Хаджи Мурад Доного

В процессе.

#идунавечерДоного @donogomurad

Книжная ярмарка на Красной площади. Сейчас!

Ал-Карахи свидетельствует, что, доставив тело имама Гази-Мухаммада близ крепости «Бурная» у селения Тарки, власти распорядились, чтобы «высушили его и сохраняли некоторое время, приставив к нему сторожей». Тело имама было привезено в Тарки по той причине, чтобы похоронить его подальше от родных мест покойного имама и места его гибели (в Гимринском ущелье недалеко от селения Гимры), дабы место его захоронения в последующем не стало местом сборов его последователей и очагом новых волнений, перешедших затем в военные действия. Но чем было вызвано затягивание похорон имама, в связи с чем над его телом были произведены «мумифицированные действия» и только через несколько дней предали земле? По воспоминаниям современника П. Заблоцкого-Десятовского, посетившего селение Тарки и крепость «Бурную» в январе 1836 г., по всей видимости, из слов коменданта крепости майора Федосеева, становится известным следующее: «Когда отыскано было его тело между множеством трупов, генерал Вельяминов, зная, как велико было уважение мусульман к хитрому фанатику, которого они почитали почти за нового пророка, и зная, как высоко ценится у них обряд погребения, объявил, что он тогда только позволит им совершить над ним сей обряд, и притом – только в Бурной, когда они возвратят всех русских пленных; что в противном случае он отдаст тело их пророка на съедение свиньям. Угроза подействовала сильнее всякого оружия: пленные были выданы, и тело муллы погребено близ взорванного им порохового магазина» . П. Заблоцкий-Десятовский был не совсем точен в своих воспоминаниях, т.к. не А. Вельяминов, а только командующий, барон Г. Розен мог требовать о возвращении русских пленных. На самом деле 22 октября, находясь в лагере при селении Гимры барон Г. Розен в своем отношении военному министру А. Чернышеву писал, что «по занятии Гимров» (18 октября) к нему явились старшины, «прося помилования», от которых он помимо аманатов и штрафа, потребовал «возвращения пленных», а на следующий день он также потребовал пленных и от старшин некоторых других Койсубулинских селений. Поэтому, ожидая возвращения русских пленных, на что необходимо было время, командование распорядилось тело погибшего имама пока не хоронить, а обработать его соответствующим образом и выставить охрану. После исполнения требования барона Г. Розена, тело, наконец, похоронили. «Цивилизаторская миссия» империи в отношении местного населения, видимо, включала в себя и такие постыдные методы, как глумление над трупами павших врагов, шантаж покойниками, выставление трупов на показ с устрашением, торговля отрубленными головами, кистями рук и др. Последующая развернувшаяся Кавказская война была полна такими особенностями.

Амет - Хан Султан.фотогр.Амина Чутуева...

Пистолеты, принадлежавшие имаму Гази-Мухаммаду. Из собрания Государственного Эрмитажа

#идунавечерДоного @donogomurad

Мугуевский Гази-Магомед из главного героя произведения постепенно превращался в одного из главных героев. Неуклонно расширяющийся в ходе работы хронотоп романа требовал уточнения приемов масштабирования и разрешения картины, что опосредованно разъясняется в одном из позднейших (1964-1965 гг.) комментариев автора в письме в Союз писателей Северной Осетии: «Газават сам по себе - явление сложное, разноречивое и как политическое, и как религиозное, и как национальное явление... Надо было верно обосновать причины возникновения этого грозного движения, дать правильную оценку его развитию и дальнейшей трансформации газавата». Сразу после войны и демобилизации Хаджи-Мурат Мугуев вернулся к прерванной работе. В 1954 году первая книга его романа была закончена, а в 1957 году писатель предпринимает первые попытки ее опубликования. Задержка в работе и в решении вопросов по изданию произведения связаны, во-первых, с пошатнувшимся в результате ранений здоровьем (писатель почти ослеп на один глаз), во-вторых, с большой общественно-просветительской работой, связанной с командировками и переездами, и, в-третьих - принципиально важный пункт - с известной «антимюридистской» кампанией в советской историографии, инициированной в 1950-м году М.Д. Багировым и А.Д. Данияловым.