РусИранЭкспо

Продолжим завтра выкладывание презентаций докладов топ-спикеров конференции Югтранс 20-21 июня 2024 Новороссийск.

Станислав Сандаков, руководитель корпоративной практики Юридической фирмы «Ремеди» Тема: Изменения налогового законодательства: нулевая ставка НДС при экспорте.

Денис Негодаев, директор филиала FESCO в г. Новороссийск Тема: Tренды контейнерного рынка и место логистики Юга в нём. Контейнеры из Новороссийска в Индию за 16 дней!

Дмитрий Кутателадзе, директор по маркетингу «Рускон» Тема: Грузооборот через южные порты России в условиях ужесточения санкций: наращивание объемов грузов различной номенклатуры

Зерновой экспорт в новом сезоне 2023/24: фитосанитарные требования стран импортеров. Новороссийский филиал ФГБУ Центр оценки зерна

Тегеран 16-я Международная выставка финансовых отраслей 9-12 августа 2024 года Россия внимательно изучает иранскую историю фондового рынка, воспринимая ее как показатель возможностей в условиях санкций. В Иране, несмотря на экономические санкции и внутренние вызовы, фондовый рынок демонстрировал значительный рост, особенно после введения санкций в 2018 году. Это было связано с увеличением внутренних инвестиций и государственной поддержкой капитального рынка, направленной на укрепление национальной экономики. Похожие процессы наблюдаются и в России, где в ответ на международные ограничения и экономическую изоляцию рынок также испытывает повышенный интерес со стороны внутренних инвесторов. Обе страны активно развивают свои фондовые рынки, привлекая капитал через государственные и корпоративные облигации, а также через различные формы государственной поддержки, стимулирующие инвестиции в национальную экономику. Например, в 2019 году объем торгов на иранском фондовом рынке вырос вдвое, а капитализация Тегеранской фондовой биржи превысили $300 млрд. Рост был вызван ограничениями на инвестиции за границей из-за санкций, вынуждающими владельцев капитала искать возможности для вложения внутри страны. На Тегеранской фондовой бирже и вторичном рынке Farabourse котируются около 700 компаний. Особое внимание заслуживают производители в секторах химии, стали, стекла, моющих средств, фармацевтики и пищевых продуктов. Эти компании показывают высокую прибыльность, несмотря на инфляцию и сложности с цепочками поставок. В 2020 году журналисты отмечали, что промышленные компании страны, особенно с большим внутренним рынком и экспортными возможностями, показали выдающиеся результаты. Дополнительным стимулом для роста рынка стало увеличение числа розничных инвесторов, привлеченных государственными программами, такими как распространение «справедливых акций» среди малообеспеченных слоев населения и их последующая торговля на бирже​​. За 10 лет до июля 2021 года Тегеранская фондовая биржа обеспечила инвесторам годовую доходность в 13,8%, что значительно превышает показатели многих других развивающихся и пограничных рынков. В Иране длительное развитие фондового рынка было результатом проб и ошибок. В России в условиях высокой инфляции и экономических трудностей фондовый рынок может стать ключевым инструментом для сохранения капитала граждан и стимулирования экономического роста. https://www.if24.ru/kak-rossiya-ispolzuet-iranskij-fondovyj-stsenarij/?utm_source=yxnews&utm_medium=mobile&utm_referrer=https%3A%2F%2Fdzen.ru%2Fnews%2Fsearch%3Ftext%3D

Сначала Европа отказывается от российского газа, в результате закрываются или переезжают в Китай крупнотоннажные производства, затем наращивает закупки российских удобрений, в результате с этим не могут конкурировать европейские производители. Теперь, два года спустя, удобрения тоже пойдут под санкции, либо увеличится пошлина, соответственно, вырастет цена на сельхозпродукцию. "Я вообще-то не экономист, но точно чувствую — дело гнилое, какая-то тут лажа зарыта." В. Пелевин, "Generation P".

