🕊️Взгляд из-под столика 🕊️

POLONIA CHRISTIANA: ТРЕТИЙ РЕЙХ ВОЗРОЖДАЕТСЯ В ВИДЕ ВЕЛИКОЙ ПЕРЕЗАГРУЗКИ Мечта Гитлера вовсе не рухнула 8 мая 1945 года, пишет польский католический портал Polonia Christiana. Символически погибла лишь её внешняя оболочка, рассматриваемая практически исключительно сквозь призму антисемитизма и сети концентрационных лагерей. Дух национал-социализма – сущность, рожденная мечтами о сверхчеловеке и перезагрузке мира, каким мы его знаем – дожил до наших дней. Ассоциация гитлеровского государства в основном с Холокостом и фанатичным культом вождя, а сегодня – со скинхедами и партией «Альтернатива для Германии» (AfD), не только не отражает сути проблемы, но и создает фальсифицированный образ, изобретённый для публики. Ведь Третий рейх не был – как некоторые хотят представить – плодом фантазий больного ума, несчастным случаем на работе или раковой опухолью на здоровом теле прогресса. Он являлся авангардом передовых интеллектуальных концепций и современных на тот момент экономических механизмов, реализованных в Третьем рейхе со смертельной серьезностью и немецкой точностью. Именно анализ механики всего этого процесса должен дать нам серьёзную пищу для размышлений. Как подчёркивает доктор Магдалена Жёнтек-Веломская, британский социал-дарвинизм, евгеника Френсиса Гальтона и Чарльза Дэвенпорта, французская бюрократия, рокфеллеровский метод управления крупным капиталом, ротшильдские банковские механизмы и американский рузвельтовский технократизм смертоносно сочетались в национал-социализме. Эту машину приводила в движение развитая со времен Вильгельма II немецкая экономическая машина, в которой государство играло роль великого координатора и вдохновителя развития. Именно успехи блицкрига сделали возможной идею масштабной экономики, основанной на сотрудничестве партии и бизнеса, перекладывающей расходы на общества завоеванных государств, ослабляя их валюту и ставя промышленность в зависимость от немецкого производства. Смысл Третьего рейха заключался в Великой перезагрузке. Полная переделка Старого света, создание совершенно новой этической и моральной системы, соответствующей потенциалу движимого железной силой воли сверхчеловека. В этой войне, которую вели как против «еврейского» христианства, так и против его светских заменителей, либерализма и марксизма, без какого-либо внешнего принуждения участвовало практически всё население. Как утверждает немецкий историк Гёц Али, в основе такого энтузиазма лежала прежде всего экономика, а не идеология, как принято считать. Немецкие планировщики заручились поддержкой (или, по крайней мере, безразличием) населения не с помощью террора и «гитлеровской религии», а с помощью продуманной социальной системы. Али отмечает, что, используя принцип «давать и брать», представители власти создали новую форму диктатуры согласия, опираясь на поддержку большинства, иными словами, модель «диктатуры благ». Достаточно сказать, что многие немцы (и особенно семьи солдат) к концу войны жили даже лучше, чем в мирное время, несмотря на экономическое эмбарго, бомбардировки и растущие военные расходы. Третий рейх был вполне современным государством. Его технократическая природа отразилась, например, в последовательной реализации Холокоста: от руководящей идеи построения улучшенного общества, выделения ресурсов и применения профессиональных навыков до использования технологических достижений. Мало кто знает, скажем, что система перфокарт (предшественница компьютера), поставляемая Третьему рейху американской компанией IBM, способствовала размаху преступлений. Как утверждает британский социолог Зигмунт Бауман, Холокост был прямым результатом логики модерна, суть которой заключалась в искоренении этических вопросов из общественной жизни и замене их «инструментальной рациональностью», то есть процедурами, выстраиванием иерархии и нерефлексивным повиновением приказам начальства. Именно на необходимость участвовать в работе системы, слепое следование приказам в сочетании с неспособностью (нежеланием?) видеть полную картину происходящего ссылались преступники, которых судили в Нюрнберге... Далее - на ИА REX

Долго думал, ставить ли рядом эти два портрета или это будет оскорбительным для Шаварша Владимировича. Пожалуй, все-таки поставлю. Со всем уважением к Карапетяну. В один ряд с ним Артура Рено поставил не я, а французские [далее следует непереводимая игра слов с использованием местных идиоматических выражений].

