Губернатор и К.

Хочу порекомендовать два телеграм-канала для тех, кто боится спорта: Растяжка с Мари и Физкультура курильщика. Просто от себя. Растяжка с Мари – нежные неторопливые тренировки. Есть и растяжка, и МФР, и силовые на всё тело, короткие зарядки, комплексы для осанки. Всё проходит медленно и бережно, никаких громких подначиваний, при этом нагрузка неожиданно оказывается ощутимой. От каждого видео веет тёплой солнечной весной. Голос тренерки как молоко с мёдом для больного горла. Физкультура курильщика – настоящая находка для тех, кто ненавидит спорт, но хочет с ним примириться. Уникальный ненасильственный и нейтральный (не приторно-позитивный!) подход к движению. Не занудные посты о психологии отношений с телом и спортом, неочевидные факты, всё бытовым языком, как будто тебе просто между делом рассказали и пошли дальше.

Когда у меня нет моральных сил что-то делать, когда я чувствую себя какой-то слабой, глупой, неумелой, боюсь браться за новое дело или задачу, я подхожу к своим фиолетовым гантелями с резиновым покрытием. Каждая весит четыре килограмма. Я беру их и начинаю выполнять простейшие упражнения – какие помню. У меня получается, в мышцах разгорается огонь, и я вспоминаю, какая же я сильная. Я чувствую гордость за себя. Я могу это (хотя когда-то не могла), а значит, я смогу что-то ещё. Вот такой вот лайфхак. Делайте то, что у вас хорошо получается, когда вам нужно напомнить себе о своей силе и почувствовать себя увереннее: чувство гордости способствует выработке серотонина, и для него не обязательно каждый раз покорять новые вершины. Удовольствие и радость от того, что какое-то действие получилось, можно вызывать и повторив трюк, который умеешь делать с детства. Особенно если ты этому трюку училась старательно, целеустремлённо, и однажды завизжала от восторга, когда удалось в первый раз. Мозг это запомнил и он таки вспомнит. Этот приём хороший учитель или тренер задействует в процессе обучения: нужно комбинировать новое, то, что подопечный ещё не умеет, и то, что у него уже хорошо получается. Потому что когда мы учимся, пробуем, ошибаемся, неизбежно огорчение, раздражение, даже фрустрация. Нельзя строить на этом всё занятие, тогда негативная ассоциация будет закрепляться за данным процессом снова и снова. Нужно чередовать: сегодня ты учишься новому упражнению, ага, с первого раза не получилось, ладно, попробуем ещё раз, а сейчас сет из планки, приседаний и выпадов, которые у тебя всегда выходят отлично. И так желательно делать во всём, чтобы подбодрить и поощрить свой мозг, не чувствовать себя постоянно неумёхой. Напоминать себе и нейронам: что-то я уже могу, значит, смогу ещё что угодно.

Кубики из приложения Фитмост. Иконка в телефоне, к которой вечно тянется палец. Я захожу туда в три часа ночи, когда не спится, и ищу, куда бы ещё записаться и сходить. Может, шестую тренировку за неделю? А кто мне запретит? Такие импульсивные покупки явно лучше, чем очередная сумка или платье. От этих однажды появляется красивый пресс и силы подниматься пешком на десятый этаж. Фитмост это приложение, где по одному абонементу можно ходить в 2000 разных фитнес клубов, студий йоги, салонов массажа и салонов красоты. Запись тут же по одному клику через удобный календарь, не надо никуда писать и звонить. Отмена занятия тоже одним нажатием. Здесь есть всё: вся необходимая информация о студиях, фотографии, отзывы (негативные никто не удаляет), схема проезда. Вы платите баллами, все цены перед глазами. Их фишка в том, что вы можете ходить на разовые занятия в разные места по одному абонементу. Это идеально для тех, кто только начал дегустировать спорт, или же просто любит разнообразие. Плюс часто получается выгоднее, чем покупать абонемент в самой студии. Сейчас есть сезонные летние предложения: сплавы на сапах и даже яхтинг! Когда ещё научишься управлять яхтой? Нет, ну серьёзно? В следующей жизни, когда будет батя-олигарх? Не бойтесь скачать и полазить с вас за это никто денег не снимет. Поищите свой город (там не только Москва и Петербург!), посмотрите разные виды активности, фотографии студий. Это маркетплейс спорта, но ещё – всяких массажей, спа- и бьюти-процедур. Промокод gubernatorik даст скидку 20% на первый абонемент. Самый дешёвый (всего 3992 рубля со скидкой) предоставляет возможность посетить 6-10 занятий чего угодно. Там я для себя открыла сайклинг, и вот вчера у меня был пятидесятый (!!!) заезд. Персональные тренировки с моим любимым тренером (герой местных артхаусных рассказов) – тоже через Фитмост. Реклама. ООО «Фитмост». ИНН 9701004306. erid: 2SDnjcepJh8

