KINski

На этой неделе в прокате долгожданный “Des Teufels Bad” (локализованный как «Одержимая»). Поэтому ближе знакомлюсь с семейным подрядом великого и ужасного Ульриха Зайдля: его многолетний соавтор и партнёр Вероника Франц и племянник Северин Фиала работают в довольно нестандартном творческом дуэте.  Вероника и Северин сблизились, когда Зайдль "нанял" племянника бэйбиситтером в помощь Веронике. Они начали говорить о кино (а о чем еще?) и придумали активность: брать в прокате фильмы, чаще хорроры, вместе смотреть и обсуждать. Быстро выяснилось, что в размышлениях о кино они отлично совпадают. Их дебютный “Ich seh, Ich seh” (2014) в оказался исключительно интересным исследованием нескольких страшных тем: страх ребенка потерять матери, страх женщины потерять себя, потеря коммуникации, последствия непроговоренных травм. Жуткие события разворачиваются при ярком солнечном свете. Это еще одна вариация любимого, например, Стивеном Кингом, поджанра «взросление за одно лето», когда в преддверии школы рушится внешняя расслабленная знойная беззаботность. В гигантский загородный дом после пластической операции на лице возвращается забинтованная под панду мать 11-летних близнецов. Что-то в ней поменялось, прежде заботливая, она превратилась в замкнутую, жестокую, игнорирующую одного из сыновей мигеру. Дети решают, что маму подменили и начинают расследование.  Деликатная камера Мартина Гшлахта (гений, не меньше) с первых же кадров ненавязчиво дает ответ на половину вопросов. Но понимание помогает освободиться от ненужного томления и углубиться в детали, шероховатости, мимику и жесты. Да и интрига все же держится: кто в этой истории антагонист, а кто жертва? Конечно, умные люди не для того снимают кино, чтобы дать на фундаментальные вопросы дидактичные ответы. Некомфортный просмотр гарантирован. Фактурные 11-летние Элиас и Лукас Шварц (в фильме их имена не меняли) то ли угловато непрофессионально играют, то ли стесняются перед камерой, и тем самым создают хрупких, почти ангельских (поначалу) персонажей. Реальные Элиас и Лукас выросли в деревне, поэтому на съемочной площадке ничего не боялись. И в то же время, на экране они так уязвимы, что материнский инстинкт начинает прорываться, откуда не ждали. Сцены снимали в хронологическом порядке, каждый день ребятам рассказывали о дальнейшем витке событий. Удачно, что мама близнецов — психиатр, утверждала, что братья не пострадали от съёмок в довольно жестоком фильме. Картина строится на контрасте: природа вокруг уединенного дома шелестит, волнуется, пульсирует. Гшлахт выпукло показывает контраст живого мира за пределами дома и интерьера, холодного отчужденного. Мама сильно устает, внутри больше нельзя громко разговаривать, а главная повинность — уборка, уборка, уборка, стерильная чистота и гладкость скользящих поверхностей. Фильм снимали неспеша, под чутким руководством Зайдля - продюсера, на 35 мм пленку. Эффект сногсшибательный, хотелось бы пересмотреть на большом экране, а еще лучше — на природе.   Вероника и Северин продолжают темы, к которым обращаются и Зайдль, и Ханеке, и Хауснер, и, видимо, вся австрийская кино традиция: что скрывается за масками, которые мы все носим, как неубедительны фундаментальные, казалось бы, социальные установки, к чему приводить тотальная разобщенность и гнетущее молчание. «Я вижу, я вижу» — в том числе снова исследование распада семьи и последствий испорченной коммуникации взрослых, которые отображаются в детях. В «Забавных играх» (1997) Ханеке необъяснимая угроза извне деликатно врывалась в загородную идиллию, глава семьи первым падал жертвой и активными персонажами становилась женщина и ребёнок, самые уязвимые социальные группы. Вероника и Северин, работая непосредственно в жанре хоррора, развивают эту мысль: внутри дома чуть ли не опасней, чем снаружи, и нет гарантий, что тебя настоящего увидит и примет даже самый близкий человек. Мать и дети становятся достойными соперниками друг для друга. В одной фразе отношение австрийских режиссеров к причинно-следственным связям в семье и обществе можно описать фразой "Like mother, like son".

