У художницы Полины Шкапиной день рождения. Это тот вид современного искусства, который мне понятен и близок.
Город — сложный герой. Еще в 19 веке художники пытались запечатлеть стремительно меняющийся и развивающийся мир. Индустриальный пейзаж должен пугать, потому что каждый из них — памятник самой страшной и незаметной войны в истории человечества.
Промышленная революция свергла Человека с вершины мира.
Отныне на этом месте стояла Машина. Бездушное чудовище, верный слуга и средство получения таких капиталов, о которых люди раньше не могли и мечтать. Масло, раскаленный черный металл, нефть и бетон сменили золото и серебро.
А Человек превратился в обслуживающий персонал, раба Машины, находящейся в прямом услужении у равнодушного хозяина.
И если феодалист оставлял маленькому человеку связь с Землей, что и позволяло этой казалось бы предельно несправедливой системе пережить тысячелетия, то промышленный капиталист окрасил мир в серый и черный, запер Человека в страшном лабиринте многоэтажных коробок, среди ржавых труб, гаражей-контейнеров и вечных заборов.
Социалистический реализм попытался изменить эти отношения, вернуть Человека на пьедестал, уравняв всех в правах. А значит, теперь Машина была слугой не одного владельца фабрики, а всех рабочих.
Индустриальные пейзажи советских мастеров — тяжелый гимн Гераклу в синей робе, с почерневшим от копоти лицом, одолевшему и железных львов, коней и ланей, и очистившему тьму промышленных конюшен. Казалось, Город был подчинен.
Художники воспевали дымящие трубы и раскаленные печи, прославляли металлических слуг, упрощающих жизнь каждому, и рисовали кирпично-бетонный рай.
Тот двор залитый солнцем, с бельем, качелями, влажной тенью подъезда, откуда вышел каждый из нас...
Но старый мир рухнул, и снова в углах и линиях многоэтажек и заводов кроется что-то жуткое, подобное полуденному ужасу.
И Человек, и Машина потерялись в Городе, опутанном проводами и электронными импульсами, где улыбка красавицы может оказаться игрой нейросети, а мертвые линии заброшек навевают тоску, которой нет еще названия.
Полина Шкапина ищет выход из этого жуткого постиндустриального одиночества, возвращая человеку если не власть над этим миром, то смелость пребывать в нем. Лестница на ж/д станции, сияюще-белые колонны эстакады, огни переходов — так мы потихоньку найдем дорогу в тот самый солнечный двор, где все сушится белье и мама вот-вот позовет обедать.
@russ_krasota