Пульс Ленина-19

Кратчайший путь на Юг лежит через Запад Ключевое направление сотрудничества между странами — экономическое. Хотя взаимная торговля не впечатляет большими цифрами. По итогам 2023 года товарооборот перевалил за 100 млн, из которых, правда, 75 млн — это беларусский экспорт.  В истории двусторонних отношений бывало, что товарооборот скатывался до 9 млн (2003 год), так что 100 млн общей торговли и 75 млн экспорт в санкционную пору – это неплохой результат. Рекордным для беларусского экспорта был 2014 год: тогда Беларусь поставила в Египет продукции на 134 млн долларов. Мотивы визита Романа Головченко в Каир в том, чтобы еще более нарастить поставки с прицелом на соседние страны региона. На Ближнем Востоке было два государства, которые рассматривались Беларусью на роль трамплина в мир торговли с арабскими и африканскими странами. Это Сирия и Египет. Обе страны Лукашенко впервые посетил в 1998 году с разницей в несколько месяцев. Обе страны имеют выгодное географическое положение, с обеими странами у Беларуси завязался интенсивный политический диалог. Однако война в Сирии упростила выбор, исключив ее как вариант до лучших времен.  Идея Минска, которую вроде бы разделял и поддерживал Каир в досанкционную эпоху, заключалась в том, чтобы выходить с общей продукцией на евразийский, арабский и африканский рынки. Примерами общей продукции являются созданные в Египте совместные производства грузовиков МАЗ и тракторов МТЗ, сборочная линия “Амкодор” и не только. Реализации этой идеи должна помочь зона свободной торговли в Африке с участием Египта и заключение аналогичного соглашения между Египтом и ЕАЭС, которое пока еще в переговорном процессе.  Однако есть и то, что так или иначе сдерживает эти замыслы и их участников. А именно западные санкции в отношении Беларуси и трудности с логистикой из-за потери доступа к портам стран Балтии и Украины, которые обеспечивали самые оптимальные варианты доставки в регион.  Сам по себе санкционный шлейф Беларуси не является поводом для стран дальней дуги рвать отношения, но и форсировать их тоже. Тем более, если это сопряжено с осложнениями, например, для собственных связей с западным миром. В частности, Египет по-прежнему заинтересован в сохранении стратегических отношений с США как ключевым союзником и важным экономическим партнером и вряд ли станет рисковать ими ради кооперации с Беларусью в создании зерновых хабов, если такая опасность возникнет. Проблема не решается беларусским визитом в Египет или египетским в Беларусь. Для этого Минску нужно найти общий язык с США и ЕС. Прекращение репрессий и освобождение людей из тюрем — то, что не требует средств и усилий, но с очень высокой долей вероятности послужит взаимопониманию. А это в свою очередь облегчит для Беларуси воплощение планов с Египтом и многими другими важными странами дальней дуги, связанными сотрудничеством с западным миром.

Пустыня, перепаханная беларусами Сотрудничество между странами имеет давнюю историю, более старшую, чем возраст независимой Беларуси и дипотношений. Она уходит корнями в советские времена.  Например, первые беларусские трактора доехали до Египта еще в 1965 году. С того времени МТЗ поставил в эту страну свыше 40 тысяч тракторов. Причем в мощностном диапазоне 80–90 лошадиных сил тракторам “Беларус” по состоянию на 2020 год принадлежало до 80% египетского рынка.  Дипломатические отношения были установлены 1 февраля 1992 года путем обнародования специального коммюнике в Минске, Каире и Москве. Его текст был согласован загодя, также заблаговременно был оговорен формат установления дипотношений. Присутствие Москвы связано с тем, что беларусский МИД вел коммуникацию с Каиром через посольство Египта в России, которое с тех пор и по сей день ответственно за сотрудничество с Беларусью — посол Египта в РФ аккредитован на Республику Беларусь по совместительству.  В начале 2020-го замаячила тень открытия посольства Египта в Минске: египтяне вроде бы решились, беларусская сторона согласилась и предложила участки под него. Однако дипмиссии до сих пор нет.  Посольство Беларуси в Каире открылось в августе 1997-го и стало первым беларусским диппредставительством в Африке. Первым послом в Египте был Игорь Лещеня, который уже в качества посла в Словакии осудил насилие после президентских выборов в 2020-м. Это один из самых профессиональных дипломатов независимой Беларуси. История контактов на высшем уровне ведется с июня 1998 года – первого официального визита Александра Лукашенко в Египет. В 2015-м главы государств встретились на полях сессии Генассамблеи ООН в Нью-Йорке. Затем в 2017-м и 2020-м состоялись еще два визита Лукашенко в Каир. Единственный приезд президента Египта в Беларусь произошел в июне 2019-го. Сейчас есть расчеты на новый: Головченко заявил, что в Минске ожидают главу этого арабского государства с ответным визитом (ответ на приезд Лукашенко в Каир в феврале 2020-го). Отношения между странами охватывают практически все сферы: от взаимодействия на международных площадках, торговли и кооперации до безопасности, образования и туризма.  Египет, в частности, держит вторую строчку по популярности как туристическое направление для беларусов, уступая Турции: в 2023 году египетские курорты посетили 77 тысяч туристов из Беларуси. Для сравнения — в 2021 году в Египет съездили 200 тысяч туристов, отправленных беларусскими турфирмами. Пиковый показатель был достигнут в 2019-м — 258 тысяч.