Ночь, пятница, Берлин, спецпрограмма. 19 и 26 июля в КАРО.Арт – «Берлинские пятницы». Смотрим две немецкие картины из программы Берлинского кинофестиваля — «Виктория» (2015) Себастьяна Шиппера и «Тридцать» (2019) Симоны Костовой. В «Варшавском экспрессе» 19 июля фильм представит и обсудит автор телеграм-канала о немецком кино Kinski Мария Бунеева. 19 и 26 июля / 20:00 Москва / киноцентр «Октябрь» 19 и 26 июля / 19:00 Санкт-Петербург / «Варшавский экспресс» БИЛЕТЫ НА «ВИКТОРИЮ» БИЛЕТЫ НА «ТРИДЦАТЬ»

Перерыв в упоминании Даниэля Брюля длился недолго. Интернет принес радостную весть: он возвращается в режиссерское кресло и снимает историческую драму “Перерыв” (Break) о карьере и любовном треугольнике теннисиста Готфрида фон Крамма при нацистском режиме. Государство видело в молодом чемпионе идеальный инструмент для пропаганды, он же был противником режима. Видимо, за спортивный титул и честь он будет биться не на жизнь, а насмерть. Главную роль сыграет венский актер, звезда “На западном фронте без перемен” и “Весь невидимый нам свет” Феликс Каммерер. Мы его давно полюбили, ждем большую карьеру (появится у Гильермо дель Торо в “Франкенштейне”). Сценарий написал Хуссейн Амини (“Драйв” Рёфна) по биографической книге Маршалла Джона Фишера с диким названием «A Terrible Splendor: Three Extraordinary Men, a World Poised for War, and the Greatest Tennis Match Ever Played». Даже читая русскую википедию про Крамма, хватаешься за голову: сколько же всего на него свалилось. Вот кто настоящий Challenger.

Снова хочется отдельно выделить саундтрек. За работу над «Клубом Зеро» композитор Маркус Биндер получил премию Европейской киноакадемии. Сам он играет в музыкальном коллективе Attwenger. А для кино писал впервые. Биндер и Хауснер — пара и уже работали вместе. Для титров предыдущего фильма "Малыш Джо" Биндер одалживал трек. А затем Хауснер пригласила его в "Клуб". Для ее фильмов полноценный саундтрек — редкость. Разрабатывая визуальные приемы, она следует брехтианским законам остранения, и от музыки также не требует эмоционального усиления и украшения. В интервью для компании Austrian films Биндер рассказывает, как ему пришла идея геометричную “европейскую” картинку дополнить минималистичными барабанными вуду-мотивами. Если сюжет не сразу раскрывает, чему именно обучает мисс Новак, то перкуссии сразу создают тревожную таинственную атмосферу. Хауснер сравнивают с Лантимосом и греческой странной волной. Посмотрим, будет ли она выходить на новые уровни провокационного социального комментария.

Но все -таки у режиссерки есть и свой киноязык, она использует более яркие визуальные средства, чем старшие коллеги: За костюмы отвечает ее невероятная сестра, Таня Хауснер. Чудовищная по фасону тошнотворного цвета униформа и раздражающие взгляд костюмы Новак отличный пример анти-референсов. За камерой — австрийский мастер Мартин Гшлахт. В готовящемся к прокату "Объясни мне, любовь" его видение более консервативно. В "Клубе" он использует лаконичные приемы документальной съемки, но за счет замедленных движений создается художественный эффект. Камера пульсирует, подглядывает из угла, то наезжает на персонажей, то отдаляется, то свисает с потолка, то останавливается на идеально симметричных кадрах. Словно следит за участниками этого чуднОго антропологического эксперимента. Интересно, что в прессе мелькает определение фильма как антиутопии. Действительно, сдержанность эмоций и выкрученная яркость создает ощущение нереального пространства. Но в том то и ирония, что подчеркнуто нереалистично тут только внешнее оформление. Сама история почти примитивна, излишне реалистична. Только сеттинг еще дает зрителю надежду, что увиденное можно назвать притчей, политическим фарсом, комментарием на тему. Но все это только фасад. Антиутопия и есть наша новая реальность. Аскетичные формы и режущие цвета отвлекают наше внимание, чтобы осознание реальности не шокировало. Мы есть то, что мы едим. А что если мы не едим ничего? Ответы понятны. По школьной бальной системе юные (м)ученики, равнодушные родители, лидеры мнений получают оценку зеро. Цинично, но неудобную правду придется проглотить.