В Париже перед открытием Олимпийских игр нести факел будет Артур Рено, 1990 г.р., который с 2015 г. известен как трансгендер Минима Жест, а с 2022 г. нигде не работает, поскольку Minima Geste очень приблизительно переводится как “минимум дел” считает своим долгом привлекать внимание общества к проблемам трансфобии. Вспомнил, кто нес Олимпийский факел по Москве в 2014 году по пути из Греции в Сочи. Шаварш Карапетян. 1953 г.р. Бывший чемпион всех возможных союзных и мировых соревнований по подводному плаванию, который в 1976 году, увидев во время утренней пробежки, что троллейбус упал в Ереванское водохранилище, бросился спасать людей.

На глубине 10 метров при нулевой видимости Карапетян разбил ногами заднее окно троллейбуса и вытащил 46 пассажиров из 92. 20 из них удалось вернуть к жизни. Пассажиров без сознания доставляли в больницу. В один из заходов на глубину Карапетян понял, что вытащил не человека, а подушку от сиденья троллейбуса. По его словам, эта подушка часто снилась ему по ночам, так как он мог спасти жизнь ещё одному человеку. Тело Карапетяна было изрезано осколками разбитого окна. После спасательных работ Карапетян тяжело заболел пневмонией, которая осложнилась сепсисом. Температура держалась на уровне 40 °C и в больнице он провёл 45 дней

После этого Карапетян попытался вернуться в большой спорт, но так и не смог. Один в 23 года без колебаний пожертвовал чемпионством и чуть не пожертвовал жизнью, спасая сограждан. Другой в 25 лет пожертвовал мужским обликом, чтобы стать ходячей карикатурой на женщину. Хочешь узнать что-то про общество, посмотри, кого и за что оно ценит.

9 мая - это не только День Победы, но еще и день рождения одной из героинь антинацистского сопротивления, участницы легендарного студенческого христианского кружка “Белая роза” - Софи Шолль (9 мая 1921 - 22 февраля 1943). “София, помимо удивительной интеллигентности, обладала большой внутренней свободой. Она всегда беседовала на равных со своим отцом, братьями и сестрами, со своими друзьями. Некоторые были намного ее старше. Как и ее мать, она говорила тихим голосом, была очень мила, но могла проявлять мальчишеские замашки, быть озорной и дерзкой. Она была прямолинейной, открытой и честной. Иногда слегка ироничная личность”. (Так вспоминала о ней ее подруга Сузанна Хирцель, тоже участвовавшая в деятельности “Белой розы”, но оставшаяся в живых). О Софи Шолль, о ее друзьях из “Белой розы” и о других участниках немецкого Сопротивления в 2019 г. мы беседовали в эфире Радио Радонеж с прот. Олегом Стеняевым целых два часа с небольшим перерывом. Записи той программы есть на сайте радиостанции, пусть будут и здесь.

Продолжение. Начало здесь: ⬆️⬆️⬆️ Есть с детства знакомое мне и, наверное, многим моим ровесникам (оно было в учебнике для чтения для младших классов) стихотворение белорусского поэта Петруся Бровки: Как воплощение бессмертья, Как завещанье мир беречь, Солдат прижал ребенка к сердцу И опустил тяжелый меч. Ну как тут сходства не уловишь? Стихами подтвердить берусь, Что это Трифон Лукьянович, Земляк, ровесник, белорус… Так кто же стал прототипом памятника? С одной стороны, Вучетич приезжал именно в тот полк, где служил Масалов, слушал рассказы однополчан. С другой стороны, Масалов спас немецкую девочку на другом конце Берлина, в районе Тиргартена, а Лукьянович - недалеко от Трептов-парка, во время боев за улицу Эльзенштрассе (кстати, Полевой в своей книге ошибочно пишет название: Эйзенштрассе). По большому счету прототипами стали и Масалов, и Лукьянович, и ряд других солдат, совершивших такой же подвиг при штурме Берлина или других немецких городов. Ведь, как говорится в том же стихотворении Петруся Бровки, Москвич, бакинец, киевлянин, Любой из вас, я знаю, так, Мог поступить на поле брани, Как Лукьянович – мой земляк. А натурщиком для Вучетича стал солдат Иван Степанович Одарченко. После войны он жил в Тамбове, умер в 2013 году. В 2010-м, к юбилею победы, в тамбовском Парке победы открыли еще один памятник, для которого Одарченко снова позировал: памятник ветерану-победителю с девочкой на коленях. На первом фото в следующем посте - монумент воину-освободителю в Трептов-парке в Берлине. На втором - памятник ветерану-победителю в Парке победы в Тамбове и рядом с ним - Иван Одарченко. Вот здесь найденное мною в интернете подробное частное исследование этой истории и полностью стихотворение Бровки в русском переводе - https://www.baby.ru/blogs/post/544136843-461182895/ А здесь подробный рассказ про Трифона Лукьяновича на белорусском языке и оригинал стихотворения Бровки - https://budzma.org/news/tryfan-lukyanovich-saldat-z-lyehyendy.html

