Kongress W Press

Наша новая книга "Уильям Гэддис: искусство романа". Можно читать: на БУКМЕЙТЕ

Наша новая книга "Уильям Гэддис: искусство романа". Можно купить: - Бартлби - Все свободны - Подписные издания - Ozon

Словосочетанием "пурпурная проза", обязанным своим появлением Горацию, можно похвалить, а можно пренебрежительно отмахнуться от писателей с яркой и индивидуальной манерой письма. Мы предлагаем вашему вниманию перевод эссе английского писателя Пола Уэста, в котором он, отталкиваясь от чтения книги Уильяма Гэсса "О том, что значит быть синим", выступает в защиту насыщенной и пышной прозы, посягающей на пересборку мира вокруг для создания уникального художественного измерения. Хотя сам Пол Уэст до этого момента не переводился на русский, в переводе он уже появлялся: для кого-то его имя может оказаться знакомым по роману Дж. М. Кутзее «Элизабет Костелло», в одной из глав которого подробно разбирается репрезентация жестокости в романе Уэста "Самые насыщенные часы жизни графа фон Штауфенберга", а сам писатель появляется как персонаж.

Наша новая книга "Уильям Гэддис: искусство романа" в ТОП-5 Букмейта.

На сайте опубликована библиография Стивена Мура, чья книга "Уильям Гэддис: искусство романа" только что вышла в нашем издательстве. Это новый формат библиографий, придуманный нашим редактором направления "Медиа" Никитой Федосовым. Для Мура книги всегда были основной частью его жизни, ради них он пожертвовал очень многим. Более бескорыстного и, главное, эффективного "сотрудника" литература вряд ли знала.

Закончен перевод "Дозорного картриджа" Джозефа Макэлроя. В печатном издании на русском языке будет около 700 страниц. Если вы хотите получить эту и другие наши книги, то подписывайтесь на нас на Boosty. А благодаря уже подписавшимся патронам стал возможен перевод большого эссе Джозефа Макэлроя, в котором он рассказывает, как пишет свои романы и пытается объяснить процессы, происходящие у него в голове во время работы. Нейронные окрестности "Мой следующий шаг — книга под названием «Дозорный картридж» — обрел устоявшуюся систему движения: между Лондоном и Нью-Йорком, между силами притяжения, между перламутровыми растяжками вокруг женского паха и узорами Стоунхенджа, между медленным образованием (возможно, преобразуемого и успешно продаваемого) торфа на Внешних Гебридах и кричащими рельсами метро; между жидкими кристаллами, которые продают любителям, и структурой жидких кристаллов, поскольку они могут указывать на проекцию разума через машины на другие разумы и связывать человека с четко формулируемыми силами природы".

Самая прикольная деталь из воспоминаний Мура – из-за того, что в Dalkey Archive долгое время работало три-четыре человека, оформлением обложек занимался сам Стивен Мур. Вот некоторые из его работ, и обратите внимание на книги Жака Рубо – на одной обложке кот Стивена Мура, а на другой – его племянница с соседской собакой.

Пока на выходных некоторые выбирали между молодым и пожилым Гэддисом на обложках Искусства романа Стивена Мура (то ли из-за любви к великому писателю, то ли в качестве продуманной инвестиции в бумажное золото), я предпочел выбирать на нон-фикшне между недостающими мне томами собрания сочинений Андрея Белого. Зато за пару вечеров прочел последнею книгу Мура, посвященную воспоминаниям о его работе в издательстве Dalkey Archive Press. Деятельность этого издательства мне очень дорога, а их логотип-лабиринт (его, как оказалось, утвердил сам Стивен) был для меня одной из путеводных звезд в начале моего погружения в чтение экспериментальной литературы лет 8-9 назад.

