сквозь призму любви.

la dernière femme丨 последняя женщина Марко Феррери, 1976

ничто так не забавляет как человеческая убежденность в том, что им известны не только мотивы других, но и их нутро. они с легкостью навешивают «как так можно…», они говорят «да я бы никогда…», они кидают «да все понятно, он это сделал потому что…» они не в силах сдержать злобу, зависть и боль за собственную ничтожность. не зная себя ни на грамм, они убеждены, что другие – орешки, которые они щелкают, а в их руках рассыпается скорлупа с ответами на все вопросы. только им невдомек, что они вот уже почти вечность носят себя как мешок с органами, зная о себе лишь свое имя. человек, который не знает себя, отчаянно нуждается в том, чтобы создать иллюзию знания других, которая заглушает страх неизвестности и незнания себя. а человек, который знает себя хоть на грамм, не нуждается в том, чтобы заглушать это чувство. знакомство с самим собой дает ему возможность смотреть на других людей через призму «я знаю этого человека только здесь и сейчас, только одни его слова, только один поступок, только в данную секунду мы знакомы, не знал его в прошлом и не знаю в будущем». оценки и осуждения присуще лишь тем, кто так рьяно смещает фокус с себя на других. Бернард (с)

"…открой глаза, я принимаю всё в тебе..“

никогда не разбирался: баритон, тенор, бас, но отчётливо помню твои тёмные волосы, скулы, странный смех и грозный анфас. теперь мне снова не до чего, мысленно занемог. скажи, для чего придумали пол, без твоих безнадёжно-красивых ног? для чего здесь вазы, джакузи, балкон, музыка и вино? если нет здесь ключиц и запястий твоих- значит нет ничего.

”…а между тем в Анне я чувствовал глубину. не знаю, чем объяснить это впечатление, но она всегда казалась мне существом бездонным. Дэйв как-то сказал, что назвать человека неисчерпаемым — значит попросту дать определение любви“ ‘под сетью’ а. мердок

я люблю тебя такую разноцветную, разноплановую и разноформатную. за то, что разбужен губами-рассветами, за то, что украден глазами-закатами, за то, что на нервах моих, как на клавишах, играеть симфонии Баха, Бетховена. ты мне, однозначно, и дикая нравишься, и этим любовь моя вся обусловлена, и этим она на бумаге подчёркнута, в кавычки взята, на цитаты развалена. мне нравится знать тебя тихой и чокнутой, мне нравится быть с тобой сильным и раненым, мне нравится пальцами мчаться по линии твоей аккуратно очерченной талии, знакомить тебя с Федерико Феллини и знакомиться с тем, как ты видишь Италию, не верить ни в то, что живут все законами, ни в то, что твердят в новостях и на кабельном, а видеть как прячется, ждёт нас за окнами наш собственный мир, для кого-то неправильный

“вы не должны сравнивать себя с другими, и если природа создала вас летучей мышью, вы не должны пытаться стать птицей страусом. вы иногда считаете себя странным, вы корите себя за то, что идете иными путями, чем большинство. от этого вам следует отучиться. смотрите на огонь, смотрите на облака, и когда у вас возникнут видения и в вашей душе заговорят голоса, положитесь на них и не спрашивайте, угодно ли, понравится ли это господину учителю, или господину папе, или какому-нибудь боженьке! так губят себя. так сливаются с толпой и становятся окаменелостью. — герман гессе, ‘демиан’

“вы не должны сравнивать себя с другими, и если природа создала вас летучей мышью, вы не должны пытаться стать птицей страусом. вы иногда считаете себя странным, вы корите себя за то, что идете иными путями, чем большинство. от этого вам следует отучиться. смотрите на огонь, смотрите на облака, и когда у вас возникнут видения и в вашей душе заговорят голоса, положитесь на них и не спрашивайте, угодно ли, понравится ли это господину учителю, или господину папе, или какому-нибудь боженьке! так губят себя. так сливаются с толпой и становятся окаменелостью. — герман гессе, ‘демиан’