Новый любимый аксессуар

Попался незаслуженно непопулярный канал об аутичности и СДВГ. Смотрю видео дозировано, потому что на каждом начинаю плакать. Особенно ревела на ролике об аутичном выгорании (оно у меня сейчас). Очень понравилась сама авторка, подача информации, всё так сжато и по делу, но при этом не занудно. Узнала много нового, хотя давно изучаю тему!

Тренер сегодня спросил между подходами: пишешь сейчас что-нибудь? Я обалдела от вопроса. Никто такой не задаёт и задавал ли хоть когда-то? Вот так, буднично, вскольз. Как выходные прошли? Какие планы на отпуск? Там дождь уже закончился? Пишешь сейчас что-нибудь? О чём? А ты была в Египте? Собираюсь туда с семьёй. Меня никто не спрашивает так, меня если и спрашивают, то: ты дописала тот гайд, который планировала? Ты понимаешь, сколько могла бы на нём заработать? Ты когда собираешься выпустить книгу? А почему не сборник рассказов самиздатом? Давай уже хоть что-нибудь выпусти, можно собрать и издать все тексты из телеграма, напиши о своём опыте в спорте, запусти курс для писателей, а ещё знаешь что, ещё можешь написать вот об этом… Господи, я каждый раз истекаю кровью. У всех очень серьёзное, с претензией, с наездом, по-взрослому, с деньгами, целями, наградами и критикой в перспективе. А чтобы так без пафоса, не проходясь наждачкой по ранам… Как о хобби: ну что, взошли твои помидоры? Закончила картину по номерам? Пишешь сейчас что-нибудь? Да он же даже не читает мои тексты. Как он вообще додумался до этого вопроса? Секрет, пожалуй, в том, что он не думал. Он просто так спросил.

На прошлой тренировке делали замысловатое упражнение прицельно на внутреннюю часть бёдер. На эту – прихожу с ощущением, что всё было не зря. Уже через минуту в голове назревает шутка, я улыбаюсь на приседаниях, на фитболе, в скручиваниях. Хихикаю как пятиклассница при слове многочлен. Тренер, конечно, всё видит. Уже подозревает неладное: – Ты чего там улыбаешься всё время? – Да я просто думаю, сказать или не сказать вам, что у меня после нашей предыдущей встречи всё болит между ног. – Вот зря я, видимо, не читаю твой телеграм! Ты там небось так и пишешь, прям заголовками жирным шрифтом. – Зато потом все ещё сильнее хотят записаться к вам!

Один из приколов социальной неуклюжести аутиста (или это только моя фишка): не уметь разграничивать темы для беседы на «личное», «для всех», «подойдёт для разговора с мамой» и «можно обсудить с таксистом». А также «такое лучше не говорить вообще никому никогда нигде». Для меня всё скатано в один ком. Мне ничего не стоит в обсуждении погоды по типу «как поздно началась весна, никогда не было так много снега» вставить, что такая весна уже была столько-то лет назад, у меня дедушка замёрз в сугробе, долго найти не могли труп – снег сошёл только к концу мая. Таких кстати в полиции называют подснежниками, вы знали? И я не пойму, почему человек вдруг замолчал и не может продолжить наш непринуждённый разговор. Я же в тему высказалась! Я поддержала светскую беседу о погоде! Разве это не то, о чём принято болтать у нормальных людей?..