Роман Dalkey Archive был написан Флэнном О’Брайеном, писателем, а издательство Dalkey Archive было основано Джоном О’Брайеном, мудаком – примерно такая основная мысль в книге Стивена Мура. Разумеется, он проговаривает, что многим обязан О’Брайену, и все же Дни в Долки неспроста были опубликованы после смерти издателя: Мур любил свою работу, но работать под руководством О’Брайена ненавидел. Именно странным и токсичным отношениям между ними во многом посвящена книга, и портрет О’Брайна у Мура вышел немного карикатурным, но очень любопытным. О людях, храбро печатающих маленькими тиражами большие шедевры, принято думать как о бескорыстных ангелах, сеющих свет во тьме, но все это не про Джона О’Брайена. Скорее наглый делец с искренней любовью к экспериментальной литературе, чем талантливый предприниматель, он без зазрения совести воровал дизайны и печатные форматы, выпускал наудачу тексты, не имея на них прав, и упорно пытался найти стороннее финансирование на издание каждой книги. Иногда он изобретал удивительные схемы вроде «холодного» краудфандинга, рассылая перед печатью репринтов модернистских писателей всем писавшим о них литературоведам письма с просьбой скинуться (по 1000$) в обмен на место в списке «патронов». Мур приводит много подобных решений и замечает, что если бы не пара предложенных им издательству успешных тайтлов, то DA вероятнее всего прекратило бы свое существование еще в 80-ых. Забавно, но «хиты» — это Любовница Витгенштейна Дэвида Марксона и поднятый из забвения Локос Фелипе Алфау. DA в основном ассоциируется с переводами, но по воспоминаниям Мура сам О’Брайен любил американскую литературу, а публиковать переводные книги стал только из-за возможности выбивать деньги у культурных институций, сокращая издержки. На незанятой нише за многие годы у издательства сформировался мощный каталог, но не всегда дела шли гладко. Издавая собрание Арно Шмидта, О’Брайен буквально доил фонд Шмидта, требуя 34 тыс. $ на маркетинг каждого тома, тратя часть из этих средств на повышение зарплаты своей подружки. Фонд Шмидта, учрежденный наследником табачной империи Яном Реемтсмом (в студенчестве одарившего Шмидта денежной суммой эквивалентной нобелевской премии), поначалу соглашался, но к четвертому тому отказался, из-за откровенного шантажа со стороны DA. В отместку О’Брайен сделал все, чтобы книга провалилась – испортил оформление, убрал предисловие переводчика и задрал цену. В результате DA потеряли права на издание Шмидта, а вышедший позже перевод Сна Основы был самостоятельно напечатан фондом Шмидта, а DA лишь занимались его дистрибуцией. Способность Джона О’Брайена ссориться с важными для издательства авторами удивительна. Так DA умудрились накосячить и в первом, и во втором издании (и по-разному!) романа Reader’s Block Дэвида Марксона, а О’Брайен лично накричал по телефону на писателя, посоветовав тому больше не звонить. Разумеется, следующие три романа Марксона вышли уже в другом месте. Позже с О’Брайеном поссорился Гилберт Соррентино, что говорит о многом – ведь Соррентино был кумиром издателя и первым автором в каталоге DA. О самом Муре в книге сказано очень мало – он много работал, убегая от крайне депрессивного состояния духа, и за него больше говорят подготовленные им книги. Каждую из них он подробно описывает, и многое хочется взять на заметку. Удивило, что Мур почти не работал в университетах, и испытывал большие трудности с трудоустройством – если бы не предложение О'Брайена, Мур готов был устроиться почтальоном, а после ухода из DA он работал в книжном. Впрочем, Мур вспоминает много интересных историй о писателях. Маргарита Янг, например, настояла на двухтомном издании своего талмуда, заботясь о любителях читать в метро. А молодой Дэвид Фостер Уоллес благодаря Стивену Муру преподавал в городе с говорящим названием Нормал (там же располагались издательства авангардной литературы DA и Fiction Collective) и иногда заходил к Муру в офис прочесть из рукописи Бесконечной Шутки. Не самая важная книга, но хорошее напоминание – любовь к хорошим книгам не делает из тебя хорошего человека.

Интервью, которое мы брали у Максима Немцова в ноябре 2023 года можно прочитать здесь. История его публикации полна кос и камней, но все-таки там много крутых моментов, например переводческие решения в "Противоденствии" Томаса Пинчона. Ну и вот так, без вопросов, концепция интервью — жизненный путь Максима Немцова от Владивостока и до Греции, — как будто выглядит еще более цельной.