sima está conociendo

М. Цветаева В день Благовещенья Руки раскрещены, Цветок полит чахнущий, Окна настежь распахнуты, — Благовещенье, праздник мой! В день Благовещенья Подтверждаю торжественно: Не надо мне ручных голубей, лебедей, орлят! — Летите, куда глаза глядят В Благовещенье, праздник мой! В день Благовещенья Улыбаюсь до вечера, Распростившись с гостями пернатыми. — Ничего для себя не надо мне В Благовещенье, праздник мой! М. Нестеров. Диптих «Благовещение», 1898 🦋💙🤩

У меня появилось любимое слово — промыслительно. В нем промысел Божий и мысль, судьба и воля. А звучит оно красиво как! 🤩 Я возвращаюсь в Москву из Тольятти, куда приехала вчера, чтобы выступить на Студвесне. И вдруг — промыслительно — стала частью чудного мира. Голосом, взглядом, прикосновением вплелась в хоровод эмоций, света и творчества. Я пела свою любимую песню, которую для мюзикла о святых Петре и Февронии написали моя дорогая Мамочка и Ваня Макеев. Я исполняла роль Февронии, когда училась в 7 классе. Ваня до сих пор записан у меня как «Иван-Петр», а на контакт Мамочки я как поставила фото с нашего первого показа, так и не меняю его. Святые Петр и Феврония, покровители семьи и любви, неизменно присутствуют в нашей жизни. Для меня в их житии соединилось все самое русское, а благодаря мюзиклу — ожило. И как же я счастлива, что смогла не просто коснуться этого мира, искреннего, трепетного, родного, но заново войти в него, надышаться им, прожить!..

Я совью ему веночек из шелковой травушки. А вплету в него незабудочки — годы долгие на супружество. Маки алые — на терпение скорбей-тягот человеческих. А ромашки-лучшецветики — на любовь мою с ним до гробушка…

P.S. Мы стали лауреатами в номинации «Авторская песня» 🌟

Друзья, сегодня — ровно год, как существует канал sima está conociendo 💐 Я удивляюсь, какой путь смогла пройти рядом с вами. Сейчас этот канал для меня — вдохновение, пространство спокойствия, творческая мастерская. За время его существования я познакомилась с прекрасными людьми, почти поборола страх писать тексты, поняла, что мне нравится и к чему я хочу стремиться. Уже сейчас этот канал помогает мне в работе и в поиске единомышленников. Я благодарна каждому, кто сейчас читает этот пост. Спасибо за ваше неравнодушие! Я бесконечно ценю каждого из вас. Соим присутствием и участием вы вдохновляете меня не сдаваться 🌫🕊 Крепко обнимаю!

Христофор писал не потому, что боялся что-либо позабыть. Ему казалось, что слово записанное упорядочивает мир. Останавливает его текучесть. Не позволяет понятиям размываться Христофор понимал, что написанное слово останется таковым навсегда. Что бы ни случилось впоследствии, будучи записанным, это слово уже состоялось

— Е. Водолазкин, «Лавр» В свое время эта мысль запечаталась в сердце. Наверное, именно ее я вынесла для себя из романа, как определяющую. Травник Христофор с белоснежной бородой и коробом берестяных грамот остался любимым персонажем от начала и до конца. Я выписала эту фразу, впервые задумавшись о ценности слова запечатленного. Может, я поэтому и решила стать филологом? Благодаря дедушке Христофору из «неисторического романа» современного писателя-слависта? 💐🤎 🦋

На улице был дождь. Мы зашли в храм в честь Чистилища. Вообще, в этом городе ощущалась повсеместная если не эстетизация, то пристальное высмеивание смерти. Пахло свежими цветами и лаком. На боковых нефах возвышались скульптурные композиции 18 века. Деревянные фигуры — такие правдоподобные — выстраивались в повествование о Страстях и Смерти Христа. Их готовили к Мистерии, которая пройдёт в Страстную пятницу. Корни этой традиции восходят к 17 веку, эпохе барокко, когда в Европе возвеличивали Смерть, окружая ее царственным ореолом. По улицам старинного города, где развеваются красные флаги, двигаются священные фигуры. 10 человек несут на своих плечах каждую композицию, следуя ритму похоронных маршей. Они идут особым манером — шаг вперед, шаг вбок. Так фигуры оживают. И тысячи людей, которые следуют за Мистерией со свечами, будто вместе с Христом проходят путем крестным. «Они хоронят Бога», — писал Пастернак будто именно об этом действе. Перемещаясь от фигуры к фигуре в храме, было сложно сдержать слезы. Хотелось поцеловать деревянные стопы, пронзенные насквозь. Я видела только смерть во всей ее барочной мрачности. Но обернувшись к выходу, подняв глаза, я встретила фигуру Христа, возвышающуюся, торжествующую, побеждающую. На Его шее висел кулон из крупного коралла, сплетения которого как бы складывались в священные буквы: «IC XC NI KA». И тут на ум пришли другие строки Пастернака: 📎Смерть можно будет побороть Усильем Воскресенья!📎