Аутичное выгорание, депрессивный эпизод, личная драма, сенсорная перегрузка от поездки в такси – у моего тренера это всё называется обобщённым «без настроения». Ты что, сегодня без настроения? Мне стыдно вспомнить, но почему-то хочется рассказать, какую непристойную истерику я закатила в один из таких не настроенных дней. Конечно, я уже пришла вся как из кипятка, без кожи и трясёт от болевого шока. Такой был день, такие обстоятельства вне зала. С трудом справлялась с серыми гантелями, и тренер пошутил: ты можешь взять оранжевые, но я поставлю минус в журнал! Гантели выпали из рук, тремор усилился, я бросилась к бутылке с водой, надеясь, что сейчас попью и успокоюсь. «Зачем вы, вы же знаете, как я!.. Что мне!..» Голос был неуместно истеричным. «Ну ты чего… я же с улыбкой, в шутку… Иди сядь, подыши». Но я не села, я впервые за девять месяцев тренировок без разрешения ушла из зала, сделала четыре широких шага до раздевалки, неплотно закрыла дверь (закрыла ли вообще?), упала на четвереньки на пол у раковины. И заревела так громко, что было слышно не только в зале – наверное, и на ресепшене, и в кабинете LPG-массажа, и в магазине (соседняя дверь). Когда вернулась, тренер сидел на коробке с испуганным лицом: такое бывает только у мужчин, которые столкнулись с необъяснимым (для них) природным явлением – женскими слезами. Сказал с робкой, незнакомой мне интонацией: можно я сегодня не буду больше ничего говорить? На секунду мы перестали быть тренером и клиенткой, а стали просто мужчиной и женщиной, и я вдруг вспомнила, что мы вообще-то почти ровесники, я с ним на вы, а он со мной на ты, но мы могли бы познакомиться в тиндере, сходить на пару свиданий, наспех пожениться по залёту, и он бы, не успевший выучить меня, сидел однажды в какой-то комнате (на кухне, в спальне) и так же спрашивал, напуганный моим мокрым лицом: можно я не буду больше ничего говорить? Конечно же, мы говорили – быстро переключили режим, разулыбались, я приседала, отжималась, справлялась с серыми гантелями. Мы ничего не обсуждали и не копались ни в чьих чувствах и причинах – тренер и клиентка. Хотя порой у мужчины и женщины всё тоже завершается именно так. На следующей тренировке я извинилась перед ним. Искренне, но по-взрослому, без заискивания. Он принял – тоже искренне, не отмахиваясь, но снова быстро и безболезненно переключил режим и запустил таймер. Всё, ты не думай об этом больше, давай начнём. Однажды, незадолго до, мы обсуждали мою аутичность, маскинг, и то, что я всегда со всеми не я, а персонаж, специально созданный под человека и обстоятельства. «Да ну, ты же была настоящая в тех сторис, где с подругой/ где на шашлыках/ где ещё где-то и с кем-то и что-нибудь!» Нет, не была, но он мне так и не поверил. Ещё сильнее не поверил бы, если бы я сказала: я через стенку от вас выла на четырёх опорах, как умирающий зверь, а потом вышла и посмотрела прямо в глаза своими красными и заплаканными, а потом вставала на четвереньки снова, но уже смеясь над вашей шуткой, и потела, и охала, и поднималась с кряхтением на ноги, и искажала лицо в обезьяньей гримасе, когда отрывала гирю от пола, и не носила улыбку (я голая без неё), и заходила «без настроения», и разрешала себе молчать, не развлекая вас. Никто не видит меня более настоящую, я настоящая это не я смеющаяся, это не я прикольная, это не я, которая вам кажется самым нормальным зрелищем. Это вот эта ерунда, неоднородная и непонятная, молчит в ответ, смеётся невпопад, ещё до шутки, с ней не особо-то весело и не очень комфортно, и вы бы с ней не подружились и не женились даже по залёту, но она может так себя вести, ведь мы здесь не мужчина и женщина, а я вообще даже не знаю, кто и кто.

