Шарнирный Шурале

Видела, как дяденька, который продаёт воду и печенье во дворе гаузета, аккуратно расставляет на своей тумбе маленькие пластиковые тарелочки, насыпает в каждую зерно, особым свистом подзывает голубей и красиво осыпает их сверху — по две тарелочки за раз. Процедура повторяется каждый час. По 12 тарелочек в один приёмный день. * — The horse? — строго спрашивает парень из фотопавильона про лошадь у меня на рубашке. Я говорю, да. — In the coat? — уточняет. Я говорю, да. А что, лезет в кадр? Могу отцепить. — Good, — говорит. — Фотографирую вас обеих. * На первом этаже конторы собрались человек 200. На улице +38, вентиляторы гоняют горячий воздух. Время от времени электрический голос просит талон номер такой-то пройти к окну номер такому-то. Из 12 окон работают три. В одной из запертых комнат идёт ремонт, но операционисты умеют переорать перфоратор. Между рядами металлических кресел ходит мальчик лет шести. Длинные белые волосы выгорели на солнце, в руке яблоко, обувь у мамы. Хмурая мама с его шлёпками под мышкой стоит в бесконечной очереди на оплату пошлины. Мальчик обходит всех присутствующих и на трёх языках интересуется: «А какой ваш любимый цвет? Синий? В одежде или в жизни? А у вас?» * На одном из кресел с самого утра спит бело-рыжая кошка. Пришла с улицы и уснула. Очередь стоит вокруг неё или сидит на полу, но кошку не тревожит. В конторе появляется дама с веером, видит пустое кресло, проходит к нему и только потом замечает кошку. Очередь наблюдает, что будет дальше. Дама складывает веер и довольно бесцеремонно колотит им по сиденью, кошка пугается и убегает. Очередь разочарована таким поведением и остаток дня глядит на даму и её веер осуждающе. Когда дама отходит к своему окну, кошка возвращается и минут через десять всё повторяется: приходит другая дама, видит пустое кресло, подходит к нему, замечает, что место занято. В этот раз очередь готова бороться за права кошки, но дама умиляется и отходит. Кто-то тут же уступает ей место, кто-то предлагает воду и спрашивает откуда она. В конце они обмениваются телефонами. * Самые классные всегда итальянцы. Они тоже как будто из кино, только из другого. Пока дымные мужики орут по слогам, чтоб было понятнее, те машут руками, тараторят и в какой-то момент всегда кричат «mamma mia!» * Парень лет 16-ти без акцента говорит по-арабски и по-русски, знает английский. Выглядит как местный. Отлично ориентируется в хаосе и быстро переводит всем всё на нужный язык. «Муж-то египтянин, а сын у меня беларус», — поясняет его мама. * Сосед по креслу живёт в Египте 11 лет и зарабатывает на жизнь съёмками в массовке для египетский сериалов. Поскольку мы занимались тем же, но в 2010-х и в Индии, нам есть, о чём поговорить. «До места съёмки возят?» — спрашиваем со знанием дела. «Нет, конечно». Жильё? Нет. Еда? Нет. Перерывы? Нет. Хорошо платят? Нет. А что тогда? «Вот слышите, как тут орут? На съемочной площадке ещё громче»

