на этот путь, тем больше сил, времени, и, в конечном счёте, жизней это сэкономит.

- Мама, у нас британская полицейская «буханка» французского производства под кроватью! - Успокойся! Никаких британских полицейских «буханок» не существует! Британская «буханка»:

Мы не на столько обижаемся, чтобы отключать комментарии, что наблюдается у последнего видео. Мы постарались исправить это недоразумение, ведь унизительнее, чем отключить комментарии, может быть только отключение отметок «нравится» или отключение счётчика просмотров. Кажется, дело было в том, что ютуб определил видео как «для детей». А детей надо беречь от ваших матюгов. Но мы смогли это исправить! И надеемся на долго! Так что, вперёд! Ждём волны недовольства и уличений нас в каком-нибудь -изме!

Создаём партию! №8 На чём строится коллективность? Почему многие коллективы быстро разваливаются, а какие то держаться годами?

Фантастический рассказ "Релокант" повествует о военной ситуации на Земле в долёком будущем: https://telegra.ph/Relokant-05-26

О призывах к бездействию Идеями невозможно изменить жизнь. Это ключевое положение данного ролика: https://youtu.be/fSwdavrJ3IQ Это больно, это тяжело, но пора уже это нам всем признать. Идеи меняют жизнь только в одном случае, когда идеи отражают реальное движение жизни, условия. Идея пирога только тогда работает, когда у вас есть руки, ингредиенты и т. д. На крайний случай — деньги, чтобы обменять их на пирог. У вас не будет пирога, если у вас нет ничего из этого, кроме идеи. А ещё кроме идеи есть ритуалы! Ох уж эти ритуалы! Берётся идея и осуществляется не в реальности, а ритуально. Это самое любимое в активизме. Мешается палкой грязь и раскладывается в формочки — имитируется «практика» пирога. Идея вроде верная и деятельность похожа на правду. Но людям со взрослой психикой — это не может быть интересно. Мы акцентируем, что политический активизм, до которого русскому коммунизму после перестройки хватает ума дойти, не приносит никаких результатов. И даже не является этапом к той деятельности, которая принесёт результаты в будущем. Отрефлексируйте это малоприятное обстоятельство. Нельзя повлиять на действительность игнорируя её. А в действительности нам важно положение пролетарских масс в данный момент, какие формы самостоятельного выступления они демонстрируют. Без этого не может быть никакого «дела», «практики», «активности». Это мы призываем «ничегонеделать»? Нет. Это мы призываем ничего не делать без пролетариата (и то с массой оговорок о сплочении на местах на базе изучения теории и т. д.). А активисты хотят делать именно без пролетариата. Им кажутся то миражи стихийных движений, то пьяный бред, в котором они эти стихии создают, как боги, а потом организовывают. Где в этом объективная реальность капитализма, которую вы учитываете?