токсичный канал

яндекс контра пидорасов

боже правый боже правый тили-тили-бом

Мы буквально живем в обществе где людей смущает этот факт меньше чем его высер на тему арабо-израильского конфликта

В истории с лоскутовым меня вымораживает, что человек, изнасиловавший и избивший свою бывшую жену после этого остался максимально рукопожатным рядах российской оппозиции (культраб только мерч перестал продавать кажется да). В 2020 он вот сделал арт в поддержку Беларуси такой хороший художник вы понимаете ну бывают мелочи ну избил женщину и отнял у нее домашних животных, с кем не бывает, да? Вот и сейчас я наблюдаю, как человека хуесосят за мнение по теме арабо израильского конфликта который буквально 99% комментирующих никак не касается (вообще если честно не выкупаю в чем смысл этой работы, так как за Палестину/мирных жителей обеих сторон/прекращение огня он нихуя при это мне говорит, да и как бы про жестокость там можно опять таки с двух сторон сказать). А на то, что это буквально кухонный боксер ПОЧЕМУ-ТО снова остается за кадром и не касается видимо никого кроме жертвы насилия. https://t.me/lentachold/73088

Курсанты Омского автобронетанкового инженерного института на параде. Я где-то так и представлял себе парад в Омске на 9 мая

... После вчерашнего раскумара меня сильно "пробило на хавчик". Холодильник был пуст, и я хотел уже сбегать в магазинчик у дома, но вспомнил, что у ни рублей, ни алтынов у меня нет, а виртуальные битшекели там не принимают. - Так ведь сегодня 9 мая! – Ударил я себя по лбу. – Наверняка ведь уже развернули полевые кухни! Порывшись в тумбочке, я нашел георгиевскую ленточку. В шкафу я нашел старый длинный плащ болотно-зеленого цвета, черные резиновые сапоги и пилотку с красной пентаграммой и каким-то масонским символом. Надев все это, я прикрепил по центру ленточку и поглядел в зеркало. Чего-то в моем образе не хватало, какой-то загадочности. В конце концов, я не смог придумать ничего лучше, чем нацепить на физиономию круглые черные очки как у кота Базилио из знаменитого мюзикла. - Пора! - крикнул я и бросился к выходу. *** Толчея вокруг полевой кухни была в самом разгаре. Там были все: оголтелые пенсионеры, мужички-пивняки в матросках, юркие дети в нарядах ветеранов, патриотические таджики и прочие инородцы, почуявшие острый запах халявы. Толпа шумела и напирала. В воздухе витало опасение, что на всех не хватит. - Не дави, народ! – Зычно выкрикнул толстый повар-распорядитель с огромной поварешкой - На всех хватит! Народ, услышав эти ободряющие слова, окончательно убедился, что варева в огромных котлах кому-то не достанется. Давка усилилась, послышались предсмертные хрипы раздавленных. Я предпочитал наблюдать со стороны. *** Когда и я, в конце концов, смог протиснуться со своей жестяной миской к чану, из которого осуществился рОзлив, повар-распорядитель уже скреб по дну. - Осталось еще? – С надеждой спросил я. Повар внимательно посмотрел мне в глаза. Или, точнее сказать, в очки. Мне стало не по себе. “Неужели он обо всем догадался?” Но повар лишь странно улыбнулся, взял у меня миску и наполнил ее праздничной похлебкой. Да, вопреки ожиданиям, кормили сегодня не кашей, но я был рад и этому. Отойдя в сторонку, я осторожно понюхал содержимое миски и задумался. У меня появились смутные подозрения, что устроители полевой кухни опять дурят простой Русский народ. Попробовав ароматную, если это слово тут уместно, похлебку, я окончательно убедился в своих подозрениях. На душе стало горько. - Ты смотри, - услышал я недовольный старческий голос. – Не нравится ему, стервецу, наш народный супец! Я поднял глаза и увидел старуху в ветхой телогрейке. Она со злобой смотрела на меня и с вожделением - на мою миску. Рот ее был измазан в “народном супце”, но ей, видимо, хотелось еще. Остальные граждане тоже оторвались от трапезы и с подозрением глядели на меня и мой наряд. Стало тихо. - Тебе че, не нравится наш полевой хавчик?! – Остервенело крикнул патриотически наряженный ребенок. Приглядевшись, я понял, что это никакой не ребенок, а замаскированный под него старый карлик, решивший при помощи такого маскарада протиснуться вне очереди. По толпе прошелся тревожный гул осуждения. Обстановка быстро накалялась. - Граждане! Да вы что?! – От волнения мой голос предательски срывался на фальцет. – Я же наш народный продукт просто обожаю! Просто хочу растянуть удовольствие! И я начал демонстративно питаться. Граждане испытующе смотрели на меня, а я давился “народным супцом” и чувствовал сопричастность… Из писательского дневника Александра Блога