Оксана

А иногда понимаешь, что лучше одному, чем закрывать сердечную брешь кем попало... Жаль, что нельзя почитать книгу твоей жизни, иначе бы мог подготовиться к её ударам... Жаль... Порой у неё слишком хорошее чувство юмора... Но не всегда смешно... Марита Берже

С годами всё ценнее простота! Ты ценишь вкусный кофе, тот, что варишь сам или тебе варят, но это доверяешь далеко не каждому! Ты ценишь в людях искренность и преданность. Количество друзей мельчает год от года, они словно песок просеиваются горечью обид, твоих побед и испытаний! Ценишь тех, кто звонит в трудные моменты со словами: – Дверь откроешь?! Начинаешь ценить их "качество," а не количество! В любви ценишь её проявление, и трепетность заботы о тебе, и умение быть рядом, когда ты невыносим. Умение молчать тишиной, когда она просто необходима, чтобы не взрывалась твоя голова! А объятия?! Как редко мы стали раскрывать свои руки, чтобы обнять?! Разговаривать музыкой иногда становится твоим воздухом! Жаль, что это приходит с опытом! Жаль, что нужно пройти через многое, чтобы это понять... Время учит и порой безжалостно, но объясняет слишком доходчиво... Иногда лучше оставаться голодным, чем есть, что попало... И так же и с людьми...⬇️

Остывает кофе с лепестками жасмина. Июльское утро. Новый день тихими шагами плавно начинает свой танец на зевающим небе. Играя лучиками, солнышко просыпается и медленно- медленно растекается по спине- бирюзовой глади, неся в ладошках капельки нового..... Элинушка. Доброе утро, мои дорогие друзья!☕️☕️🍰😘

вон, юбка уже не сходится. - Ну так надо же когда-то начинать! - Но сегодня уже точно поздно. - Ну, завтра! - Ну, завтра и начну. Ладно? - Ладно. - Ну, спи тогда. И договорившись, наконец, сама с собой, Катя уткнулась лицом в подушку и засопела.😆 Дарья Исаченко Спокойной ночи, мои дорогие друзья!💙💙😘

- Ты на кухне все убрала? - Убрала, убрала. - А кашу в холодильник поставила? - Да поставила! Отстань, я спать хочу. Катя перевернулась на другой бок, подоткнула подушку и собралась спать, но не тут-то было. - Да рано еще, не выдумывай. - раздался у нее над ухом голос. - Лучше скажи, что там с Верой Петровной? - Откуда я знаю. Я с ней не живу. - отмахнулась Катя. - А что там за грохот был наверху? Сегодня вечером. - Ну, может, ремонт. - Какой ремонт, ей 75! - Ну, не ремонт. - А что тогда? - Без понятия. - А если ее ограбили? - Может и ограбили. Спать пора. Катя недовольно крякнула. - Да погоди ты. Кать, какая ты равнодушная. Катя не отвечала. - Ты новости читала? Как ты можешь спать?! Ты видела, сколько всего в мире происходит?! Ураганы, цунами, обвалы на биржах… - Ну, читала. - И что ты думаешь? - Известно что. - Ну, так, а чего ты тогда лежишь? Спать она пошла! Надо же что-то делать! - Надо! Мне много чего надо! Английский учить надо, в бассейн ходить надо, правильно питаться - надо… ⬇️

Хвастался, что знаком с Шендеровичем, дарил букеты с лилиями. Нес пряники, где по глазури было писано «Охэв итах!» («Люблю тебя!») или «Шабат шалом». Читал стихи, говорил, свои, оказалось, Маршака. Возил на могилу к маме, лгал, что генерал, служил с Шароном, и семья возможна. Приходил с чемоданом, просился пожить, Флора сомневалась. А потом он перебрался к другой вдове в Гиватаиме и перестал звонить. В конце концов, одиночество доконало Флору. Это, часто думала она по-русски, просто, едрена вошь, невыносимо! Она представила: если умрет на своем четвертом этаже, соседи догадаются нескоро и лишь по запаху. Тогда Флора села в автобус и поехала в Иерусалим. В Стене Плача она засунула записку: «О, Всевышний! Прошу Тебя, сделай так, чтобы я перестала быть одна! Амен!» И вернулась в Тель-Авив. Сначала ничего не происходило. Но вдруг позвонили из Донецка старики Рубенфельды, дальняя родня мужа. Их сын Борис с русской женой Нюрой и ребенком Василем собрались из Донецка в Израиль. Нельзя ли приютить на ночь-другую, помочь с оформлением?.. Флора обрадовалась: азохен вэй! Пусть едут, места хватит, родные же люди! Встретила, напекла пирогов. Репатрианты, вспомнив былое, сразу напились, расплакались, запели одесское. Апельсин с лимоном ободрали. Сломали пульт от телевизора. Горшки побили. Ребенок разрисовал обои порнухой. У многих так бывает. Видно, стресс с перепугу. Следом прибыли Мирра Рубенфельд, с астмой, и одноглазая бабка Фаня Деренштейн, похожая на террористку, с ходунками. Стояла жара, бабушка курила «Беломор», но боясь за сердце, запиралась в ванной, опустив ноги в воду. А Мирра после кефира в Донецком аэропорту не вылезала из туалета. Затем приехала семья Дубинкеров: Илья с женой Аллой, тещей Розой Давидовной Зокенмахер и котом Павликом. Позвонили прямо из Бен-Гуриона. Кот наделал в сумочку Мирры Рубенфельд, которую отчего-то невзлюбил. Да кто их, котов, разберет? Флора терпела. Освободила второй туалет, который был кладовкой. Варила на всех ведро куриного супа с лапшой и кастрюлю картошки с маслом и укропом. Не выключала кондиционеры, ибо старухи чуть что падали в обморок. Через пару месяцев Флора решила узнать: может, гостям пора бы снять что-то свое? А то даже на полу уже места не хватает. «Что вы, тетя! Мы иврита не знаем! А у вас так уютно!» Флора вернулась к Стене Плача. Записки своей она не нашла. Написала другую: «Господи, я же просила избавить меня от одиночества! Но не до такой же степени!». Ничего не вышло. Ибо любому еврею известно, что решения Небес обратной силы не имеют..🤣🤣🤣 А. Головков

ЗАПИСКА Флора вышла на пенсию, похоронила мужа, проводила детей в Канаду. Остались только рамки на стенах. Сначала Флоре нравилось засиживаться допоздна. Бродить по квартире неглиже, примерять белье перед зеркалом. Слушать под душем итальянское. А вечером — теперь уже не ожидая к ужину дочь и детей из школы, — залезть в кресло смотреть сериал, есть шоколад, пить вино, мечтать о друге. Она посещала гончарную, кружок макраме, клуб женщин-садоводов и дискотеку для пожилых. Связала канотье. На балконе посадила лимон с мандарином. На полке выстроились сделанные ею кривые горшки из глины. На танцах приглянулся Давид, лет восемьдесят.⬇️