Вернемся к российскому прокату. Очень интересен “Клуб Зеро” австрийской режиссерки Джессики Хауснер. В элитной школе-интернате по инициативе родителей появляется факультатив по осознанному питанию. Мисс Новак с ненавязчивым иностранным акцентом мягко но методично ведет подростков по пути, который только кажется обучением более вдумчивому отношению с собой и окружающей средой. Постепенно изможденные диетами лица учеников приближаются к лимонному цвету их школьной формы. Но взрослые почему-то бездействуют. Далее не спойлерю. Но отмечу, что несмотря на дисклеймер, не стоит считать основной темой фильма расстройство пищевого поведения. Оно отчасти предлог для изучения глобальных тем: критическое мышление, подростковое одиночество, манипулирование общественным мнением. Снятый на английском, в Британии, с Мией Васиковской, "Клуб", тем не менее, говорит с отчетливым австрийским акцентом. После просмотра почему-то потянуло переслушать выпуск нашего подкаста про “Белую Ленту” Михаэля Ханеке. Удивительно, но все проговоренные тогда тезисы актуальны и для “Клуба”. Хауснер принимала участие в написании сценария “Забавных игр” Ханеке. И сейчас подсвечивает ровно те же аспекты: причины радикализации, деконструкция буржуазной семьи, опасность религии как инструмента манипуляции, дети, как желтая губка впитывающая родительские и социальные патерны. Занятия в школе начинаются как разговор об осознанном потреблении (звучат и здравые тезисы). Но проблема кроется в неосознанном родительстве и кромешной, стерильной отчужденности людей друг от друга. Компенсацией для потерявших поддержку всегда может стать доморощенная религия. Пища духовная заполняет лакуны в рационе ненасытного современного потребителя. Следуя традициям провокаторов Михаэля Ханеке и Ульриха Зайдля, Хауснер создает дискомфортное пространство: минималистичные интерьеры, сухой юмор, грустная ирония, отказ от психологизма, кукольная актерская игра. Собственно, в марионеток мисс Новак и пытается превратить учеников, явно жаждущих быть увиденными хоть кем-то. Хауснер опиралась на средневековую легенду о Гамельнском крысолове. Она превращает "Клуб" в полупритчу о современных механизмах манипуляции в мире, где навигация в море фейка предельно усложнена.

⚡️Воскресный эксклюзив! По наводке человека и университета @badguydie взяла комментарий о сериале "Стать Карлом Лагерфельдом" у Евгения Гальперина – половинки композиторского дуэта братьев Гальпериных. Кажется, после "Олененка" на ажиотаж вокруг "КЛ" у журналистов не было сил, поэтому данное интервью без ложной скромности назовем уникальным. Обстоятельно и увлекательно поговорили о том, как композиторы работают над проектами, что послужило вдохновением для саундтрека, и чем реальный КЛ запомнится в мировой истории. (На этом тему данного сериала закрываем, обещаю) https://telegra.ph/Serial-snyat-v-bolee-popsovom-zhanre-i-my-v-nyom-sebya-poprobovali-s-bolshim-udovolstviem-Neploho-bylo-vylezti-iz-mraka-Olenyonk-06-28

В следующем месяце, как ни странно, смотрим много занятного. 1 июля с новосибирским к/т "Победа" поговорим про новую картину Маргарете фон Тротты "Объясни мне, любовь". Неплохая, хотя и неожиданная локализация оригинального названия "Ingeborg Bachmann – Reise in die Wüste". Билеты по ссылке. Фильм невероятно красивый, снят крутейшим австрийским оператором Мартином Гшлахтом, в российском прокате этим летом аж три его работы. Платья на хрупкой Вики Крипс в роли Ингеборг Бахман тоже смотрятся великолепно. Жаль, что немецкое кино не имеет международного влияния, иначе полки магазинов могли бы ломиться от точеных платьев в стиле new look. А о том, типичный ли это фильм для ветеранки немецкого кино, поговорим, когда глянете. В прокате с 4 июля.

В следующем месяце, как ни странно, смотрим много занятного. 1 июля с новосибирским к/т "Победа" поговорим про новую картину Маргарете фон Тротты "Объясни мне, любовь". Неплохая, хотя и неожиданная локализация оригинального названия "Ingeborg Bachmann – Reise in die Wüste". Билеты по ссылке. Фильм невероятно красивый, снят крутейшим австрийским оператором Мартином Гшлахтом, в российском прокате этим летом аж три его работы. Платья на хрупкой Вики Крипс в роли Ингеборг Бахман тоже смотрятся великолепно. Жаль, что немецкое кино не имеет международного влияния, иначе полки магазинов могли бы ломиться от точеных платьев в стиле new look. А о том, типичный ли это фильм для ветеранки немецкого кино, поговорим, когда глянете. В прокате с 4 июля.

«Я хотел стать карикатуристом. А в итоге стал карикатурой» Но и карикатуристом КЛ все же стал. Оказывается, c 2012го кутюрье рисовал едкие политические картинки для немецкого издания F.A.Z (приложения к газете Frankfurter Allgemein Zeitung). По ссылке можно порассматривать. И как он успевал абсолютно все?