«Пионер»

Между тем, главный поисковик, чтобы не потерять форму🏑😀 Всем хорошего и плодотворного дня!

Вроде, голова была…    Что смогли. Простите, други.  До темна, без суеты.  Собирали по округе,  Клочья, пальцы, лоскуты…    Всё же братская могила.  Разберутся, чьё кому.  Прощевайте. Но, кобыла!  Сохранил же бог чуму!    Бурый холм. Звезда и каска.  Осенило! Пару слов!  Лейтенанта звали Васькой!  А фамилия – Кравцов!    Имя русское, простое,  Занесите на доску.  Напишите, что вам стоит,  Я отсыплю табаку.    Сводка, яростная птица.  Репродуктор на столбах.  Наступление всё длится.  Ну, работка! Божий страх.    05. 07. 2019г.  Пятаченко Александр. 

ПОХОРОННАЯ КОМАНДА.    Немца скинули с высотки.  Бой за хутором угас.  Кто живой – глушили водку,  И трофейный, кислый шнапс.    Заедали сухарями,  Матерились, в дух и прах…  Кто нарвался – остывали,  Кочки серые в полях.    Эх, солдатская судьбина.  Околевшими, в снегу,  Кого – пуля, кого – мина,  Подрубила на бегу.    Или вырвал наизнанку,  Штык растрёпу из кишок.  От закопченного танка,  Сладко-жаренный душок.    Кукла, цвета хлебной корки,  В раскоряку, на броне.  Обгорелые опорки,  Парит рана на спине.    Да, разделало огарка.  Руки к чёрту унесло.  Кровь, окалина, солярка,  Грязно-талое сусло.    В луже, чёрной, липкой плёнкой,  Жирно-копотная взвесь.  Скрёбся раненный в воронке,  Слабо вскрикивал, - Я здесь!    Колдовали санитары,  - Жив?! – Да вроде. – Подымай!  Сердца слабые удары,  Рановато, к богу, в рай…    Повезло. Бинты мотками,  - Дышит?! Зыбкий пар из губ.  - Не примёрз? Кантуй ремнями.  Ну, а этот? - Этот – труп.    Вон дырища! Безнадёжно.  В грудь кулак насквозь пройдёт.  - Веки смежь. - Вот это можно.  Ладно, двинули. Вперёд.    - Донесём - подрубим каши,  И по стопочке на нос…  Жив – к живым. Готов для павших,  Свой, отдельный перевоз.    Грай вороний. - Налетели!  Вот я вас! – грозит кнутом,  Дядька в латаной шинели.  Шапка рыжим пирожком.    Озирается с пригорка,  Зло плюётся, с бодуна.  Жжёт вонючую махорку,  сивоусый старшина.    Сколько матушки-пехоты,  Накрошили, ёлкин ёж…  Тут запьёшь, с такой работы.  А не пить - с ума сойдёшь.    Тянет пегая кобыла,  В серой извести фургон,  Похоронной службы тыла,  Неприкаянный Харон.    Сколько в поле серых кочек!  Встали в мёртвый караул.  Здесь ефрейтор-пулемётчик,  Лёг на локоть, как уснул.    Там, ещё, в ложбинке тело.   В голове – косой пролом.  Кровь на холоде густела,  Застывала киселём.    Эк их, бедных, искромсало…  Клочья, косточки торчат.  Яшин, ротный запевала,  И безвестный лейтенант.    Из последних пополнений…  Эх, война… в три бога мать!  Жжёшь мальчишек, как поленья…  А меня щадишь опять.    В первый раз травила газом,  Среди мазурских болот,  Во второй вела, зараза,  Под махновский пулемёт,    В третий раз касался горла,  Злой, басмаческий печак*…  Вот ещё. Распластан голый.  Взрыв раздел. Случалось так.    Распрощался с грешным светом.  Без болячек, вшей и слёз.  Поперёк сложил, валетом.  Больше влезет. Хват-мороз!    Два ряда макушек, пяток,  Повернул, поднял чутка.  Даром, что шестой десяток,  Кость сибирская крепка.    - Но, ленивая! Застыла?  Грейся. Рано на покой!  Лошадь двигает уныло,  Вислогубой головой.    Знаю, стёртые подковы.  Смерть везём, под скрип осей,  Мёртвый всякого живого,  Как не вдвое тяжелей…    Гад-«лаптёжник»! Чёрт воздушный!  С воем сверзился вдогон!  Старшина Семён Калюжный,  Неприкаянный Харон…    В снег сигает, словно в воду!  Пули бьют, как в холодец!  Похоронная подвода,  Нешто цель тебе, подлец!?    Видно, - цель… чудит, зараза!  Бомба! Взрыв! Железный град!  Эх, сынки! Убил два раза,  Вас немецкий супостат!    Звон в башке. Кровит из уха,  Приподнялся окарачь.  Ты гляди! Жива, старуха!  Улепётывает вскачь!    От кнута подобной прыти,  Не видал давно, от бес!  Самолёт сверлит в зените.  Улетает. Всё. Исчез.    Задом влез из буерака.  Охнул. Плюнул. Сел в сугроб.  Зацепил-таки, собака!  В бога душу, в кол и в гроб!    Чёртов сын. Циркачить белку,  Не пристало старику.  Сунул руку под шинелку,  Сквозь прореху на боку.    Кровью слеплены бумаги,  Список в кашу. Вот же гад!  Где Ольшанский, где Портнягин,  Где безвестный лейтенант?    Руки, головы, тулубы…  Собирал ползком, с колен.  Где Петренко? Где Зарубин?  Где сержант Худы-Берген?    За спиной скрипучий топот.  Поглядел из-под руки.  Всеблагие землекопы,  Спирт, заступы и мешки.    Два дедка. Хромой парняга,  На крутом плече кирка,  За узду тащил конягу.  - Принимайте рысака!    - Жив! - кобыльего шофёра,  Помогли перевязать,  Закурили горлодёра,  Помянув германа мать.    Красный снег. Осколок звонкий.  В три лопаты, в час-другой,  Раскопали из воронки,  Братский, вечный упокой.    Как бестрепетные боги.  Причастившись из горла,  Уложили руки, ноги, 

