К чистой утопии

Но нечто, впрочем, осталось тайной: если любой процесс становится аддиктивен (иначе говоря, подгребает под себя все), то налицо т.н. "слабость духа", пускай многие гордятся напр. трудоголизмом и чем-то еще. Но многие гордятся и тем, что не-трудоголики. Но и "сила духа" не в том, чтобы вообще не трудиться, а как можно более отчетливо понимать, где аффект (состояние тела по Спинозе) уменьшает, а где увеличивает способность этого тела к действию. Иногда это бездействие, которое не стоит путать с традиционным недеянием. А вот теперь нет тайны. Я ответила себе на вопрос: никакие вещи, в идеале, не должны мешать этой калибровке: социальное ли неравенство, что-то еще. С другой стороны, никуда не девается конкретный вопрос: а если бы я не читала книг после работы на ногах в юности, если бы не работала на очке, точно ли бы я сейчас могла об этом рассуждать? Но это тоже дело учебы, вот в чем, наверное, ядро. И сам факт необходимости "духовных упражнений" приходит в голову, когда появляется время. И сейчас, очевидно, оно есть

Череда неприятностей, которые, вероятно, сигнализируют о необходимости "духовных", а не интеллектуальных [упражнений]. Что это значит? если мы будем рассматривать сократические трюки в фукольдианской оптике, окажется, что забота о себе предшествовала предписанию "познай самого себя": эта добродетель, если углубиться далее, есть собственно забота о душе, но душе не абсолютно христианской (несмотря на то, что ранее христианство пронизано эллинизмом), а совпадающей с истиной таким образом, что не остается зазора, оберегаемой тайны, трещины, обращенной исключительно к богу. Истина, любая ее часть, если она их имеет, может быть высказана, а лучше — показана (Витгенштейн справедливо указывает, что этика трансцендентальна: она может быть только показана). Но речь не об этом. Поскольку не всякая душа способна выдержать истину, но при этом истинная о ней забота — дать способ ее [истину] познать, но! выдерживать, чтобы не найти от нее [истины] ухищрений в пользу не-совпадения, — тут-то и настает время духовных упражнений. И чем более ты готов, говоря кантовским языком, тем более тебе известен закон свободы, без которого ты не можешь быть чистой ноуменальной спонтанностью, целью, видящей цели в царстве свободы, поскольку иначе цели [в других] увидеть почти невозможно. И будет ли тебе самому дело до интеллектуальных способностей, вымуштрованных упражнениями (присущими нашей профессии и обцессивными у многих из нас), если ты не способен познать самого себя, то есть на заботу о своей душе

Но вот что вскоре взойдет на поле невидимых наших слез 🙃

Более 2,5 назад я примирилась с мыслью, что необходимо еще какое-то развитие в духе (да) "духовных упражнений", и это связано не только с силой отрицающей воли, известной мне, в общем-то, как принцип. Некое общее улучшение жизни сейчас все чаще подбивает меня к идее, что трудоголизм — слабость духа, со слабостью духа мне также пару лет назад удалось связать проблемы в личных отношениях, и это дало серьезный результат. И вообще не все касается воли, которая была мне известна потому, что преодоление среды ее требовало. Но честно говоря, я не до конца могу поверить, что нужен отдых, а не прокрастинация на износе: разве что теоретически понять. А это к чему: на конференции я была убитая (если что! сейчас все налаживается! почти все срочные дела сделаны), но кое-что все-таки удалось. Сейчас я работаю со своими набросками о понятии и диалектике утопии (ну как — сейчас вернусь к этому), а потом хочется, наконец, сделать статью о Канте: собрать все разрозненные наброски. Кант упоминается в канале чаще всего. Отчасти мне удалось вспомнить и найти кое-какую возможную линию, хотя проблемы со временем и уверенностью в речи, когда дело идет до слишком собственных мыслей, несли меня далеко за тайминг, Скину презентацию, в общем, мб кто-то найдет канву. Там есть пара забавных мыслей и забавных находок (некогерентность Канта, не упрек, — факт)

Неудивительно, конечно, что с русской идеей не может наш, русский философ справиться!

Вот такие у нас кандидаты философии. Человек с кандидатской степенью в 2024 году пересказывает две книжки, Хармана и Мейясу, и делает из них конгениальные авторам выводы. Все это происходит после слайда о том, что такое вещь в себе у Канта (sic!). Если до этой информации я смеялась, а теперь чувствую, что шутки кончились

💔 Профессиональный философ Лолита А.: ваш доклад хуйня. (Не)профессиональный философ с кандидатской степенью Глеб К.: простите, что разочаровал. Аудитория тем временем немедленно рассчиталась на профессиональных и непрофессиональных философов.

В заключительной главе "Политической теологии" Шмитт совершает ход, с которым бы точно не защитился (но тем хуже для университетов): опираясь на интуиции предшественников, он выводит близость теологии и юриспруденции, делегируя их связи логику дицизионизма — в противовес естественно-научной логике. Эта последняя, пишет Шмитт, рассматривает юриспруденцию как науку об общем, подменяя необходимость мыслить исключение нормативами, которым приписывается несокрушимость законов природы. Рассуждение Шмитта заостряет проблему, которая напрашивается из работы Мейясу: поворот к посттеологии и исключительный случай происходят на фоне обоснованной нестабильности законов природы, опираясь исключительно на законы логики. На особую политическую логику опирается и шмиттовский дицизионизм.