Высадка тракторного десанта в долине Нила откладывается до оттепели   Выпуск “Пульса Ленина-19” представляет обзор отношений с Египтом. Там с визитом побывал премьер-министр Беларуси, дав повод посмотреть на беларусско-египетские связи внимательнее. Кривой рейс эконом классом    Сперва несколько общих комментариев по визиту: он официальный, что предполагает максимум протокольных формальностей и гостеприимства. Набор знаков внимания определяется принимающим государством с расчетом на взаимность. Из того, что попало в кадр в египетском случае – ковровая дорожка у трапа премьерского самолета, почетный караул, оркестр, исполнение гимнов и премьер-министр Египта, который собственной персоной прибыл в аэропорт для церемонии встречи коллеги из Беларуси.   Визит примечателен тем, что он первый в истории двусторонних отношений на премьерском уровне. При этом контакты глав государств, а тем более на других менее значимых уровнях случались неоднократно, но об этом чуть позже.   Путь из Минска до Каира с учетом необходимости облета совсем не близкий, занимает 6-7 часов лета. Эмбраер “Белавиа”, который доставлял главу правительства, не может проделать такой путь без дозаправки, а правительственные Боинги 737 и 767, которыми пользуется Лукашенко и которым такие перелеты по силам, Головченко недоступны – не тот тарифный план. Есть, правда, еще бизнес-джет Бомбардье, который иногда транспортирует премьера, но не в этот раз. Возможно, из-за длины списка сопровождавших лиц, не совместимой с салоном джета.    Поэтому стандартный пассажирский Эмбраер и вынужденная посадка в Сочи для дозаправки. При чем по пути в Каир Головченко воспользовался дозаправкой для встречи с мэром Сочи, а вот как Роман Александрович скоротал время на обратном пути, пока баки самолета заполнялись керосином, осталось загадкой.    Кстати, доставив главу беларусского правительства в Минск премьерский борт вернулся к своим повседневным функциям и рейсовой программе: если верить флайтрадару, Эмбраер отправился с обычными пассажирами в Санкт-Петербург. Вот как близок премьер в Беларуси к народу и как далек его начальник.   Программа Головченко в Египте была стандартной для подобного рода визитов: политическая часть в виде переговоров и встреч в правительстве и парламенте, а также деловая – посещение предприятий и участие в бизнес-форуме. Сообщается, что форум принес договоренности на 12 млн долларов, треть этой суммы собрал контракт на поставку тракторов.    Скорее всего, эти соглашения были бы подписаны и без форума, и без визита, но для расширения взаимодействия и появления новых контактов форум и визит несомненно важны.   Бросается в глаза отсутствие встречи премьер-министра Беларуси с президентом Египта. Такие встречи называются визитом вежливости гостя к главе государства. Возможно, президента Египта на момент приезда беларусского премьера не было в Каире или в стране. Возможно, такой встречи не предполагает египетский протокол, хотя это представляется маловероятным, но нельзя исключать. Видимых причин не принимать главу беларусского правительства у президента Египта нет. В беларусском случае программа визитов приезжавших в Минск высоких гостей из Египта, в частности министра иностранных дел в 2017 году и спикера парламента в 2018-м включали встречу с Лукашенко. И в этом смысле беларусская сторона могла рассчитывать на взаимность.