Моя бабушка каждое утро вставала в пять тридцать, чтобы успеть выйти из дома в семь. Так она попадала на первый рейс автобуса с пустыми холодными сиденьями и приезжала на работу к семи тридцати, хотя рабочий день начинался в восемь. ⠀ Она не включала телевизор. Не слушала радио. ⠀ Каждое утро с пяти тридцати до семи ноль-ноль моя бабушка завтракала в тишине и одиночестве (иногда было слышно, как робко позвякивает ложечка о стенку кофейной чашки), умывалась в тишине и одиночестве (гудела газовая колонка), в тишине и одиночестве накручивала тонкие седые волосы на разогретую синим огнём конфорки ручку железной вилки (вот такая у неё была плойка – настоящую отказывалась покупать). Складывала накрахмаленный медицинский халат в объёмистую сумку, надевала чёрную юбку до середины икры, гольфы или колготки – в зависимости от времени года, атласную или крепдешиновую блузку. Пиджак или куртку. Берет с сиреневым цветком. Она выходила из дома тогда, когда сам дом только начинал оживать, просыпаться, сбрасывать одеяла. ⠀ Иногда по утрам, когда я пью кофе в тишине и одиночестве в красном кресле возле балкона, я думаю о своей бабушке. Какие мысли вертелись у неё в голове, какие сценки разыгрывались? Какие голоса звучали в мысленных диалогах и что говорили эти голоса? ⠀ Мне почему-то всегда становится зябко и обидно за неё, хочется вернуться в прошлое, в те утра, слышать будильник, вставать до зари, садиться рядом и говорить, чтобы заполнить тишину. Хотя я знаю, что это мой страх, не её – бабушка была из другого поколения и тишину прекрасно выносила. Как и уединение. ⠀ Ей не нужны были несовершеннолетние ютуберы, талдычащие что-то на фоне, на скорости два икс, не дающие тишине глотнуть воздуха. Моя бабушка – со всеми болями, потерями и травмами, с рано умершим сыном (фотография в рамке с перечёркнутым лентой углом) – была способна выносить себя. Спокойно ждать, не метаться от скуки, не теребить в руках кнопочный, почти игрушечный сотовый, который был нужен ей лишь для будильника (пять тридцать утра) и для звонков мне. ⠀ А я... Я испытуемая из того эксперимента, где люди били себя шокером от скуки. Я буду читать разоблачения фальшивых богачей с Патриков, ставить алмазики по три в ряд, вникать в бессмысленные срачи на сто комментариев по теме, в которой даже не шарю. И на которую мне плевать. После многих лет блогинга, в мире соцсетей, в эпоху рилсов и тиктоков, мне нужно заново учиться проживать утро в тишине и одиночестве, сборы в тишине и одиночестве, дорогу в тишине и одиночестве, потому что на самом деле мы совсем разучились быть одинокими и молчаливыми, мы не имеем права считать себя по-настоящему одинокими и молчаливыми, если в любой момент можем не раскрывая рта, одними пальцами затеять скандал с незнакомцем под рилсом, где снова выбирают букет для мамы и для жены. Нам стало страшно находиться в тишине с собственными мыслями. Мы кичимся своей осознанностью, походами к психотерапевтам, эксгумацией и поцелуями взасос с детскими травмами, но что такое психотерапия для нас теперь? Законный час с режимом «не беспокоить» на телефоне: я заплачу пять тысяч постороннему, чтобы в его присутствии побыть наедине со своей башкой. Мы плачем, поджидают салфетки на столике: как это страшно, как больно, громко, Господи, я же себя сейчас слышу, как же отчаянно она кричит! Не докричаться было сквозь трендовые звуки и уведомления мессенджеров. Как долго я смогу выносить этот крик и сколько смелости нужно, чтобы его постоянно слушать? Как моя бабушка могла слушать себя, пока с серванта на неё смотрел мёртвый сын в перечёркнутой рамке? Как я когда-то целый день ждала, пока скачается одна песня? Как ехала на поезде восемь часов, глядя в окно на своё полупрозрачное отражение? Как скоро голос утихнет и станет спокойным, уверенным, что его слышат, что больше не нужно так отчаянно кричать?