Толще твиттера

Из-за того, что мне теперь по работе приходится читать – нет, не буду говорить "плохих" текстов, слишком много работы в каждый такой текст вложено, но, скажем так, текстов, которые я сама бы не издала – то мое рекреационное чтение претерпело заметные структурные изменения, и я вот уже который месяц берусь только за то, что кажется мне заведомо безопасным, иными словами за то, на что не жаль будет потратить получаса за завтраком, потому что иногда это и есть все время, которое я могу посвятить чтению для себя. Как вы понимаете, в дни сомнений и далее по тексту, у меня есть две поддержки и опоры, увесистая викторианская литература и труды любезной моей Веры Ивановны, запас которых покамест лежит нетронут, потому что если они закончатся, то добыть новые можно будет разве что при помощи спиритического сьянса, а Вера Ивановна и так уж порядочно претерпела, чтобы еще и очнуться в 2024. Поэтому я взялась за «Адама Бида» и «Рассечение Стоуна». С «Адамом Бидом» все, конечно, понятно: Элиот — мастер долгой экспозиции, вообще экспозицию в половину шестисотраничного романа даже тогда мало кто мог себе позволить, но Элиот использует долгую расстановку сил, чтобы приноровить читателя к пространству романа, в котором герои живут себе без оглядки на романную условность, выпасают скот, сбивают масло, восемь страниц едут в церковь на телеге, слушают проповеди на общинном лугу. Элиот потом повторит этот же прием в «Мельнице на Флоссе», на мой взгляд, лучшем ее романе: после долгого обживания мира, она резко ускоряет ход истории, и там где еще минуту назад были луга, поля да глядение в окошко, вдруг вскипают страсти, льется кровь, река выходит из берегов, любовь оборачивается смертью, а всё: читателю с этой телеги и с этого луга уже никуда не деться. Но куда более викторианским по внутреннему устройству оказался «Рассечение Стоуна», который я придерживала ровно до таких времен, потому что не слышала о нем ни единого дурного слова. Оказалось, что Вергезе обходится с читательским временем так же, как и мои любимые викторианцы — он его не считает. Неудачное кесарево занимает треть истории, взросление героев выедает сердцевину романа, полнокровные Хема и Гош, каждый из которых успел пожить по целой главе, вдруг окартониваются и уходят со сцены, смерть наступает мимоходом, революция гремит за окном, одна любовь, как всегда, не сдается и пролезает всюду, даже если это любовь к удалению вагинальной фистулы, в общем, в романе не работает ничего и при этом работает все, потому что он устроен щедро и без оглядки на любые законы повествования, просто вот была еще такая история, а потом другая, но в конце все эти истории связались в отличный узел, и все швы сняли, кроме тех, что на душе. Сейчас читаю «Мою кузину Рейчел», там сплошные сквозняки и подавленная сексуальность, два непременных условия для хорошего готического романа, мне нравится, что вы больны не мной, вам лихорадки, кажется, хватает, и т.д.

Сегодня на ярмарке Non/Fiction в 18.15, в зале №1 мы с коллегами расскажем о том, как мы работаем с авторами, переводчиками, редакторами, корректорами и вообще всеми людьми, которые помогают нам делать и продавать книги. Приходите на наш баблик-ток, (потому что в итоге разговор все равно опять сведется к деньгам.)

Надо же, «Афише» 25 лет уже, а когда она была еще «Афишей.Воздух» мою карьеру как книжного обозревателя там запустил Павел Грозный, (привет, Паша!), который заказал мне рецензию на неожиданно вышедший тогда второй роман Харпер Ли. До этого я писала в блог, в какие-то печатные медиа, но чтобы в крупные какие-то онлайн-издания – не припомню. Ну, с днем рождения.

Сегодня у меня день рождения, и, как всегда, вы можете сделать мне подарок, поддержав благотворительный фонд «Старость в радость». Если же кто-то хочет поздравить меня лично, буду принимать подарки цветами и просекко 4, 5 и 6 апреля на ярмарке Non/Fiction, а еще можно просто купить у нас книжечек. Стенд B-7, ориентируйтесь на лес.