Штрафной круг   Думаю, что все же главный вызов для Беларуси не в том, как обрести свободу от режима и чрезмерного влияния России, но в том, как ей в следующий раз разумно распорядиться. По крайней мере, такой вывод напрашивается из бесконфликтного выхода из СССР, оформленного в Вискулях в 1991 году в форме Беловежский соглашений, что мирно похоронили союз нерушимый.    Подчеркну: тот единственный раз в истории, когда Беларусь получила независимость и международное признание, а также шанс построить демократическое государство, произошел цивилизованным способом, а не в результате вооруженного противостояния или освободительных походов.   Отцы беларусской независимости и демократии получили возможность уменьшить силу притяжения Москвы, но не имели консенсуса ни по внешнеполитическому курсу, ни по внутренней политике, чтобы ее реализовать.  Пример их непоследовательности: в 1990 году они декларировали стремление к нейтралитету, в 1991-м придали своей декларации силу конституции, но уже в 1993-м перечеркнули свои обязательства и планы, присоединившись к тому, что теперь называется ОДКБ.    Тем не менее этот ценный опыт показывает, что история время от времени приоткрывает окно неконфликтных возможностей. Вопрос в том, когда появится следующее и удастся ли воспользоваться им удачнее, чем прежде.    Если не учесть ошибки прошлого, история вероятно пойдет по второму кругу, на котором время жесткого правления автократа как раз вполне может показаться нашим потомкам благодетельной заботой крепкого хозяйственника.

Тень освобождения   В частности, история помнит кое-что поучительное на другую злободневную тему: касательно войны России против Украины и утверждений, что там решается судьба Беларуси. Это все же большое преувеличение до той поры, пока Беларусь не вовлечена в войну напрямую, а пока что, к счастью, не вовлечена.  С беларусской территории в Украину уже давно ничего не прилетает и не наступает, хотя звучат отчаянные предложения, которые могут изменить этот устраивающий Киев и Минск статус-кво. Типа бить по объектам на территории Беларуси, связанным с РФ.   В этом же ключе по-прежнему живут надежды на поход полка Калиновского на Беларусь, в котором мерещится беларусская освободительная армия, хотя речь все еще идет о подразделении украинских вооруженных сил, а не беларусских демократических. Звучат призывы создать на базе полка дивизию, чему вряд ли что-то мешает, кроме недостатка добровольцев. Их количество измеряется сотнями.    Однако перспективы освобождения Беларуси от режима и российского влияния обнуляет вовсе не дефицит храбрых калиновцев или украинская прописка полка.   Уже как-то приводил пример из Испании эпохи Франко: после освобождения Франции от немцев около 10 тысяч испанцев из числа воевавших на стороне французского Сопротивления, а это где-то 30 полков Калиновского, хорошо оснащенных американским оружием, перешли испанскую границу в Пиренеях и были разбиты (Хельмут Дамс “Франсиско Франко”).   Нет оснований полагать, что в нашем случае будет как-то иначе и вообще дело дойдет до перехода границы. Беларусские добровольцы, воевавшие за Украину с 2014 года и остававшиеся там после этого, в 2020-м, когда возможностей для этого было больше, а страха меньше, границу не перешли и даже не пробовали.    Исторически попытки военным путем освободиться из российских объятий и вера в “освободителя” заканчивались для беларусских земель и беларусского дела обычно плачевно.   Пример из эпохи наполеоновских войн: тогдашние патриоты грезили о восстановлении ВКЛ. Беларусские земли с приходом Наполеона официально именовались освобожденными от российского гнета. Императора встречали надеждами, восторгами и цветами. Вообще формально было все, чего сейчас не хватает освободительному походу калиновцев.    Было по-настоящему большое беларусское войско. Например, несвижский Радзивилл для похода на Москву за свой счет сформировал отдельный уланский полк, а всего в наполеоновской армии служили 25 тысяч беларусов (“Десять веков беларусской истории” Владимира Орлова и Геннадия Сагановича).   Война перешла на территорию врага и даже “Карфаген” пал – Наполеон вошел в Москву, она сгорела. В то время, правда, Москва уже (и еще) не была столицей, но являлась важным промышленным центром той империи. Однако затея, как известно, все равно не принесла свободы для Беларуси, но стоила нам миллиона жизней и много чего еще.   Примеры из 20 века, когда в последующих войнах снова показывалась тень освобождения Беларуси, но уже от большевиков, воспроизводят тот же негативным опыт. То, что для региона называлось миром (Брестским, Рижским), для беларусов означало смену иностранной власти, территориальные потери и игнорирование беларусских интересов.   Непонятно, по какой причине война России с Украиной станет исключением из этого правила.

