Изюм и Миндаль

Maruyama Ōkyo «Peacock and Peahen», 1781. MIHO MUSEUM

Jacques Majorelle

Konstantin Yuon « The blue bush», 1908. Tretyakov Gallery

Marie Bracquemond «On the Terrace at Sèvres», 1880. Musée du Petit Palais

О первой части книги сложно рассказать что-то еще, потому что хочется просто цитировать и пересказывать все. Например, как Илья подростком ездил вместе с артелью расписывать храмы и боялся, что обанкротившийся хозяин ему не заплатит. На то, чтобы доехать до Петербурга и поступить в художественную академию, он заработал сам. Но вот он добирается до столицы. Здесь, вместе с гайдом о том, как искать квартиру студенту в Петербурге 1860-х годов и где взять деньги для поездки на Волгу, чтобы рисовать там бурлаков, начинаются его интереснейшие размышления об искусстве. Репин очень хорошо передает кипучую атмосферу в творческих кругах, когда живопись стала привлекать общественное внимание и создавалось независимое российское искусство. Но время перемен – это всегда прения. Еще недавно моду задавали Семирадские и прочие Айвазовские, а вот уже от художников требуют не просто отражать жизнь как она есть, но быть публицистикой, ибо время великих реформ не приемлет «искусства для искусства». Да, не успели художники немного стряхнуть с себя академизм, как уже тот же Толстой и другие заявили, что живопись – трата времени, ведь зачем несколько месяцев рисовать то, что можно сказать в двух предложениях? Как таланты из провинции оживляли искусство, близки ли Репину были идеи толстовства, почему XVIII век – «темное время» в европейском искусстве – вот лишь немногое из того, что есть в «Далеком близком».

О первой части книги сложно рассказать что-то еще, потому что хочется просто цитировать и пересказывать все. Например, как Илья подростком ездил вместе с артелью расписывать храмы и боялся, что обанкротившийся хозяин ему не заплатит. На то, чтобы доехать до Петербурга и поступить в художественную академию, он заработал сам. Но вот он добирается до столицы. Здесь, вместе с гайдом о том, как искать квартиру студенту в Петербурге 1860-х годов и где взять деньги для поездки на Волгу, чтобы рисовать там бурлаков, начинаются его интереснейшие размышления об искусстве. Репин очень хорошо передает кипучую атмосферу в творческих кругах, когда живопись стала привлекать общественное внимание и создавалось независимое российское искусство. Но время перемен – это всегда прения. Еще недавно моду задавали Семирадские и прочие Айвазовские, а вот уже от художников требуют не просто отражать жизнь как она есть, но быть публицистикой, ибо время великих реформ не приемлет «искусства для искусства». Да, не успели художники немного стряхнуть с себя академизм, как уже тот же Толстой и другие заявили, что живопись – трата времени, ведь зачем несколько месяцев рисовать то, что можно сказать в двух предложениях? Как таланты из провинции оживляли искусство, близки ли Репину были идеи толстовства, почему XVIII век – «темное время» в европейском искусстве – вот лишь немногое из того, что есть в «Далеком близком».

О книге мемуаров Ильи Репина «Далекое близкое» Я редко читаю дневники и мемуары, потому что в них часто слишком много повседневности или имен и деталей, которые понятны только специалистам. Но мемуары Ильи Репина (1844-1930) – нечто совершенно иное. Это не описание всей его жизни – Репин, как человек творческий, не последовал стандартной схеме. Когда вы читаете «Далекое близкое», нет впечатления, что вы штудируете Большую Советскую энциклопедию со всеми вехами его жизни в строго хронологическом порядке. В мемуарах Ильи Ефимовича три условных раздела: -детство и художественное становление, -впечатления о коллегах – начиная учителями (Иван Крамской) и старшими современниками (Ге, Куинджи) и заканчивая учениками (Валентин Серов), -«Письма об искусстве» – размышления из поездок по Европе. Поистине талантлив тот, кто знает, как лучше всего применить свои способности чтобы создать что-то (если ты хорош в журналистской работе, – ради бога, не пиши роман, напиши эссе!) Такое умение проявил Репин, выбрав очерковую форму, которая позволяет очень ярко обрисовать самые интересные события жизни. Красивейшим литературным языком он запечатлел свою родину – город Чугуев, военное поселение в тогдашней Харьковской губернии. С огромным удовольствием читаешь об отце Репина-торговце лошадьми, которых приводили из дикой степи, о крестьянках, которые суеверно боялись позировать художнику и т.д., потому что и сам автор с любовью вспоминает прошедшие времена, в ретроспективе ставшие еще более милыми. Интересы Репина-живописца были во многом сформированы его детством. Например, истории чугуевских старожилов, которые помнили вольные казачьи времена до установления военных поселений, наверняка повлияли на замысел картины «Запорожцы». Сюжеты для своих полотен Репин искал в реальной жизни, что было отнюдь не данностью во время, когда, чтобы поступить в академию требовалось зарисовать голову Аполлона, а для того, чтобы закончить ее – создать полотно строго на библейский или исторический сюжет (из-за этого студенты решили даже выйти из академии!) Ровесник Репина Генрих Семирадский считал, что искусство должно ориентироваться на эстетический идеал древних греков и, соответственно, как может быть искусством портрет какой-нибудь крестьянки?! Будучи человеком своего слова, он и писал в основном античные и исторические полотна. «Римская оргия блестящих времён цезаризма», «Женщина или ваза? (Сложный выбор)» – вот что я называю искусством!

Fanny Brate «Nyponblommor», 1931.

Sigrid Hjertén «Boy with Toy Boat», 1916.