Софья напомнила про подвиг героя войны, Николая Ивановича Масалова (1922-2001), которому сегодня могло бы исполниться 99 лет. Во время боев за Берлин, 30-го апреля 1945-го года, он, рискуя жизнью, спас немецкую девочку из-под огня немецких же солдат. Есть мнение, что именно он стал прототипом легендарного памятника Воину-освободителю, стоящего в Трептов-парке в Берлине. https://t.me/starorezhimnaya/565 https://t.me/starorezhimnaya/566 Однако, на самом деле их было двое: еще один советский солдат во время боев за Берлин на несколько дней раньше, чем Масалов, спас еще одну немецкую девочку. Его звали Трифон Андреевич Лукьянович. Вот как об этом рассказывает Борис Полевой, ставший свидетелем подвига: “— Разрешите доложить, товарищ капитан, — сделав шаг вперед, произнес знакомый уже мне Тихомолов. — Обстановка следующая. Снаряд вон в тот сортир угодил, вон что посреди улицы. Должно быть, какая-то женщина с ребенком в этом сортире отсиживалась. Ее убило или ранило, а маленький, вон он, слышите, надрывается. Действительно, сквозь пулеметную стрельбу и редкие разрывы мин доносился детский плач. — Вот это задача, — сказал капитан и подкрутил свои усики, что кажутся приклеенными. — А может, они нарочно нам приманку подкидывают?.. Эсэсовские дьяволы, от них всего можно ждать. И вдруг какая-то фигура молча метнулась к стене. Лишь в следующую минуту, когда человек перемахнул через бруствер, сверкнув орденами и медалями, я понял, что это Трифон Лукьянович. Перепрыгнув бруствер, он сразу же распластался на асфальте и, пользуясь прикрытием развалин, пополз туда, откуда доносился плач. Из дома напротив по нему стреляли. Пули зло взвизгивали, отрикошетив об асфальт, но он находился в мертвом промежутке, был для них недосягаем. Так он дополз до разрушенного уличного туалета. Потом мы увидели его с ребенком на руках. Он сидел под защитой обломков стены, точно бы обдумывая, как же ему дальше быть. Потом прилег и, держа ребенка, двинулся обратно. Но теперь двигаться по-пластунски ему было трудно. Ноша мешала ползти на локтях. Он то и дело ложился на асфальт и затихал, но, отдохнув, двигался дальше. Теперь он был близко, и видно было, что он весь в поту, волосы, намокнув, лезут в глаза, и он не может их даже откинуть, ибо обе руки заняты. Он уже тут, рядом, почти у самого бруствера. Кажется, протяни руку и до него дотронешься, однако над бруствером гуляет смерть. — Пулеметчики, огонь по амбразурам. Самый плотный… Длинными очередями! — прокричал капитан. Кругом загрохотало. Дома, что были напротив, окутались красновато-белой пылью от битых кирпичей и штукатурки. В этот момент высокая фигура Лукьяновича на миг возникла над бруствером, а потом как бы соскользнула вниз в подвал. На руках солдата была маленькая белокурая кудрявая девочка. Вцепившись ручонками в его гимнастерку, она приникла личиком к его орденам и медалям. Но, очутившись у своих, Лукьянович стал как-то странно опускаться, будто ноги у него таяли. — Возьмите девчонку, — хрипло произнес он и, передав ребенка в чьи-то руки, сполз по стене на пол… — И ведь что самое дивное, что семья Лукьяновича в Минске вся погибла, весь его род, — рассказывал час спустя, подкручивая свои усики, капитан, когда мы снова сидели с ним в каморке истопника. — Это еще в первые дни войны было. Деревню, где его родня жила, сожгли… Вот это-то тут, по-моему, самое важное” Продолжение ниже