Так, теперь, что я сама буду искать на ярмарке Non/Fiction. Во-первых, не очень могу понять, будут ли эти издательства на ярмарке или нет, но просто обратите внимание и запишите себе где-нибудь, что совсем недавно вышли две книги, которые необходимы всем, кто всерьез думает что-то про художественный перевод и возможности языка в целом. В издательстве «Иллюминатор» вышли воспоминания Натальи Мавлевич, которые называются «Сундук Монтеня», а в издательстве «Практика» – книга Любови Сумм «В поисках Итаки», такое личное обживание и проживание классической филологии. Обеих этих переводчиц лично я считаю великими – за то, как хорошо и точно они умеют думать о языке и слышать его. Вообще, чем больше я работаю с переводами, тем больше понимаю, что дело это во многом безнадежное и необъяснимое, сродни весне, надежде и музыкальному слуху, без усилий и труда, конечно, не бывает таланта, но без надежды и весны не бывает, увы, ничего. Ладно, дальше. У «Рипола» нужно искать книжку «Масло» Асако Юзуки, безусловный мировой хит о нелюбви к людям и маргарину. В астшном импринте «Лед» вышла небольшая книжечка «Разговоры с таксистами об устройстве Вселенной», переводила наша Ира, поэтому нате, держите мои деньги. У «Азбуки», разумеется, помимо Байетт, можно поискать «Нежность» Элисон Маклауд, докуроман о том, как цензурировали, цензурировали да не выцензурировали некогда скандальный, а ныне такой нежный роман «Любовник леди Чаттерлей». У Polyandria. No Age, конечно, возьму роман «Когда солнце погасло», совсем не разбираюсь в современной китайской литературе, но после «Кокона» беру все, что переводит Алина Перлова. У моего любимого издательства Corpus опять берите свежей скандинавщины, на этот раз «Морское кладбище» Аслака Нуре, затяжной сагаобразный роман о том, что в воде не тонут еще и семейные тайны. У не менее любимого «Фантома» берите не глядя «Пятизвездочного миллиардера»: ни на что не похожая полуазиатская проза, местами написанная в форме селф-хелпа про успешный успех. У МИФ.Проза, наверное, возьму «Черную избу», потому что интересует их свежая серия «Читаем Россию», но вообще жду у них другой большой роман о Курильских островах, называется «Язычник». У «Городца» тоже буду смотреть русскоязычное, на этот раз странноватый триллер «Комната» Виталия Михайлова. А в «Альпине.Проза» выходит новый Джафаров, и еще, наверное, посмотрю «Фаюм» Кремчукова. По-прежнему советую покупать у издательства Individuum восхитительно вылежавшуюся «Доску Дионисия», у «Ивана Лимбаха» искать Доминик Фортье, и не пойму опять же, будет ли на ярмарке издательство «Фолиант», но у них надо смотреть «Мальчика с черным петухом» Штефани фор Шульте. Навскидку вроде бы все, простите, если кого-то забыла, приходите на ярмарку, покупайте вообще любые книжки, вы очень поможете издательствам, но вообще, если что, наш стенд B-7.

Вместе с несколькими редакторами других издательств рассказала о том, какие книги выйдут у нас к весенней ярмарке Non/Fiction. Про «Лес» уже много сказано, еще одна наша любовь и удача, также привезем отличный производственный триллер Имрана Махмуда, а вот «Красные часы» хочу порекомендовать отдельно, такая это безупречно искренняя книга, очень ее люблю. В следующем посте расскажу, что искать на ярмарке у других издателей.

Все это совершенно невыговариваемое. Берегите, обнимите близких.

Мне вчера написал Виктор Сонькин и попросил рассказать про его бесплатную лекцию в четверг, а она про холеру, потому что это вообще иллюстрация его курса про краткую историю катастроф. И я уже целый день не знаю, как про это написать, чтобы, ну, не знаю, не было похоже на мем с собачкой в горящем доме, поэтому скажу просто, что кабзда может быть увлекательной, подробности по ссылке.

Все время хочу что-то написать сюда, но работа главного редактора в очень маленьком издательстве устроена так: как только ты хочешь что-то куда-то написать, у тебя есть примерно двести восемьдесят четыре варианта того, куда это можно сделать как-то и без телеграм-канала. Сейчас, например, мне снова нужно написать подробное письмо с отказом одному явно талантливому автору, который историю придумал, а как ее структурно оформить, не понимает. Вообще это самая частая проблема с потенциально хорошими текстами. Есть выпуклая завязь истории, есть хороший жанровый стиль, не истыканный жирком прилагательных, есть фантазия – и очень слабое чувство структуры, механизма рассказа, который для жанрового, сюжетного романа очень важен. В итоге тридцать процентов ты читаешь и такая, о, делаю оффер, а потом – а нет, не делаю, потому что дальше история развивается по принципу «ну и, короче, вот». Прилетел вдруг волшебник (или любой демиургоподобный элемент) и все порешал. Вот и сказочке капец. Поэтому, конечно, не могу не радоваться тому, что сейчас много курсов писательского ремесла, потому что, разумеется, во многом это самое настоящее ремесло со своими законами и проверенными, давно изобретенными велосипедами. Понятно, что есть авторы с волшебной пыльцой в карманах, которые или интуитивно сразу нащупывают правильную структуру, или затыкают вот этой самой пыльцой дырищи в логике, я такие романы как раз больше всего люблю, когда вроде ничего не работает, а все работает, прям мэджик, но вообще, таких авторов, например, восемь. (С художественным переводом, кстати, то же самое и даже еще тожесамее, потому что это ремесло процентов на 90, а остальное – чувство языка, которое тоже можно раскачать как мышцу, чтобы по крайней мере избегать бесконечных «он посмотрел своими глазами на своего сына», если только контекстом раньше не обозначено, что у героя раньше были чужие глаза и чужой сын, так-то всякое, конечно, бывает.) Из других новостей: посмотрела «Мастера и Маргариту», и думаю, что показатель хорошей экранизации – это когда фильм подсвечивает, какая же прекрасная и огромная книга, и сколько там всего, вот и здесь, вдруг на первый план вышло это вечное, горькое насчет того, что рукописи не горят, потому что в них люди перепридумывают себе новый мир взамен того, в котором добрые люди распяли Христа, ну и потом все как-то не задалось. Вышло такое бесконечно красивое кино про желание выписать себе другую реальность из букв и образов, и уйти туда навсегда, заползти, как под стол в детстве, и задернуть за собой скатерочку, за которой уже все горит и взрывается, – в общем, объяснили в картинках, как работает механизм чтения и писательства. Ну, вот так.