На вид все казалось печально. Три бувы «Тур…» и фрагмент «Хивинс», но парни решили не сдаваться. По первичному месту захоронения ОБД Мемориал выдал всего лишь одного бойца из Туркменистана, тк предположили, что Тур… это Туркменская ССР. Это ОЛОВЯНИН (ОЛОВЯГИН) КИРИЛ ЕГОРОВИЧ, 1908. Но более зацепиться было не за что. Было решено попробовать найти родных и спросить письма, чтобы сравнить почерк. И здесь удача была на стороне ребят. Очень быстро через соцсети они вышли на внучатую племянницу солдата. Стоило только ей увидеть фрагменты записки, как она тут же сказала, что это их дед Кирилл. Это его почерк. Сказала, что они его ждали, чувствовали что найдется и что в прошлом году специально приезжали на мемориал к Ржевскому солдату. Она сразу объяснила значение «Хивинс..». Дело в том, что на то время Хивинский район входил в состав Туркменской ССР и дед единственный оттуда был направлен в 220 СД. В данный момент родные героя проживают в Санкт Петербурге и когда узнали, что 22-го июня во Ржеве пройдет захоронение, то высказали огромное желание приехать и проводить своего деда. Во так, по маленькому фрагменту маленького клочка бумаги, пролежавшего в земле более 80-ти лет, порой удается узнать так много. Это не иначе как Божественное провидение 🙏 Хочу от души поздравить парней из ПО «Веда» и поблагодарить Михайлюка Игоря за его золотые руки! 🤝

Хочу рассказать о воскрешении из небытия еще одного имени. Недавно, наши друзья из поискового отряда «Веда», г. Чебоксары, работали подо Ржевом в рамках весенней Вахты памяти и в районе ур. Бельково у одного из найденных бойцов при себе был обнаружен самодельный смертный медальон, записка в стальной гильзе. Парни обратились к нам, чтобы передать медальон Михайлюку Игорю, как специалисту по таким сложным случаям. Гильза была сильно подверженна коррозии и даже на первый взгляд не внушала надежды. Игорь взял в работу, но сразу предупредил, что скорее всего чуда не случится. Но, как известно, мы предполагаем… Далее я размещу несколько фото того, что было и что удалось получить. После продолжу описание

Справка из бумажника Перепелятникова, чья личность была изначально установлена по красноармейской книжке и ложе. Игорь Михайлюк творит чудеса! Он кропотливо отделяет слой за слоем и проводит обработку. Даже если бы не было КК, личность была бы подтверждена по этой справке, выданной ВВК при лагере ст. Татищево. В ней указано что красноармеец Перепелятников нуждается в отдыхе при части.

На последок замерили все таки глубину. Рулетки не было, был только Сергей Викторович)

Я уже готов был выехать к Михайлюку Игорю, чтобы передать ему на экспертизу записку, но капсула оказалась пустой. Легкие нотки сожаления, но такое в нашей практике не редкость. Как сказала Алина: «Ничего страшного, если записки нет, значит бойца учли как погибшего, а не пропавшего». Так и будем считать

Медальон всегда радость, но…