– Скажи мне, ты счастлив?
Сынмин прижимает ноги к груди, скрещивает запястья на лодыжках, и выжидающе смотрит на Минхо. Ли, имея статус самого думающего человека, опустил взгляд вниз и замолк.
До такого глубокого вопроса между ними царил самый глупый диалог, где они обсуждали новую газировку, чей вкус не отличался от сиропа для кашля: сама себе разумеющаяся гадость. Следом в разговоре нарисовались бешеные хомячки и листья салата, растущие у Минхо на подоконнике. Бешеные хомячки - название фарфоровых фигурок из Японии, которым вздумалось отрастить ножки и сбежать к листьям салата. Ли громко смеялся, а потом признался, что видел по камерам наблюдения, что его коты перенесли фигурки в зубах и сразу погрызли расточки салатных листьев.
Минхо хмыкнул носом. Сынмин наклонил голову в сторону и улыбнулся.
Они сидели на подоконнике, а время близилось к ночи. Рядом сохли капли черного чая в кружках и на лица падали лучи заката. Красиво. С ароматом бергамота и хлорки.
– Счастлив ли я..?
Тишина подзатянулась. Из коридора стали раздаваться лязганье алюминиевых ведер и шум воды.
– Угу, – зевнул Сынмин. Ноги неприятно немели: все тело затекло сидеть в одном положении.
Минхо задал самому себе вопросы: три важные вещи в последние месяцы? Видео от мамы с котами, вкусные передачки и ... Сынмин?
Да, этот светловолосый парень с мягкой улыбкой и сонным взглядом стал его отдушиной в белоснежной комнате. Среди душных запахов и болезненных ощущений Ким Сынмин был ангелом. Он слушал сумбурные рассказы Минхо после ночных кошмаров, утирал ледяными подушечками пальцев его горячее лицо. И подбадривал, что еще чуть-чуть и свобода...
– Счастлив, Сынмин-а, – кивнул он, выпустив из легких весь воздух.
– Почему? – шепотом спросил тот. И обвел рукой больничную палату, по которой разлилась ночная полутьма. Из-под дверной щели разливался холодный свет, а за стенкой скрипели кровати и доносились стоны больных. – Здесь...
– Ты, – не дал ему закончить Минхо. Взял его пальцы в свою ладонь и сжал. – Здесь ты, Сынмин-а.
– Я? – Сынмин нахмурился.
– А ты счастлив?
Его лицо посерело.
Дверь со скрипом раскрылась. В проеме показалась тучная медсестра с самым милейшим характером и легкими руками, после которых и уколы проходили, и таблетки лучше усваивались.
– Минхо-щи, – позвала она, – слезай-ка с подоконника.
– Мы разговариваем с Сынмином, – Ли деликатно указал на собседеника, точно сестра не видела его соседа. А младший и ухом не повел.
– С Сынмин-и? – улыбнулась та, а в глазах застыл ужас и неловкость. – Хорошо, я зайду позже и принесу тебе ночные витамины.
– Спасибо, сестра До.
У витаминов всегда странный кисловатый вкус, но сны приходят так скоро, что Минхо не жалуется. Только Сынмин не любит эти витамины, а сестра ему их и не дает.
– Я тоже счастлив, хен, – Сынмин соскочил с подоконника и направился к двери. – Мне пора.
– Куда? – не понял Минхо и подался вперед. Но запутался в широких штанах и упал на кафель. – Айщ!
Сынмин поджал губы и покачал головой.
– Она даст тебе таблетки. Но я скоро вернусь, – пообещал он и скрылся в коридоре.
Медсестра стала давать витамины трижды каждый день. Сынмина не было. Счастья не было. Мир потускнел, а с ним и Минхо. Его центром внимания стала соседняя стена, менялись лишь половые тряпки и постельное белье.
Сынмин, ты спрашивал счастлив ли я? Теперь нет.