В конце 70-х моя тётя-студентка работала в Египте переводчицей и год назад очень обрадовалась, что мы решили поехать именно сюда. Однажды она прислала мне в Батуми 20-минутный войс про Каирский музей, а в другой раз — про горячий ветер хамсин и лепёшки из серой муки по три пиастра. Сейчас такие стоят пять египетских фунтов, а пиастровые монетки считаются раритетом. Чаще всего мелкую сдачу здесь дают конфетами по курсу одна конфета — один фунт. Однажды хозяин лавки отсыпал мне пять конфет, подумал, забрал одну и заменил монеткой. Вид у него был загадочный, я ничего не поняла. Только потом увидела, что это 25 пиастров. То ли сэкономил конфету, то ли оказал честь. В общем, на днях я рассказала тёте, что сегодня ровно год, как мы здесь живём, и она прислала торжественный войс, в котором попросила отчёт о знаковых для меня местах и главных впечатлениях от Египта. В это время я как раз сидела в визовой конторе — одном из двух знаковых для меня мест. Второе место, которое теперь навсегда связывает меня с Египтом — это ветеринарка. Тётя сказала: «Ладно, тогда расскажи хотя бы про этот ваш знаменитый гаузет». Сохраню и здесь заметки из гаузета — так в Египте называется место, где иностранцам продлевают визу. Сотрудники и редкие сотрудницы там сидят за тяжёлыми лакированными столами, через одного используют амбарные книги вместо компьютеров, обладают бесконечным запасом синей копировальной бумаги и беспрерывно курят прямо на рабочем месте. Думаю, они из той же вселенной, где моя тётя покупает лепёшки за три пиастра. Кроме четырёх-пяти десятилетий от посетителей их отделяет перегородка из толстого стекла, через которую они пытаются пробиться с помощью крика. За год я была там шесть раз с 7:30 утра по воскресеньям и провела в очереди от часа до пяти. Записывать всё, что видишь, очень помогает в таких местах

Рекомендательно-дружеский пост про Сибирь В Иркутске есть Death-cafe, встречи которого проходят к центре современного искусства «Огонь». Я уехала из Иркутска в конце нулевых, в последний раз приезжала в гости в конце десятых. С тех пор карта города внутри меня не обновлялась. На ней нет ни центра современного искусства, ни кафе смерти, ни «Огня». Сегодня из любопытства посмотрела его адрес и думаю: «О, это же в двух улицах от нашего дома» (который снесли в 2010-м, уже без меня). Побродила на карте по окрестностям, думаю: «Это же в трёх дворах от дома Люси» (которой теперь тоже нет). Короче, в иркутском death-cafe в огне мне было бы, о чём поговорить. Этой осенью кафе выпустит карманную книжку про смерть. Тексты для неё написали доулы смерти, психологи, участники и участницы death-cafe. Кажется, книжка очень красивая. Мой текст там тоже есть, потому что у меня классные друзья. Предложение написать что-нибудь про смерть (спасибо, Оли) очень жизнеутверждает. Просыпаешься, ходишь по каким-то стрёмным конторам, работаешь, читаешь новости. Потом думаешь: «Ничего-ничего, скоро суббота, будешь писать про мёртвых птиц на Байкале и похороны бабушки», и как-то сразу воздуха прибавляется от этой мысли. Уж не знаю, почему. Вот презентация книжки: https://telegra.ph/Loskutnoe-odeyalo-karmannaya-knizhka-pro-smert-06-19 Книжку можно заказать. Там есть контакты редактора (которая на третий день нашего знакомства спросила, какой мой любимый цвет, и я подумала: «Точно хороший проект, надо брать»)

Чем дольше сюда не пишешь, тем сложнее начать. Сегодня подумала, что пора бы оживить канал, полезла в заметки в телефоне (записываю туда темы, фразы и диалоги, чтоб не забыть) и прочитала: «5 мая. У супермаркета страшно разросся базилик. На днях продавцы рубили мачете кусты высотой с плечо, иначе было не усмирить». * Весной соседка Лена и чихуахуа Вито (как Вито Корлеоне) возвращались домой с прогулки и встретили птицу. Птица ждала их на коврике у двери и чувствовала себя не очень. Лена забрала её домой и поселила на балконе из расчета, что хозяин увидит её с улицы и заберёт. Шло время. Птицей никто не интересовался. Лена подобрала ей еду, купила клетку, сводила к врачу, что-то там полечила, много узнала о птицах. Прошёл месяц. Недавно к Лене пришёл человек с соседней улицы, говорит: «Я тут птицу потерял». А Лена ему: «Она у меня, мы вас давно ждём. Хотите забрать?» Человек говорит: «Да нет». «А чего, денег за птицу хотите?» «Денег тоже не хочу, — говорит. — Но у меня есть вторая птица. Вы должны её взять, им нельзя расставаться». Теперь у Лены на балконе, между сушилкой для белья и пушистым красным цветком, живут неразлучники. * Доктор Эсра (я зову её Белоснежкой, потому что она поёт зверям во время приёма) называет Дружка любимым пациентом. Болтает с ним по-арабски и радуется, что он ещё не забыл язык, с которым жил на улице. Функция почек is amazing! – бежит с хорошими новостями, пока мы наблюдаем кошек во дворе ветклиники. — Функция печени is awesome! Каждому новому ассистенту, который записывает потрясающие результаты анализов великолепной собаки, поясняет: Dru – это Дружок. Дружок — это маленький друг. Летом кровь Дружка отправится в путешествие в Швейцарию, всем там, в Цюрихе, понравится, а когда вернётся с бумажкой европейского образца, нас выпустят из Египта. И это тоже будет инкредибл и даже своего рода мирикл