Александр I Жесточайший или Благодетельный?   Выпуск “Пульса Ленина-19” размышляет над наследием, которое оставит после себя носитель действующей власти и его восприятии в будущем, а также оценивает влияние войны в Украине на судьбу Беларуси. И то, и другое на примерах из прошлого, что рифмуются с нашей действительностью. Мутное время   Точка в истории правления Александра Лукашенко пока не поставлена. А значит еще может быть хуже, хотя и лучше тоже может. Зависит исключительно от Лукашенко, его желания войти в беларусскую историю со знаком минус или плюс. Пока жирный минус. Однако итоговый знак может не иметь значения в будущем.   Дело в том, что современные оценки эпохи Лукашенко могут отличаться от тех выводов, к которым придут наши потомки, оценивая наследие первого президента на расстоянии и в сравнении с тем, что произойдет после него.    На этот счет существуют интересные примеры.    Скажем, тот, кого современники называли “Мучителем” за ужасные злодеяние и безмерное насилие, после смерти по прошествии лет стал именоваться “Грозным” – более в хвалу, нежели в укоризну, как писал Николай Карамзин, проводя параллель между Ивана IV и его дедом Иваном III, которого народ тоже, но только еще при жизни величал “Грозным”.   Объяснение Карамзина метаморфозе, случившейся с восприятием Ивана Васильевича, такое (“История государства Российского”): потому, что “добрая слава Иоаннова пережила его худую славу в народной памяти: стенания умолкли, жертвы истлели, и старые предания затмились новейшими”. И потому, что “доказательства дел ужасных лежали в книгохранилищах, а народ в течение веков видел Казань, Астрахань, Сибирь как живые монументы Царя-Завоевателя”.   Иное и, как по мне, более точное объяснение дает Эдвард Радзинский (“Кровь и призраки смуты”), и оно заключается в том, что наследники Ивана IV “доведут страну до такого срама, такое разрушение государства устроят, что страшные Ивановы времена покажутся людям благодетельными”. В результате этого, как пишет Радзинский, уже в XVII веке кровавого царя будут звать “Благочестивым, Храбрым” и почтительно “Грозным”.   Для Беларуси такая опция тоже открыта. Нет, разумеется, никакой гарантии, что после Лукашенко не наступит та самая смута, которая заставит ее современников совершенно иначе посмотреть на его правление. Хотя с позиции сегодняшнего дня уже даже появление возможности менять неугодную власть кажется гигантским прогрессом в сравнении с тем, что есть сейчас, а началось в 1994-м.    Еще один показательный пример, более близкий к нам по времени, связан с очередным переосмыслением Сталина, которое переживает РФ. Этот процесс начался не сегодня и не вчера, а уже прошел несколько циклов. По свидетельствам очевидцев (Абдурахман Авторханов “Загадка смерти Сталина”), одни и те же советские маршалы и генералы при Хрущеве единодушно писали о дутом военном гении Сталина и его паническом поведении в начале вторжения немцев, а при Брежневе — его снова превозносили до небес.   Надо сказать, что прозорливый отец народов предсказывал себе и посмертную опалу, и ренессанс народной любви. Его соратник Вячеслав Молотов вспоминал (Феликс Чуев “Сто сорок бесед с Молотовым”) откровение Сталина, сделанное во время войны: “Я знаю, что после моей смерти на мою могилу нанесут кучу мусора. Но ветер истории безжалостно развеет ее!”.   Пророчество “великого кормчего” сбылось. Правда, ветер имеет свойство менять свое направление на противоположное. А значит “мусор” со временем может возвратиться на свое место. Как уже возвращался при Ельцине.   К тому же история помнит все. Она, как писал Карамзин, в отличие от народа злопамятна.