Обещают сделать ТЗ из ХЗ. Звучит как угроза. Выставка Росмолд

НЕ/верить в угольный апокалипсис Не исключаю, что многолетняя тусовка угольных лоббистов рассосалась, или ослабила хват, как пишут наши коллеги во Vgudok, закономерно, и происходит это по причине банального выгорания. То есть из-за усталости от разыгрывания десятилетиями повторяющегося сценария неминуемой скорой кончины угольной промышленности. В котором, как только цены на рынке угля переваливают за пятикратный рост (как это было в 2022 году), а дивиденды в этот момент стремятся к цифрам алмазодобычи, - угольные магнаты спокойно распределяют сверхприбыль и расширяют добычу. И только тогда, когда цены на рынке угля падают, привычный лозунг – «все пропало, клиент уезжает гипс снимают», у угольщиков приобретает формат: «государство, спасай рабочий люд» «Секундочку?!» - спросит въедливый читатель: «куда же девались «вчерашние» сверхдоходы угольных бизнесов? Как хеджировались риски снижения цен, если сами угольщики утверждают, что рынок высоковолатильный? Где программы диверсификации бизнеса?» Отвечаем! (почти как армянское радио): если говорить, о собственниках крупнейших угольных компаний, то они лично идут путем диверсификации рисков: у Мельниченко кроме СУЭКа есть Еврохим, у КРУ – ТМХ и много чего еще полезного… А вот угольные разрезы и бизнесы, как были уязвимыми 30 лет назад, так и ничего не сделали, чтобы защитить себя от неизбежных бизнес-провалов. При том, что рекомендации по расширению углехимического производства звучат на протяжении боле чем 15 лет. Мы, в частности, неоднократно писали о том, что даже в советские времена были обеспечены продуктами переработки угля по более чем по сотне позиций, а сегодня мы импортируем ее на 90%. (При средней цене угля на экспорт около 85$/т, продукты «первичного» пиролиза (кокс, смолы) продаются уже по 250–300 $/т, продукция следующих переделов – по 450–600 $/т.) Так же есть вариант более активного наращивания производства высокодоходного коксующегося угля. По оценкам «Яков и Партнеры» здесь рост спроса в мире ожидается на уровне +18% (или до 1,1 млрд т в год) к 2050 году. В силе -предложение о заморозке части угольных шахт, как это было сделано в Англии, Германии и тд. Но вместо этого звучит вечная, набившая оскомину пугалка угольно-железнодорожного апокалипсиса: «если уголь не поедет, железная дорога не сможет существовать, так как уголь это- 70% груза». Во-первых, энергетический уголь составляет 40% в грузообороте и 28,7% в погрузке. Во-вторых, спрос на коксующийся уголь, будет расти и в том числе, в долгосрочной перспективе. В-третьих, из-за угля мы ограничиваем развитие других отраслей экономики (по словам Шишкарева в 2023 году 20% контейнеров не смогло выехать, из-за переизбытка угля). По лесной отрасли -Сегежа Групп отчиталась о потерях выручки на более чем 20% в 2022 году, также по причине логистических ограничений. Металлурги в этом году с нетерпением ждали доступные тарифы по МТК Север-Юг, чтобы хоть как-то разгрузить Восточный полигон. Кроме того, экономика угольных компаний не плоская. Где-то кэптивные портовые и вагонные проугольные компании накопили жирок, и могут теперь поделиться прибылью со своими «мамами». У кого-то инвестпроекты уже давно окупились, например, те же портовые активы СУЭКа. У кого-то - более выгодный netback и торговый паритет. Например, данные ИПЭМ показывают, что экономика угольных предприятий на Западе и Востоке не однородна. Поставки из Кузбасса в Китай через Находку составят около 71$/т транспортных затрат суммарно, а на Маршруте через порт Тамань -102$/т То есть на радость широкой общественности и к несчастью паникеров – угольного Армагеддона не случится даже в случае снижения эффективности этого бизнеса, который неизбежен в любом варианте, и по всем прогнозам. Сегодня это исключительно вопрос времени и ответственного подхода угольных компаний к хеджированию рисков и диверсификации. А вот осознанное и принятие снижения спроса на уголь, дает высвобождение логистических мощностей для других более перспективных секторов бизнеса, и оказывает оздоравливающее влияние на развитие всей экономики страны.