Платон Беседин

ЧТЕНИЕ НА ВЫХОДНЫХ Духовное чтение лично в моей жизни занимает особое место: Василий Кинешемский (о нём я всё хочу написать книгу), Паисий Святогорец, Антоний Сурожский, Иоанн Кронштадтский и др. В этом светлому ряду, конечно же, есть и Николай Сербский. Его называют Новым Златоустом. Его язык красочен, поэтичен, полноводен. И вместе с тем Николай Сербский обладает даром предвидения. То, что он говорит о брани, о войне, о конфликтах в целом — конфликтах разного уровня и разного свойства, — происходящих в разных сферах человеческой жизни, удивительно пересекается с тем, что происходит прямо здесь и сейчас. Вместе с тем Николай Сербский даёт выходы из конфликтных ситуаций. Он видит, слышит, чувствует, как за каждым ненастьем, за каждой трагедией и бедой стоит конкретный грех — и по итогу помогает этот грех, эту болезнь победить, преодолеть. Священников называют психологами для бедных. Что ж, книги Николая Сербского — путь и к исцелению, и к прозрению. Николай Сербский несёт утешение. Читать после Пасхи – самое время. #чтениенавыходных

Расскажу историю о Великом четверге (а сегодня Великий четверг). Живя в Киеве, лет двенадцать назад, я отправился в ближайший от работы храм. Был Великий четверг, читали двенадцать страстных Евангелий. В то время, как они читаются, стоящие в храме люди зажигают свечи. После же прочтения последнего – двенадцатого – Евангелия огонёк не тушится, а несётся домой. Кто-то использует для этого лампадку, кто-то мастерит на свечу специальную защиту. Я использовал лампадку. Меж тем ехать домой было не близко. Сначала на троллейбусе минут 20, потом на метро, пересадка на станции «Золотые ворота» – и вновь метро. И вот я с лампадкой сел в троллейбус, огонёк горит – люди смотрят на меня то с опаской, то с сомнением. Та же история повторяется и в первом вагоне метро. Сквозняки гуляют, грозятся огонёк затушить. А я чувствую себя неловко и даже начинаю стесняться. Малодушные мысли скребутся в голову, потому что вокруг полное непонимание. И я расстроен. Но на станции «Золотые ворота» я сажусь в вагон и вдруг вижу людей с такими же лампадками. Один, два, три, десять человек. Вагон будто расцвёл огоньками. Словно чудо какое! И, глядя друг на друга, мы, люди с лампадками и свечами, искренне так улыбаемся. И едем спокойно, везя домой огоньки. Это я к чему? Да это я к тому, что зачастую надо, как у Балабанова: «Найти своих – и за них держаться». А ещё надо нести свой огонёк домой, несмотря ни на какие сомнения и препятствия.

💬💬💬💬💬 Одесса, 2 мая. Десять лет после конца настоящей Украины. Ровно 10 лет назад в Одессе случилась одна из самых страшных трагедий в истории России и Украины. В результате столкновений между сторонниками и противниками Евромайдана в Доме профсоюзов было убито 48 человек. Одни погибали в пламени, охватившем здание: люди горели и задыхались. Другие были вынуждены прыгать вниз, ища спасения — там об асфальт они ломали себя, а их добивали ногами. Третьи погибли от пулевых ран. Те страшные события до сих пор не расследованы… О том, как 2 мая стало концом Украины, которую можно было любить, — в колонке писателя Платона Беседина @pbesedin для 360.ru. 🔹Десять лет. Это много, на самом деле. Банальность, но ведь и, правда, кажется, что происходило то кроваво-черное безумие только вчера. Помню те сводки новостей, те злословия в комментариях («майские шашлыки», «колорады» и прочее). Помню, как аплодировали новости о том, что пылает Дом профсоюзов в эфире у Савика Шустера. Помню все — как вчера. И на глазах — слезы. 🔹В моей повести «Мебель» (опубликована в книге «Дети декабря») есть момент, когда герой, случайно оказавшийся в Одессе, встречается у Дома профсоюзов с человеком, который все время подкашливает и говорит странно. Как верно понял один из читателей, это погибший там, который является герою. И вот они — двое — стоят и говорят друг с другом, как оно было там, 2 мая. И почему до сих пор нет ответа. 🔹Я тоже, как и герой повести, оказался в Одессе практически сразу после трагедии. И порой мне кажется, что — понимаю, звучит безумно — сам встречался с душами тех, кто погиб там, в Доме профсоюзов. Во всяком случае, я точно слышал их.

Потому что люди, погибшие там, были родными для всех нас, для каждого русского человека. Они стали новомучениками — теми, кто отдал жизни за шанс быть собой. Там, возле Дома профсоюзов, ты слышишь и чувствуешь их.

🔹Использовали ли мы этот шанс, подаренный нам бесстрашными одесситами? Пусть каждый тут отвечает сам, но, простите, полагаю, ответ, к сожалению, очевиден.

И вопрос не в том, чтобы отомстить, наказать карателей и убийц — суть в том, что явить справедливость и довести начатое до конца. Потому что люди, погибшие в Доме профсоюзов, верили в Россию и свои жизни тоже отдали за Россию. Они проложили путь для возвращения Крыма, Донбасса, новых территорий. Они умирали ради мечты.