Кадровый понедельник, случившийся во дворце (Независимости) в Минске, принес нового первого заместителя министра иностранных дел Беларуси. Им стал нынешний посол в Бразилии Сергей Лукашевич. Это первый выпускник ФМО БГУ в должности замминистра, кстати. Однако эта новость примечательна не только этим. Дело в том, что предшественником Лукашевича на этом посту был сам Сергей Федорович Алейник – нынешний министр. Должность была вакантна фактически с конца ноября 2022-го – с тех самых пор, как не стало Владимира Макея, и Алейник занял министерский пост сперва с приставкой и.о., а спустя пару недель уже и без нее. Иными словами, своего “Алейника” у Сергея Алейника не было почти полтора года. И вот интрига разрешилась и, признаюсь, для меня совершенно неожиданным образом. Я ожидал увидеть на посту первого зама фигуру калибра Алейника – сверхопытного дипломата, неоднократно побывавшего в послах и даже замах. А это все же не случай Сергея Лукашевича, только недавно стремительно залетевшего в послы. Видимо, имели место особые заслуги перед партией и правительством, компенсирующие все остальное, включая калибр.

Роскошь менять партнеров   Соответствие внешней политики общественному запросу оценивает недавний доклад "Какую Беларусь хотят беларусы?". Вывод такой: ни Лукашенко, ни демократическое движение не в состоянии предложить дружественных отношений с Западом и Россией, которых желают беларусы.  Война, как показывают соцопросы, не смогла кардинально изменить общественное мнение в Беларуси, что нужно развивать оба вектора. Тем не менее она (война) подтолкнула демсилы определиться со своим. Хотя замена российского вектора на европейский, о чем в данном случае речь, не компенсирует все издержки ухода Беларуси от России, не санкционированного Кремлем. Не говоря про риски военного вторжения. Само по себе налаживание одних отношений ценой других – так себе вариант дипломатии. Для Беларуси это и вовсе непозволительная роскошь. Даже власти, чьи действия уже привели к весьма чувствительной потере отношений с Украиной, ЕС и не только, понимают это. Поэтому не хотят отказываться от сотрудничества с Западом и регулярно декларируют заинтересованность. Правда, они не делают при этом никаких шагов, чтобы это сотрудничество разморозить, рассчитывая, видимо, что западные партнеры одумаются и первыми придут за переговорный стол.    Расчет не сказать, чтобы безосновательный. Применение прежних инструментов давления дало сомнительный эффект – усилило зависимость от России, поставив под угрозу независимость Беларуси. Кто-то возлагает всю вину за это на Лукашенко, считая, что у него есть выбор, и формально он у него действительно есть: пойти на уступки и через это начать нормализацию отношений с Западом.    Однако у беларусских предприятий и отраслей, попавших под санкции, такого выбора нет. Они в заложниках власти, не желающей менять политику, и демсил, ассоциирующих госпредприятия, особенно флагманы с режимом. В этих условиях предприятия (и государственные, и частные) решают задачу как выжить за счет России и альтернативных рынков, а также обхода санкций, где он возможен.   В интересах Беларуси, чтобы альтернативные рынки и лазейки сохранялись, иначе произойдет полное замыкание на России. Какая от этого польза демократическому делу и беларусским интересам – непонятно.  Лукашенко опять же не торопится под давлением корректировать свою линию, чтобы ценой незначительных уступок (освобождения политзаключенных, например) смягчить санкционные условия. Однако власти помогают предприятиям с поиском альтернатив и логистикой. Демсилы, наоборот, ищут возможности нарастить давление и заштопать санкционные дыры. В итоге и в этом все та же бессмысленная игра с нулевой суммой.  Таким образом, ответ на вопрос, чья дипломатия ближе к национальным интересам, выходит, что ничья. Ответственность в любом случае на Лукашенко. Продвигать национальные интересы – конституционная обязанность власти. В ее руках фактический контроль над ситуацией и возможности проводить курс куда более созвучный интересам Беларуси, чем есть.

