Культурный Телеграмъ

На прошедших 13 мая вечерних торгах Sotheby’s удивительный результат показал «Пространственный концепт» Лучо Фонтаны. Он был продан почти за $23 млн и вошел в список самых дорогих произведений художника в аукционной истории. Лишь на 5 месте рейтинга лотов аукционного вечера оказалась работа Уорхола и Баския «Без названия», а на 1 месте очутился Фрэнсис Бэкон с работой, проданной ниже нижней границы эстимейта (редкий случай!).

Рассматриваем красную дорожку Каннского фестиваля

Утренняя зарядка с Рудольфом Нуриевым в объективе Ричарда Аведона (которому сегодня исполнился бы 101 год) Доброе утро!

Художнический дуэт Николая Кузьмина и Татьяны Мавриной сложился благодаря группе «13». Яркий роман совпал с творческим подъемом, и в 1930-е годы оба много работали с натуры, заметно влияя друг на друга. Маврина с головой ушла в живопись - писала портреты, пейзажи и обнаженных, по-своему интерпретируя Клода Моне, Пьера Боннара, Рауля Дюфи или Кеса ван Донгена. Кузьмин писал московские улицы в дымчатых атмосферах снега или дождя, но в его акварелях появилась особая театральность большого города: деревья расступаются, как кулисы, по бульварам бегут сверкающие автомобили. Тренируя руку и формальное мышление, Маврина делала вольные копии не только с городецких росписей, но и с композиций Анри Матисса, Пабло Пикассо и Марка Шагала. Одновременно в печати набирала обороты кампания против издательства Academia и конкретно против «стиля 13-ти» в книжной иллюстрации. Творческий эксперимент Мавриной и Кузьмина, как и двери их дома, все больше закрывались для постороннего глаза. После войны художники так и не вернулись к станковой живописи.

Потрясающе проявивший себя в роли Воланда в «Мастере и Маргарите» Аугуст Диль сыграет Дмитрия Шостаковича в картине Яна Комаса «Шум времени» о жизни композитора в Советском Союзе. Ждем с нетерпением!

Модильяни писал портреты Ахматовой, а она написала о нем эти строки: В синеватом Париж тумане, И наверно, опять Модильяни Незаметно бродит за мной. У него печальное свойство Даже в сон мой вносить расстройство И быть многих бедствий виной. Но он мне — своей Египтянке... Что играет старик на шарманке? А под ней весь парижский гул. Словно гул подземного моря, — Этот тоже довольно горя И стыда и лиха хлебнул. Анна Ахматова, из черновика «Поэмы без героя»