Марина Цветаева. О личном

Были мы — помни об этом... Я — твоим первым поэтом, Ты — моим лучшим стихом.

Бог хочет сделать меня богом — или поэтом — а я иногда хочу быть человеком и отбиваюсь и доказываю Богу, что он неправ. И Бог, усмехнувшись, отпускает: «Поди-поживи»…

Любите ближнего своего, как самого себя. Ну, не поздоровится же тогда моему ближнему!

Не выношу, когда человек наполнен мною. Не выношу ответственности. Хочу — моим, своим, а не мною.

Жизнь прекрасна. Не моя, конечно, но все же.

Зубы Втиснула в губы. Плакать не буду. Самую крепость — В самую мякоть. Только не плакать.

Когда я стою с тобой рядом, мне жарко от любви.

Мы не хотим быть выше! Мы хотим быть — как вы! (Женщины и политика.)

Быть, как стебель, и быть, как сталь, В жизни, где мы так мало можем… — Шоколадом лечить печаль И смеяться в лицо прохожим!

Каждая смерть возвращает нас в каждую. Каждый умерший возвращает нам всех до него и нас — им. Не умирали бы последующие, мы бы, рано или поздно, забыли первых. Так от гроба к гробу — круговая порука нашей верности мертвым. Некое посмертное сосущестование в памяти: ряде своих могил. Ибо все наши умершие, лежи они в Москве, на Новодевичьем, или в Тунисе, или еще где, для нас, для каждого из нас, лежат на одном кладбище — в нас, со временем в одной братской могиле. Нашей. Многие в одной и один во многих похоронен. Там, где сходятся твоя первая могила и последняя — на твоем собственном камне, — ряд смыкается в круг. Не только земля (жизнь), но и смерть кругла.