Вронская

В Переделкино есть перекресток. На закате июльского дня Незадолго до вечной разлуки Ты в Москву провожала меня. Проводила и в спину глядела, Я и сам обернулся не раз. А когда я свернул к ресторану, Ты по счастью исчезла из глаз. Приезжай наконец, электричка! И уеду — была не была — В Сан-Франциско, Марсель, Йокогаму, Чтобы жалость с ума не свела. Сергей Гандлевский 1992

По следам вчерашней велосипедной прогулки – а давайте вместе с вами составим список желаний на лето. Одной этим заниматься скучно, а вместе — ничего. Я хочу — не лениться выносить проектор во двор, протягивать удлинители и смотреть кино в саду на простыне, попробовать новый вид спорта (вейк?), ходить на лесной корт и немножко бить мячик о стенку, съездить куда-то на север, где я еще не была, придумать другой день рождения, съездить на дачу к сестре. Пишите в комментариях и я тоже. А потом соберём общий чеклист.

Покататься по Москве в дождь ✅ Знакомьтесь — мой новый городской друг Фуджик! Спасибо, Даша, за огромную помощь в выборе!

Смелый, конечно, человек Михаил Фаустов. Панк. Взял и сделал книжный фестиваль посреди огромного гастрокорта в Новосибирске. В центре старого здания центрального рынка поставил книжную ярмарку, рядом большую сцену, а в закутках — лектории. Люди заказывают еду от уйгурской до перуанской, и до них доносятся писательские голоса нашей с вами современности. Володина, Вагнер, Постнов, Сальников, а ещё писательниц с молодой аудиторией, к которым очередь за автографом 45 минут. Для выступающих ещё то испытание — во-первых, вокруг еда, а нужно выступать, во-вторых, шумит то кофеварка, то сушилка, в-третьих, барахлят микрофоны. Но люди приходят и слушают, и это важнее многого. Переделкино на фестивале #Новаякнига выбирало при свидетелях резидента из Сибири. Это был эксперимент и показ внутренней кухни работы экспертов и наших табличек — спасибо, что согласились на такую авантюру, дорогие Полина Бояркина, Наташа Ломыкина и Ася Шевченко. С вами ничего не страшно! Привезти книгу и авторов в место ежедневного бытового обитания людей всегда было интнесной идеей. Некрасовка, например, делала точки выдачи книг в торговых центрах, а Литмузей размещал там поп-ап выставки. Идея при этом всё ещё непривычная и "некомфортная". Поэтому, несмотря на все сложности, молодец ты, наш ласковый Миша. Спасибо тебе за наш книжный туризм.

Я сдаюсь, я не знаю, как написать об этой книге. И как можно собрать о ней публичный разговор. С умолчаниями не хочется, без — не получится. Кишка тонка. Книга мрачная, она вне времени и она очень сильно о нашем времени. И ко времени. Я бы сказала, что это нужно подросткам, но страшно так сказать. Фольклорные злодеи, канон сказки, темный лес, в котором блестит только сережка. И Асин юмор. Ася наша резидентка, и я очень ждала её книгу. Начинаю ждать вторую. 5. Ася Демишкевич. Раз мальчишка, два мальчишка. — М.: Альпина. Проза, 2024 #myreadingchallenge2024

Хочу порекомендовать канал Дмитрий Горшенина – качественные и оригинальные наблюдения за мировыми литературными событиями, почти никогда не встречающиеся в других каналах. И передать вам из этого канала слова переводчицы Александры Борисенко, выступавшей в выходные в Переделкине:

Претензии к переводу всегда будут, порой неожиданные. Она вспомнила один такой: «У вас над книгой работали три переводчика, а главный герой все равно умер».

Так живите по ветру, молодежь, побольше комплиментов дамам, больше музыки, улыбок, лодочных прогулок, домов отдыха, рыцарских турниров, дуэлей, шахматных матчей, дыхательных упражнений и прочей чепухи.

Такое настроение – Саша Соколов. Школа для дураков

Пусть будет это, но оставляю за собой возможность ещё по одному днем и вечером. Иосиф Бродский Посвящение Глебу Горбовскому Уходить из любви в яркий солнечный день, безвозвратно; Слышать шорох травы вдоль газонов, ведущих обратно, В темном облаке дня, в темном вечере зло, полусонно Лай вечерних собак -- сквозь квадратные гнезда газона. Это трудное время. Мы должны пережить, перегнать эти годы, С каждым новым страданьем забывая былые невзгоды, И встречая, как новость, эти раны и боль поминутно, Беспокойно вступая в туманное новое утро. Как стремительна осень в этот год, в этот год путешествий. Вдоль белесого неба, черно-красных умолкших процессий, Мимо голых деревьев ежечасно проносятся листья, Ударяясь в стекло, ударяясь о камень -- мечты урбаниста. Я хочу переждать, перегнать, пережить это время, Новый взгляд за окно, опуская ладонь на колени, И белесое небо, и листья, и полоска заката сквозная, Словно дочь и отец, кто-то раньше уходит, я знаю. Пролетают, летят, ударяются о' землю, падают боком, Пролетают, проносятся листья вдоль запертых окон, Всё, что видно сейчас при угасшем, померкнувшем свете, Эта жизнь, словно дочь и отец, словно дочь и отец, но не хочется смерти. Оживи на земле, нет, не можешь, лежи, так и надо, О, живи на земле, как угодно живи, даже падай, Но придет еще время -- расстанешься с горем и болью, И наступят года без меня с ежедневной любовью. И, кончая в мажоре, в пожаре, в мажоре полета, Соскользнув по стеклу, словно платье с плеча, как значок поворота, Оставаясь, как прежде, надолго ль, как прежде, на месте, Не осенней тоской -- ожиданьем зимы, несмолкающей песней.