Полоса непреодолимых препятствий   Особенность беларусской экономики, с которой должна считаться дипломатия, состоит в том, что она ориентируется на экспорт и поэтому чрезвычайно зависит от зарубежных рынков. Это означает, что в интересах Беларуси иметь максимально благоприятные условия для торговли со всеми без исключения партнерами. Такими условиями являются интеграция в мировую экономику, беспрепятственный доступ на рынки зарубежных государств.   Конфликт со всеми соседями, кроме России – явно не то, что обеспечивает эти условия и национальные интересы. А это прямой результат действий властей. Потеряны все выходы к морю, кроме российских, и даже сотрудничество со странами дальней дуги поставлено в зависимость от беларусско-российских отношений.    Демсилы сделали ставку на евроинтеграцию, которая в случае реализации может привести к конфронтации с Россией, а значит, если продолжать логистическую тему, к потере доступа к транзитным возможностям РФ. Что тоже болезненно и тоже не в интересах Беларуси. Выходит, что и здесь по нулям.   Хотя, конечно, порты стран Балтии более выгодны для Беларуси: обеспечивают более короткое транспортное плечо в сравнении с РФ и приспособлены для перевалки основных экспортных позиций лучше российских.   Однако спектр возможных проблем с Россией не исчерпывается логистическими. Если российский рынок смог компенсировать Беларуси европейский, то в обратную сторону схема замещения автоматически не сработает. Проблема в том, что практически весь беларусский промышленный и сельскохозяйственный экспорт в РФ непроходной на европейский рынок и без каких-то чрезвычайных мер поддержки и льгот вряд будет там конкурентным.    Беларусь входит в двадцатку наиболее энергозависимых стран мира. Это означает, что внешняя политика должна обеспечивать выбор источников поставок энергоресурсов. Власти такого выбора не имеют – импортируют только российские, правда, по стоимости ниже рынка, и пытаются добиться еще лучших ценовых условий (смоленских цен).   Европейский выбор демсил потенциально как будто решает проблему некоторой диверсификации, может открыть дорогу к давним мечтам вроде Балто-Черноморского коллектора. Возможно даже получится снять политический бойкот на покупку электроэнергии беларусской АЭС, который ввели страны Балтии. Однако вероятной ценой всех этих благ станет отказ от российских энергоресурсов. Между тем РФ по многим критериям (доставка, стоимость, инфраструктура) является самым оптимальным источником нефти и газа для Беларуси и сохранение доступа к нему наряду с альтернативами в национальных интересах. Так что опять по нулям.

Дабл-зеро   Выпуск “Пульса Ленина-19” соотносит действия беларусских политических акторов на международной арене с интересами Беларуси, выясняя чья политика к ним ближе.   Сперва, как в пьесе, представление действующих лиц.    Внутри страны, понятно, только один политический актор, а вот за рубежом от имени Беларуси, помимо Александра Лукашенко и его дипломатии, выступает Светлана Тихановская с демократическими силами.   Теперь о национальных интересах. Они требуют от внешнеполитического курса формально немногое: обеспечивать безопасность, суверенитет и благополучие, а также благоприятные условия для развития Беларуси и беларусов во всех положительных смыслах. Для этого внешняя политика должна учитывать особенности Беларуси. Список главных особенностей можно свести к географии, экономике и общественному запросу.  Проклятое место?   Географическая особенность – ключевая. Она дает повод вспомнить бывшего министра иностранных дел Сергея Мартынова и его формулировку миссии национальной внешней политики: география была в истории Беларуси проклятием из-за многочисленных чужих войн, и задача дипломатии в том, чтобы превратить это проклятие в благословение, потому что, с другой стороны, географическое положение Беларуси дает массу возможностей. Речь о том, что географическое положение отводит Беларуси важную роль, например, в глобальном проекте Китая “Один пояс, один путь”. Если бы Лукашенко в 2020 году принял волю народа и ушел на пенсию или в оппозицию, то индустриальный парк “Великий камень”, который является самой крупной зарубежной зоной экономического развития Китая, имел бы шансы стать китайскими воротами в Европу. И это в интересах Беларуси.    Политика действующих властей конкретно эти интересы не обеспечивает, а линия демсил на санкционное давление – подавно. Санкции в принципе противоречат национальным интересам. Тем не менее из переходного кабинета звучит настойчивый призыв к Польше перекрыть железнодорожное сообщение с Беларусью с (наивным) расчетом подключить Китай к давлению на Минск. Дело в том, что через Брест проходит один из ключевых контейнерных железнодорожных маршрутов из Китая в Европу. На его долю приходится примерно 2–3% общего годового товарооборота между КНР и ЕС.   А еще через Беларусь проходят два из десяти европейских транспортных коридора, два трансконтинентальных нефте- и газопровода, ведущие из России в Европейский союз — нефтепровод “Дружба” и газопровод “Ямал-Европа”. В беларусских интересах, чтобы все эти артерии ожили. От Беларуси в этом деле сейчас как будто мало что зависит, хотя как сказать — можно играть на повышение конфронтации между Западом и РФ, а можно искать возможности для снижения. Вариант единения с Россией, который реализуют власти, или наоборот с ЕС, который декларируют демсилы, задачу не решает.