Сейчас в России начальство и их эксперты постоянно апеллируют к неким «традициям» и «скрепам» - в частности, в семейной жизни, в которых они усматривают некий «золотой век русской духовности».
Но что это были за семейные традиции? И у какой части общества?
Подавляющую часть общества составляли крестьяне (более 80% ещё в начале ХХ века), и вот среди этого класса теории и практики нравственности были весьма своеобразными. Думаю, мало кто сегодня захотел бы жить в таких семьях, особенно само начальство. Современники оставили много записок о нравственности среди крестьян. Одни из них – от штаб-капитана Генштаба, историка и помещика Александра Корниловича. В 1828 году на имя императора Николая I он писал:
«…Ни Государю, ни приближённым к нему невозможно видеть всех зол, которые таятся в обширной Его Империи. Вот почему я осмеливаюсь упомянуть об одном, кроющемся в таком сословии. Это зло есть разврат и совершенная безнравственность в простом народе.
Отправляясь в Сибирь, я прислушивался к разговорам ямщиков с провожавшим меня жандармом, и вот что слышал между прочим на пути от Тихвина до Вятки, и чему почти видел примеры в Сибири.
1-е. В крестьянском быту есть обыкновение в каждой семье женить сыновей как можно ранее, чтоб иметь в доме помощницу для хозяйства. Таким образом 12-летний мальчик женится на 18 или 20-летней девке. Весьма часто бывает, что отец мальчика, если он вдовец или хозяйка его в летах, живет со снохою; а не то она сама, не получая законного удовлетворения от мужа, бросается в объятия первого, который ей приглядится. Муж, пришедши в возраст, делает то же самое. Называли при мне несколько деревень, где все так живут, без всякого уважения к брачным союзам.
2-е. В длинные зимние вечера крестьянские девки и молодые бабы имеют обыкновение собираться в избу, особенно для сего нанимаемую, прясть и петь песни; приходят также туда молодые парни, числом столько, сколько женщин. Эти собрания называются посиделками или вечорками. Часто бывает, сии вечорки, продолжившись за полночь, оканчиваются тем, что погасят свечи или лучины, и происходят тут до свету разные бесчинства.
3-е. В некоторых местах, например около Тихвина и Костромы стыд совершенно потерян, так что девки рожают и имеют при себе детей без зазору; но где ещё сохранилось некоторое приличие, там они прибегают к некоторым старухам, которые промышляют приискиванием трав, уничтожающих зародыш в самом начале и которые за небольшую плату доставляют им ужасные способы скрывать своё положение.
Ямщики рассказывали об этом, как о вещах весьма обыкновенных, не полагая в сем ничего дурного.
Сия безнравственность невероятным образом распространяется и, Ваше Превосходительство согласитесь, может иметь наконец весьма пагубные следствия. Не говоря уже, что зло сие совершенно противно Християнской вере, какой вред от него в политическом отношении! Замечено, что наш народ мелеет; что при Петре I-м русские были гораздо рослее нынешнего; я думаю, что сие обстоятельство, что бедность наших крестьян во многих губерниях, равно как и то, что у нас с каждым годом умножалось до сих пор число преступников, ссылаемых в Сибирь, главнейше происходит от сего разврата. Он тем гибельнее, что гражданской власти невозможно прекратить оного. Если б Правительство могло поставить в каждой крестьянской семье надзирателя за нравами, то и тогда нельзя будет предупредить сего зла».
Далее Корнилович пишет, что в теории с развратом в деревне могли бы бороться сельские священники, но и они по части нравственности не лучшие воспитатели. Хорошо бы крестьян переводить в протестантизм, но это уже вопрос политический:
«Лучшее доказательство пользы проповедей и первоначального учения Закону представляют Протестантские земли. Там в деревнях Пастор есть отец своего стада; народ воздержан, честен, привязан к своим властям и с благодарностию к Творцу пользуется избытками своего трудолюбия».
(как писал уже сотню раз: цените нынешнее время, оно лучшее в истории человечества, и России тоже)