Psyzavr

"Злонамеренность", которой так легко объясняют нарушения "общеизвестных" правил, не существует так же, как не существует "сопротивления" у клиента. По сути это несогласие, которое не имеет надежды быть услышанным. "Очень плохо, если у какой-то группы есть ощущение дискриминированности. Знаете, почему это плохо? Не потому что они будут несчастны. А потому что они очень быстро сочтут, что правила не для них. Правила придуманы для того, чтобы их дискриминировать, поэтому они не обязаны их соблюдать". ЕШ

Поправочка к предыдущей рекомендации из теории игр всегда наказывать другого за плохое обращение и только потом прощать. Ведь могут происходить ошибки! И если действовать только “зуб за зуб”, то на долгой дистанции неизбежно возникает бесконечная цепь взаимных наказаний. Оказывается, умение прощать первую ошибку (то есть не мстить сразу) может быть более выгодной стратегией, чем строгое “зуб за зуб”. Почему-то даже в среде изначально полной обманщиков она приводит к процветанию кооперации! Но при слишком высокой вероятности недопонимания, снисходительность к ошибкам уже не справляется, и всё вырождается во вражду всех против всех. Поэтому важно постараться ошибаться как можно реже. Это мне коллега подогнал совершенно потрясную и милую демонстрацию для понимания теории игр. Очень много интересных размышлений порождает на каждом шагу! Тоже попробуйте!

Хмм... человеческие ценности - это математика? Вахштайн в "Социологии предательства" упоминает принципы выигрышной стратегии при долгосрочных взаимоотношениях в сообществе, которые Роберт Аксельрод вывел через компьютерное моделирование: 1. При первой встрече с незнакомцем будь открыт к сотрудничеству, не предавай и не наноси удар первым 2. Если партнёр переступил черту, накажи или отомсти 3. После первого возмездия прости 4. Не будь завистливым: предпочитай свой выигрыш проигрышу другого Смотрю на этот список и понимаю, где у меня в жизни были провалы. Если с открытостью у меня ещё более менее, то остальному приходится трудно и болезненно учиться 😁

Меня раздражают глупые и беспощадные моральные паники. А ещё есть понятие политика идентичности - это приоритет групповой идентичности над индивидуальностью, приоритет борьбы за права определенной группы (и против угнетателей, предателей, чужаков - подставить нужное) над правами человека. Эволюционный психолог Гад Саад называет политику идентичности просто “опасным пиздёжом”, который увеличивает насилие в мире. Мне было не по себе допустить эту мысль, что даже в современной обертке борьбы за права угнетенных групп (в том числе моих) могут преподноситься те же самые процессы, что приводили к геноцидам. Так же Екатерина Шульман с Виктором Вахштайном в своих социологических дебатах (дебаты, кстати, огонь и ржака!) согласны, что политика идентичности опасна увеличением вражды. И многие последние десятилетия популярность этого лишь укрепляется и пока непонятно, что можно этому противопоставить. Понравилось выражение ЕШ о том, что если на первый план у человека выходит групповая идентичность, то человек сводится к его опыту и набору травм, то есть к тому, что с ним и его группой делали, а не к тому, что он делал сам. #социальная_психология

Шульман об отличии правосудия от мести: у правосудия есть рамка, а у мести нет конца https://www.youtube.com/watch?v=8jfIajuS8wU&t=915s

#Франс_де_Вааль

Понравилась ещё такая цитата из книжки: Рациональный суд, в идеале, служит заграждением от “того, что все уже и так знают” — предрассудков. Р. Ланкастер

Читаю книжку Роджера Ланкастера “Секс-паника и карательное государство”. Книжка научная, но бэкграунд её личный. Близкий друг автора Ричи, работая учителем в школе, столкнулся с ложными обвинениями в сексуальных домогательствах, что привело для него к тяжелым юридическим и социальным последствиям. Ланкастер описывает разрушительное воздействие моральной паники и неспособность учреждений противостоять этому. Вот некоторые хайлайты из главы под названием “Паника: Руководство по использованию страха” Моральные паники в сексуальной сфере середины 20го века оставили большой след в американской культуре. Они сформировали аморфную журналистскую и юридическую категорию «сексуальное преступление», включающую такие различные акты, как домогательство, изнасилование, изнасилование детей, разнообразные неконфликтные взаимодействия между взрослыми и несовершеннолетними, публичное обнажение, секс в укромной части парка, публичное мочеиспускание и, до недавнего времени, «содомию». Секс-паника способствует постоянному стиранию значимых различий между насильственными и ненасильственными актами, между актами, причиняющими реальный вред, и теми, которые просто социально неодобряемы, и, в конце концов, между обвинением и преступлением. «Моральная паника» — это массовое движение, возникающее в ответ на ложную или преувеличенную угрозу обществу и предлагающее устранить эту угрозу через карательные меры: практики «нулевой терпимости», ужесточение наказаний, общественную бдительность, насильственные чистки. Центральным элементом моральной паники является механизм табу: действия, считающиеся нечистыми или святотатственными, которые должны вызывать взрыв возмущения. Другой обязательный элемент — создание козла отпущения. Так называемое “смещение” (по Фрейду) — повторяющаяся черта моральных паник: они часто выражают, в иррациональной или ошибочной форме, другие социальные проблемы. Моральные паники порождают политические организации. Самопровозглашенные лидеры движения — «моральные предприниматели» — убеждают других, что наказание, изоляция или уничтожение людей назначенных козлом отпущения вернет спокойствие. Это никогда не так. Вместо этого состояние страха, культивируемое моральными предпринимателями, стирает различия между реальными и воображаемыми угрозами, значительными и незначительными. В результате моральные паники имеют тенденцию к эскалации. Социальные теоретики от Георга Зиммеля до Жана Бодрийяра предполагали, что паника заложена в структуре массового сознания. Люди жаждут интенсивных ощущений, а СМИ предоставляют необходимые источники сенсаций. Новости, которые шокируют, скандализируют или вызывают ужас, приносят облегчение от скуки. А дальше, как по павловскому рефлексу, вызывают требования от государства тотальных карательных мер. Это согласованные фазы: СМИ создают напряжение и возбуждение, а репрессивный государственный ответ создает расслабление. Такова логика того, что Стюарт Холл называл «авторитарным популизмом». Медиа, институты и политики — все заинтересованы в производстве страха; они провоцируют панику, чтобы продавать новости, формировать чувство общности, подавлять инакомыслие, расширять полномочия и способствовать послушанию. Таким образом, паника становится вплетенной в структуру государства. Можно было бы уличить моральных предпринимателей в неискренности, но Ланкастер пишет, что вопрос даже не в том, в самом ли деле они чувствуют тот страх, который продают другим. (На практике это смесь правды и лжи). Суть в том, что паника существует не внутри людей, а между ними. Так же, как СМИ продуцируют «общественность», моральные паники создают определенный вид гражданства и определенный вид государства, а именно карательное государство.

Сохраню на память. Хотя пока с чатом жпт играю, пока хватает!

Друзья, снова тихо напоминаем вам о цифровых инструментах с искусственным интеллектом и без, которые могут облегчить, сделать интереснее, удобнее и эффективнее вашу исследовательскую работу и работу с клиентами ❤️ Сохраняйте, используйте, делитесь 🫶