Фигурное чтиво

Положение бильман у партнерши в низкой поддержке Вари Ждановой и Тимура Бабаева-Смирнова.

Классная маленькая деталь в золотофондовой «Розовой пантере» Савченко/Шолковы — прыжок через партнершу.

Всё еще думаю о том, как хороша эта связка с корабликом у Столбовой/Климова. Именно связующие элементы (переходные между основой) обычно считаются слабым местом нынешних российских пар. Мол, обязаловка безусловно хороша и технична, но всё, что скрепляет, соединяет её в цельную постановку и создает смысловую наполненность, хромает. Украшать постановки спортивных пар сложно — места для творческой свободы мало. От этого яркие транзишены становятся только ценнее.

Фирменная поддержка итальянского дуэта Файелла/Скали. К эстетической стороне элемента у рядового зрителя может возникнуть масса вопросов, всевозможные «раскоряки» не всегда ценятся даже в исполнении самых изящных партнерш, а уж с мужчин на ручках спрос еще больше. Тем не менее, развлекать зал в нулевых у семикратных чемпионов Италии получалось на ура.

У Федоровой/Мирошкина в постановках был не только любимец публики кантилевер, но и еще один редкий гость в парной дисциплине — параллельное вращение в позиции бильман.

Парный кантилевер в качестве захода на подкрутку в исполнении Лины Федоровой (да-да, той самой, которая сейчас комментирует и берет интервью на Окко) и Максима Мирошкина.

У Лизы Худайбердиевой вышла колонка на Матче и это, пожалуй, один из самых живых текстов, написанных фигуристом для СМИ. Для меня все эти писательские коллабы со спортсменами обычно суховаты, простоваты, похожи на сочинение для нелюбимой учительницы (старательно, но без огонька) и как будто отредактированы целой группой редакторов до бледной тени. Никого не обидели, ничего конкретного не сказали, воды налили на три бассейна, уровень остроты — для младенца. После чтения приходишь к заключению, что этому таланту место в спорте, а игры со словами лучше оставить кому-нибудь другому. У Лизы же получилось сохранить свой классный вайб и даже ввинтить шуточки про мемуары о личной жизни, откровенные купальники, сходство с Загитовой и недобор школьной программы у спортсменов. Наша, такое мы читаем.

Самый популярный финал ледового рок-н-ролла — акробатика. Во всяком случае, в сезоне 97/98 (где рнр и джайв были темой оригинального танца) практически все партнерши под конец исполняли какой-нибудь кульбит вниз головой. Из всего просмотренного мной главной вишенкой на этом торте безудержного веселья стал Максим Ставиский, взявший на себя роль акробата в паре. Его сальто в конце нарезки.

Главный парный кораблик в своей жизни Татьяна Навка исполнила в дуэте с Романом Костомаровым в Турине, но подготовка к нему началась еще с Николаем Морозовым. Сразу видно элемент-любимчик, над которым целенаправленно колдовали. Результат эволюции на втором видео и наверняка у многих свеж в памяти, как будто был вчера.

Дуэт Фузар-Поли и Маргальо часто приводят как пример сочетания «сильная партнерша и слабый партнер». Претензии к Маурицио были всякие: шпарит на плоских ребрах, плетется грузом за Барбарой, в танце не ведет, красив, но не харизматичен. Соответствовать Фузар-Поли было бы сложно любому танцору, уж слишком роскошна и энергична эта женщина-локомотив, но Маргальо доставалось вдвойне, а после рокового падения в Турине так вообще поставлен жирный крест. Не вывез, не смог, «а мы говорили». Впрочем, все эти разговоры не мешают от души кайфануть с их олимпийского джайва/рок-н-ролла. Что-то подобное я бы с удовольствием посмотрела в будущем сезоне, но формат танцев уплыл совсем-совсем далеко от былых времен.