Шипы и Розы

Нам пишут из Переславля

Пидоренко, признавайтесь, Вы писали аннотацию? Пушкин в русской философской критике. Конец ХIХ-ХХ век. Пушкин — это не только уникальный феномен русской литературы, но и непокоренная вершина всей мировой культуры. Лучезарный, всеобъемлющий гений, светозарное преизбыточное творчество, — по характеристике Н.Бердяева, — величайшее явление русской гениальности. В своей юбилейной речи 8 июля 1880 года Достоевский предрекал нам завет: Пушкин… унес с собой в гроб некую великую тайну. И вот мы теперь без него эту тайну разгадываем. С неиссякаемым чувством благоволения к человеку Пушкин раскрывает нам тайны нашей натуры, предостерегает от падений, вместе с нами слезы льет… И трудно представить себе более родственной, более близкой по духу интерпретации пушкинского наследия, этой вершины золотого века русской литературы, чем постижение его мыслителями золотого века русской философии (с конца XIX) — от Вл. Соловьева до Петра Струве. Но к тай нам его абсолютного величия мы можем только нескончаемо приближаться.

Автофикшн — довольно условный жанр. Тексты могут отличаться друг от друга формально, но все же кое-какие сходства всегда есть — личные переживания смешиваются с отвлеченными размышлениями, на передний план выходят бытовые моменты, рутина, незначительные события. А в центре внимания оказывается опыт отдельно взятого человека. В подборке рассказываем о текстах, которые определяют (или расширяют) границы нового жанра.

Все так же мечтаю жить в мире, где новости только такие

Я/МЫ Михаил Кузмин «Не приспособлен я к такой жизни и таким ценам» Михаил Кузмин, запись от 15 сентября 1920 года.

Такое колдовство нам нужно

«Контраст Востока и Запада — это особенность дискурса секуляризма, от самых ранних его формулировок и до сегодняшнего дня. В нем есть преемственность и есть изменения. Преемственность связана с центральной ролью, которая отводится половому различию (в другой работе я назвала это „сексуларизмом“), с особым фокусом на месте женщин и с либеральным представлением об индивидуальном выборе и согласии. В этом дискурсе все еще сохраняется христианское измерение. Изменения касаются сущностного содержания этих понятий: от секса ради воспроизводства семьи, расы и нации к сексу как исполнению индивидуального желания, от женщины как приватного, страстного создания к женщине как публичному агенту, осуществлявшему свободный выбор, от акцента на взаимодополняемости полов к „равенству“ между ними. Эти идеализированные представления подкрепляются не ссылками на психическую и структурную реальность жизни мужчин и женщин, а противопоставлением все такому же выдуманному чужеродному „другому“ — мусульманской женщине Востока. Неизменно лишенная индивидуальной агентности, она рисовалась поначалу как воплощение растрачиваемой впустую сексуальности, а теперь олицетворяет ее неестественное подавление. В изображениях, относящихся к XIX веку, она агрессивна и сексуально неразборчива, теперь же описывается как пассивный инструмент своих отцов и братьев-террористов. Ее якобы ужасающее положение — антитеза всего, что „равенство“ означает на Западе, более того, это ужасающее положение, собственно, и служит для определения западного равенства, в котором одни вещи подчеркиваются (право голоса, доступ к образованию, сексуальная свобода выбора), а другие нет (экономическое неравенство, „стеклянный потолок“, мизогиния, домашнее насилие). Несмотря на обширную литературу, в которой эти образы оспаривались как стереотипы, искажающие опыт и агентность мусульманских женщин, а также свободу женщин на христианском секулярном Западе, дискурс секуляризма продолжает предлагать их в доказательство превосходства „нашего“ образа жизни. Сила этого дискурса имеет значение из-за его влияния на политиков и медиа, а также на обычных людей». Отсюда

Без одного дня два года назад Женя Беркович читает стихи о любви на первом петербургском Фонаре. Перед ним, я помню, я тоже орала в подушку - закрыли Гоголь центр. Через 5 дней очередной Фонарь, с темой "Я переживу!", но что-то все сомнительнее, и снова хочется орать, только сил уже нет. Точно ясно, что стоит встречаться, потому что каждое объятие и разговор может быть перед долгой разлукой. Я верю, что всем воздастся. И просто ну обязаны пережить.

❗️Евгению Беркович и Светлану Петрийчук приговорили к 6 годам колонии В 2-м Западном окружном военном суде Москвы вынесли приговор в отношении режиссерки Евгении Беркович и сценаристки Светланы Петрийчук по делу об оправдании терроризма (ч. 2 ст. 205.2 УК РФ) из-за спектакля «Финист Ясный Сокол». Суд назначил им 6 лет колонии. Гособвинение ранее запросило им шесть лет колонии. По версии следствия, Петрийчук и Беркович «совместно осуществили постановку пьесы», которая «будет формировать у зрителя привлекательный образ терроризма».

В предзаказ ушла книга великой Джоан Уоллак Скотт. Скотт — классик гендерных исследований, но в России она почти не переведена (выходили переводы двух ее статей в Хрестоматии по гендерным исследованиям). «Пол и секуляризм» — посвящен тому, как в политическом дискурсе гендерное равенство стало ассоциироваться с секуляризмом. Скотт утверждает, что отделение церкви от государства изначально не предполагало женскую эмансипацию. Ранняя западная теория национализма закрепляла гендерную дифференциацию, заложив в саму основу общественного устройства разделение на женскую — семейную — сферу, и мужскую — публичную сферу политики и экономики. Когда в конце XX века возникли споры об исламе, гендерное равенство стало считаться фундаментальной чертой секуляризма. Эта уловка использовалась для обоснования расового и религиозного превосходства Запада, а также для отвлечения внимания от проблем, связанных с гендерным неравенством, с которыми сталкиваются и христианские и нехристианские страны. Перевод Инны Кушнаревой