— что, простите? - коконой действительно ничего не понимал, в голове все смешалось, а потом вновь выстроилось до одного вопроса: «как понять - умерла?».
— подружку ее, эрну, сожгли же, - сглотнула женщина, буквально падая на стул. - так она не выдержала и того, как подругу ее сектанты убили, и ушла…
— куда?
— в мир иной.
был уже третий час ночи, а коконой никак не мог уснуть, переворачиваясь с одного бока на другой. женщина, у которой он ночевал, изначально сомневалась, что он «нормальный», потому что кто ищет знакомого на кладбище? после расспросов о погибшей накамуре она вовсе поняла, что у парня точно не все дома, поэтому и она уснуть не могла, все быстрее ожидая, когда псих покинет ее дом. конечно, у нее был вариант выставить его на улицу, но ей стало жалко умалишенного.
в очередной раз коко лег на спину и начал разглядывать звезды через окно. спал коконой на втором этаже хлипкого домика старушки, хотя это даже вторым этажом не назовешь, скорее хорошо обустроенный чердак. когда женщина принесла постельное белье для хаджиме, то он заметил как она слишком странно посмотрела на него, коконой аж сам засомневался, что он адекватный.
мари.. мертва? но как она могла умереть семь лет назад, если он видел ее, можно сказать, недавно? он недавно видел ее лицо, трогал волосы, прижимал за талию в штабе «бонтена», когда она в очередной раз вела себя, как маленький ребенок?
это была пасмурная суббота. над токио тогда уже опустились тучи, но дождя все не было. казалось, будто они тут вовсе не для ухудшения погоды, а для ухудшения настроения.
— мари, паршивка, отдай, - недовольствовал коко, пытаясь дотянуться до своих очков, которые накамура стянула у него с носа.
— а ты догони, - высунула язык девушка и продолжила дальше бегать от коко.
мари бегала по кабинету майки, пока тот отсутствовал, а коконой пытался за ней угнаться, пытаясь отобрать свою вещь. братья хайтани сидели на просторных кожаных диванах. риндо закинул ноги на спинку, а голову опустил вниз, уткнувшись в какую-то стрелялку в телефоне. санзу раскинулся на кресле, втягивая в себя сигаретный дым. по нему было видно, что до сигарет в организм харучие уже попало что-то «другое», однако никто не возмущался. санзу выглядел так, будто весь его мир сузился до этой сигареты. место майки пустовало.
мари остановилась отдышаться, оперевшись на стол майки. подняв сначала одну ногу, потом другую, она сняла каблуки, откинув их чуть подальше в угол.
— слышь ты, золушка, обувью не разбрасывайся, - к сожалению, каблук прилетел прямо к поставленную в углу катану санзу, поэтому он даже отвлекся от своей прекрасной сигареты. санзу в один шаг подскочил к катане. - держи свою туфельку, - в следующую секунду обувь была кинула вновь к накамуре, которая уже выбегала из кабинета в попытке избежать гневного коконоя. мари подхватила туфельку на ходу, в следующую секунду кидая ее в усмехающегося рана.
мари, щеголяя босыми ногами, убегала от коконоя дальше по коридору. наконец, он нагнал ее, припирая к стенке, чтобы девушка больше не убежала. к тому моменту накамура уже нацепила очки хадиме на нос, делая умный вид. девушка все-таки предприняла попытку выскользнуть, однако коконой задержал ее, чуть ли не впечатывая девушку в стенку.
— наигралась? - возмущенно спросил коко, смотря накамуре прямо в глаза. в ответ он получил лишь вытянутый язык и кислую моську.
накамура была чуть ниже хаджиме, однако в таком положении казалось, что он буквально нависал над ней. мари подманила ему пальчиком, чтобы он наклонился, сняла с себя очки и натянула их ему на нос. пока коконой не двигался, она прошептала ему:…
— вообще-то, я умерла шесть лет назад, - внезапно раздался голос над головой. коконой, уснувший буквально секунду назад, тут же открыл глаза.
окно, находящееся в стенке над головой хаджиме, было приоткрыто, а из него выглядывали знакомые черты лица, переливающиеся в свете луны.
— ты все-таки нашел меня, - она заправила выбившуюся прядь. прядь белых волос.