Когда мы праздновали день рождения издательства и отвечали в комментариях на разные вопросы читателей, нас несколько раз и тогда, и потом спросили, когда же выйдет роман Demon Copperhead Барбары Кингсолвер, права на который мы купили в прошлом году, и почему это он выйдет не раньше 2025 года. Отчасти тут, разумеется, дело в том, что этот роман перевожу я, а я никогда не славилась скоростью перевода, исключение тут, разве что «Щегол», да и на него у меня ушло 10 месяцев, но с ним все было легче, потому что голос Тео я нашла как-то сразу, и теперь, спустя десять, (господи), лет после выхода «Щегла» на русском, мне все кажется, что это был мой самый стремительный перевод. Так вот, есть переводы с довольно быстрым уровнем вхождения, когда ты сразу нащупываешь верный голос и интонацию, а как по мне, то интонация и ритм текста, то есть, самые важные и самые незаметные и невидимые подпорки текста, это то, что надо нащупать сразу, иначе дальше текст будет тебе только сопротивляться. Но это «сразу» случается очень редко, и когда случается – это несомненная удача, как вот случилось с переводом «Преданного», где распадающийся на несколько сознаний голос Капитана пришел ко мне буквально с первой попытки. С «Демоном» этого пока не случилось, тут понятный голос, разговорный, циничный и оптимистичный одновременно, со здоровой дозой черного юмора, но сам текст по-диккенсовски плотный, пересыпанный окказионализмами, локализмами, жаргонизмами, сленгом, и тут важно нащупать какой-то баланс, чтобы текст был живой и при этом читабельный, потому что этот тон придется выдерживать на протяжении 500 с лишним страниц и читателя не должно укачать. Я сделала четыре, кажется, подхода к тексту и пока еще ищу ключ, читаю разные романы на русском, где был бы внятный, звучный голос трудного подростка, ищу сериалы, где подростки говорили бы адекватно возрасту – немного спасает, конечно, что действие романа происходит в девяностых и нулевых, и не нужно разбираться в нынешнем сленге, но за нынешний я бы и не взялась. Кроме того, сразу приходится решать очень много дополнительных задач, некоторые из которых решаются, наверное, только потерей какого-то участка смыслов. Там очень много завязано на комиксах, но с этим хотя бы можно разобраться, найти экспертов, которые подскажут, писать ли, например, Шторм или Гроза, а вот, что делать с названием, я пока не могу решить, потому что Demon Copperhead по идее должен стать Демоном Копперхедом, чтобы сохранялась отсылка к роману Диккенса, но при этом внутри самого текста все завязано на том, что это название змея-медноголовки, и Демона, и его отца так называют, потому что у них особенный, очень заметный, очень рыжий цвет волос, и это обыгрывается не в одном месте и даже не в двух-трех, и это только кажется, что чего тут думать, можно же как-то вкрячить копперхеда и сделать сноску, либо пояснение в тексте, но любое вот такое довышивание по оригиналу ломает ритм и структуру текста, и читатель почувствует это кожей, даже если не осознает, да что там, это почувствую я и буду недовольна. В общем, это такой роман, который не сделаешь быстро, его нужно немного высидеть и выдумать, иначе нет никакого смысла в его переводе, это, как я уже сказала, плотный большой роман, а в переводе плотность зачастую добирается затраченным на перевод временем, и я надеюсь, что мои четыре пока что не очень полезных подхода к тексту все равно отразятся в нем так, как надо, поэтому мы заложили на перевод не меньше года, и это, наверное, в лучшем случае. Главный редактор, конечно, бьется в истерике, но, как говорится, и что ты мне сделаешь?