Неожиданно для всех и особенно своей ипотеки брат купил мотоцикл, поэтому поздравлял меня сегодня с днём рождения короткометражкой о том, как хорошо быть байкером: мартовский прибайкальский сугроб, солнце в соснах, шлем, врум-врум-врум. «А почему вокруг тайга?» — спрашиваю. «Это спортивный снаряд для полей, лесов и пересечённой местности», — говорит. А ведь к кризису среднего возрата я на шесть лет ближе него. * Всем интересующимся моими новостями и достижениями я отправляю портрет собаки или с ходу начинаю рассказывать о приключениях с документами. К. называет это «истории с налётом чуда и бюрократии». Вот, например, несколько дней назад мы снова собирали бумажки для местной визы, и оказалось, что у меня нет подходящей фотографии. Добыть её среди ночи было сложно, а в 7:30 утра нужно было уже торчать у дверей конторы. Так что я нашла прошлогодний скетчбук с картинками из мусора, журнальных обрезков и старых фоток, выдрала оттуда своё лицо три на четыре, соскоблила ножом двусторонний скотч, чуть обрезала по краям, три часа подержала под ножкой тумбочки и то, что осталось, прилепила к анкете. Боялась, что её с такой фоткой не примут, но дядя в окошке наорал на меня не за это, а за какие-то проклятые копии. Четыре раза отправлял в очередь к принтеру, размахивал руками, швырялся листами а4, орал с большим вдохновением. Когда я отходила, переключался на пожилого мужчину с розовой футболке. Было неловко перед ним и его швейцарским паспортом. В конце орущий человек открыл мой паспорт на странице со штампами о повторном продлении визы и говорит: «Ирина! Вы давно живёте, я не понимаю, почему вы не знаете, что вам делать?» «Никто не знает», — подумала я и скорчила рожу. Обладатель паспорта Швейцарии засмеялся. Орущий человек ничего не сказал. Наверно, решил, что это моё обычное лицо. * А лучшую историю с налётом чуда и бюрократии обеспечила мне консульская система РФ, назначив приём на сегодня около полудня. «Есть такая традиция — в консульство к двенадцати ходить», — сказала К. В этот раз очередь была поменьше и наконец-то дали паспорт. «Дата, подпись, — сотрудница консульства протянула мне очередную бумажку. — Сегодня двадцатое ноль третье» Я расписалась и автоматически поставила дату «20.03.1986». Наверно, потому что в последнее время слишком часто пишу эти цифры в такой последовательности. Сотрудница забрала бланк, поразглядывала его пару секунд и говорит: «Но ведь двухтысячные уже наступили». * Со временем, как и со словами, давно что-то произошло. Никак не могу запомнить, какой сегодня год, какой месяц, какой март, а февраль был какой? А жили мы где? Пока искала ту самую фотку в анкету, нашла посадочные на 7 марта 2022. Стало быть, улетели два года назад. Когда появился пёс, завели счётчик дней — вчера он показал 200. Время теперь похоже на пустыню, куда мы с Дружком ходим гулять вечерами: ни начала, ни конца, одни ямы, встречается колючая проволока. Много мусора. Часто бывает страшно, но и красиво тоже. Запрокинешь голову — луна. И Медведиц видно хорошо, как на Байкале или в атласе звёздного неба за пятый класс