🔹Происходило это под сатанинский смех умирающей Украины. Тех, кто на самом деле оказался живыми трупами. Потому что там, 2 мая в Одессе, умерла настоящая Украина. Сожгла сама себя. 🔹Та Украина, которую можно было любить — она перестала существовать, а осталось нечто монструозное, пожирающее своих сыновей и дочерей, готовое убивать и быть убитым. Погибшие в Доме профсоюзов живы; они презрели смерть и обрели бессмертие. А вот их убийцы мертв, даже если еще ходят по этой земле. Так бывает. 🔹Мы помним тот день. Помним ту боль. Помним ту «черную метку», которую Украина выдала сама себе. И мы придем, чтобы восстановить справедливость. Одесса — наша боль и наше сердце. Русское сердце, и оно бьется, зовя на решающий бой. Подписаться на 360

2 мая 2014, Одесса. 2 мая 2014 года та Украина, которую можно было любить, которую/ мы любили, — она перестала существовать, а осталось нечто монструозное, пожирающее своих сыновей и дочерей, готовое убивать и быть убитым. Погибшие в Доме профсоюзов живы; они презрели смерть и обрели бессмертие. А вот их убийцы мертвы, даже если еще ходят по этой земле. Так бывает. Мы помним тот день. Помним ту боль. Помним ту «черную метку», которую Украина выдала сама себе. Одесса — наша боль и наше сердце. Русское сердце, оно бьётся, чтобы восстановить справедливость.

К столетию Виктора Петровича Астафьева. Сто лет излома.

К Светлому дню Пасхи подхожу в совершенно раздавленном состоянии. Семь лет после развода я боролся за своих детей, терпел, отказывался от карьеры, не занимался творчеством, потому что банально не успевал, старался всегда быть рядом с детьми, помогал им… И теперь стало совершенно очевидно, что всё это было зря. Не знаю, как мне жить дальше с этим пониманием. Как в принципе жить дальше. Я всегда верил, что если поступать по совести, поступать порядочно и честно, то и жизнь будет. Но чем порядочнее я поступал, чем честнее и добрее был, тем становилось хуже и хуже, и хуже. Тем больше использовали меня. И в итоге зло раздавило меня как клопа. Буду как-то выбираться, но пока что совершенно не знаю как. Получается, что все эти Божьи заповеди о жизни для других – это изначально путь в проигрыш, путь в потерю всего. Так получается? Когда вокруг царство маммоны, когда зло правит бал, а доброта, порядочность - это слабость. Очень больно. Внутри очень больно. Возможно, когда-нибудь я смогу рассказать об этом, чтобы другие не повторяли моих ошибок. Это, правда, очень тяжело.

Оказывается, обсуждение министрами иностранных дел России и Таджикистана вопросов пребывания приезжих из Таджикистана в РФ состоялось по инициативе российской стороныБыли даны разъяснения. В Таджикистане ведь очень обеспокоились тем, как относятся к таджикам в России. А как относятся к русским в Таджикистане? Года так с 1992-го. И да, можно узнать: как всё-таки относятся к приезжим из Таджикистана в России? Что они тут вообще делают, несчастные и запуганные? Я сегодня видел группу ценных иностранных специалистов, которая лузгала семечки на Малаховом кургане, задирала девушек, а когда им сделали замечание, этим ценным специалистам (видимо, это из тех, кто кластер строит культурный в Севастополе), они чуть ли не в драку полезли. Что они тут все делают? Можно узнать? И когда российская сторона что разъяснит российскому народу? Главный же сюрреализм заключается в том, что это мигрантское безумие происходит на фоне рассказов по росТВ о проблемах с мигрантами в Европе. Где тот русский Уэльбек, который напишет русскую «Покорность»?

Юрию Кублановскому - 77! Двойная удача. В своё время я организовывал встречи с Юрием Михайловичем в Севастополе. Он выступал в библиотеке им. Толстого. А после мы катались на катерочке по Балаклаве, беседовали о литературе - и всё у нас, в общем-то, было неплохо тогда… Подумать, сколько было вложено сердечной силы, скорби впрок! Погребено и обезбожено, и не пускаем на порог. А сколько слов в слезах повторено, и в каждом взгляде, и черте! Всё позабыто, проворонено, осталось неизвестно где. …А для чего сугробы таяли, в пшенице сохли васильки, цепные псы на даче лаяли, о стёкла бились мотыльки? Тогда среди сияний выспренних ещё не открывалось нам, что много званых, мало избранных и приуроченных к мирам. И растекаясь вместе с реками, и забираясь на холмы, и с солью радужной под веками да разве думали, кумекали, что всех недолговечней – мы? Юрий Кублановский, 1976

30 апреля 1945 советские воины водрузили Знамя Победы над рейхстагом.

Юрий Кублановский: Ландыш Блеснула смола сквозь прогорклую хвою и снова не видно ее, как будто свечу поднесли к аналою и дунули на острие. Но чудится — стало от ладана слаще, чащоба подобна вратам, и там в стихаре угловато-блестящем есть кто-то невидимый нам. В потемках притвора под сводчатой елью, с евангельской лилией слит, брат-ландыш, своею зеленой постелью прикрывшись, как Лазарь, стоит. Недаром, знать, мытарей грешных и косных Господь милосердно привлек — чтоб каждый под грузом бубенчиков росных смиренно клонил стебелек. 🌿 Это фото я сделал в 2016 г. в Севастополе. Встречу с поэтом организовал у нас в городе Платон Беседин.