Продолжение предыдущего поста. Про войну дедушка рассказывать не любил, как и большинство ветеранов. Но кое-что иногда все-таки рассказывал. Например, как страшно находиться под бомбежкой: “Бомба летит с жутким звуком и не знаешь, где прятаться, потому что невозможно предсказать, куда она упадет”. А еще дедушка рассказывал, как он после одного из своих ранений лежал на склоне холма и не мог сам ползти. А бой укатился дальше, и дедушка не знал, кто же на той стороне холма победил. Но почему-то думал, что немцы. И тут он услышал за вершиной приближающуюся телегу. Попадать к немцам живым в его планы совершенно не входило. Последний патрон у него для таких случаев оставался. Он приладил ствол к виску и уже собрался жать на курок, но тут телега налетела на камень и возница громко выругался. По-русски. А если бы не так вовремя подвернувшийся под колесо камень, то не было бы ни дедушки, ни папы, ни нас с сестрой, ни наших детей. Еще полагаю уместным сказать, что дедушка к советской власти относился скептически. Как сын нэпмана, он был до середины 30-х лишенцем. После войны он иногда говорил, что в жизни не видел более антисоветского документа, чем топографическая карта Сахалина: южную половину острова до войны японцы обустроили так, что разница между ней и северной половиной ощущалась и много лет спустя. Но все это не помешало деду пойти в 1942-м добровольцем. За Родину, не за Сталина. Слева на фото - дедушкин младший брат Семен Ефимович Розенблюм. У него на груди медаль “За оборону Сталинграда”. Спереди - самый старший из братьев Соломон Ефимович, служивший на флоте.

На этом фото мой дедушка Гриша (справа) со своими братьями дядей Сеней и дядей Соломоном вскоре после войны. 1941-й застал деда на Дальнем Востоке. Сначала им всем дали бронь - было не ясно, нападёт ли Япония. Но в 1942-м распорядились с части мужчин бронь снять. Собрались тянуть жребий, но дедушка со словами: "У меня детей нет" отправился на войну без жеребьёвки. Воевал на Курской дуге, освобождал Брянск, а затем свой родной Минск. 20 октября 1943 года награжден медалью За боевые заслуги “за то, что в боях под населенным пунктом Летяхи первым перерезал большак, задержав отход немцев. 1914 года рождения, еврей, беспартийный, призван в Красную армию Свободинским райвоенкоматом Амурской области 10.3.42 года. Розенблюм находится в строю”. Летяхи - это еще Брянская область, но уже почти граница с Беларусью. До Гомеля меньше 100 км. В 1944-м с третьим ранением дедушке повезло буквально на пару миллиметров. Попади немецкий осколок чуть в сторону, дедушка остался бы без ноги. Войну закончил в Берлине.

Совсем нет слов писать ничего нового. Повешу свои прошлогодние посты про деда-ветерана День Победы - это праздник всегда. Что бы ни случилось на дальнейших безумных поворотах нашей истории, но победа над нацистской Германией всегда с нами. Просто потому, что без нее нас бы не было. Хотел написать "победа над нацизмом", но исправил формулировку. Потому что нацизм как идеология, увы, никуда не делся. Помните, в "Семнадцати мгновениях весны" Мюллер говорит:

Всюду, где вместо "здравствуйте" будут произносить "хайль" в честь одного человека, там мы.

Эту мысль можно продолжить. Всюду, где людей по любому критерию делят на достойных жизни и на тех, кого можно или даже нужно убить ради благополучия или удобства первых, - там нацизм. (Абортыши, это я в том числе и про вас) Всюду, где считают, что воспитание ребёнка - это ответственность государства, а не семьи, - там нацизм. (Это была почти прямая цитата из Гитлера; и именно эта мысль лежит в основе ювенальной юстиции). Всюду, где человек воспринимается не как личность, а как винтик в государственной машине, как муравей в едином большом и только в таком виде имеющем ценность муравейнике, - там нацизм. Сможем ли мы победить нацизм в наше время? На Украине наши воины нацизм победят. Сейчас это уже намного яснее, чем год назад. А вот сможем ли мы победить нацизм как идеологию, рассеянный, растворенный по нашей культуре, дающий свои ядовитые всходы? Одно ясно точно: как и наших дедов, у нас нет другого выхода. Или мы победим, или нас не будет.