В. Брюсов — «Врубелю». В день рождения художника 🦋 От жизни лживой и известной Твоя мечта тебя влечет В простор лазурности небесной Иль в глубину сапфирных вод. Нам недоступны, нам незримы, Меж сонмов вопиющих сил, К тебе нисходят серафимы В сияньи многоцветных крыл. Из теремов страны хрустальной, Покорны сказочной судьбе, Глядят лукаво и печально Наяды, верные тебе. И в час на огненном закате Меж гор предвечных видел ты, Как дух величий и проклятий Упал в провалы с высоты. И там, в торжественной пустыне, Лишь ты постигнул до конца Простертых крыльев блеск павлиний И скорбь эдемского лица!

И свет во тьме светит, и тьма не объяла его (Ин. 1:5) Сегодня на семинаре мы обсуждали довольно мрачную «Шагреневую кожу» Бальзака. Но в одной из сцен — ключевой — главный герой увидел Христа кисти Рафаэля. И весь мир в мгновение этого взгляда пронзил свет. Одновременно засияло множество лучей — разных по направлению и содержанию... После этой пары я пошла на философский факультет, чтобы побеседовать с деканом. Сердце билось от волнения, но я улыбалась солнцу. Мы вновь говорили о свете — в русской культуре, храмовых сводах и в умах. Алексей Павлович пригласил меня на лекцию о богословии иконы в русской эмиграции. В лекционном зале имени А. Лосева Искусствовед Ирина Языкова называла имена — монахиня Иоанна Рейтлингер, инок Григорий Круг... Они дружили с Ларионовым и Гончаровой — и писали иконы: белое на белом, свет на свете, как образ Троицы или Серафима Саровского. Они мужественно несли Свет Христов в мир, отринувший их. Я вышла из университета, когда последние лучи отражались на больших окнах, разбегаясь причудливыми ручейками по стеклу. В голове звучали слова лектора — запечатленные в сердце: 📎Если Бог приходит в мир, Он приходит как Свет📎

«Плывите!» — молвила Весна. Ушла земля, сверкнула пена, Диван-корабль в озёрах сна Помчал нас к сказке Андерсена. Какой-то добрый Чародей Его из вод направил сонных В страну гигантских орхидей, Печальных глаз и рощ лимонных. Мы плыли мимо берегов, Где зеленеет Пальма Мира, Где из спокойных жемчугов Дворцы, а башни из сапфира. Исчез последний снег зимы, Нам цвёл душистый снег магнолий… Куда летим? Не знали мы! Да и к чему? Не всё равно ли? <…> М. Цветаева, «Первое путешествие». Стихотворение посвящено поэту-символисту Л. Эллису. Юные сестры Марина и Анастасия Цветаевы таинственно-нежно звали его Чародеем 💐 За фото благодарю чудесную Леру. Она помогла мне поверить в наступление весны!

Маленькое приключение большой семьи 🌫🤩 Мы отплыли на кораблике, когда солнце стояло высоко. В пристани вода, казалось, светилась изнутри, как на картинах Айвазовского. Но в открытом море ветер упрямо завивал гребни волн. Я закрыла глаза и читала про себя молитвы. Остановились. Видим — все пассажиры уверенно сходят. Из туристов — только мы. Щурясь от солнца, вглядывались вперед: белые кубики домов с голубыми глазами-ставнями рассыпались по берегу. И ти-ши-на. Рыбацкая деревня, единственная на всем острове, и ее 700 обитателей спали, убаюканные пением моря и южным солнцем. Мы пошли вдоль высокого берега — море гордо дышало, ромашково-одуванчиковые покрывала обнимали скалы. Ветер не стихал. Корабль, что должен был нас забрать, не пришел. Казалось, на острове остались только мы и насмешливо-молчаливая деревня без единого кафе, магазина и открытой гостиницы. Мы сидели, беспомощные, на белых ступенях. Но сиеста закончилась. Добрый дедушка принёс фрукты и воду, раскудрявый парень показал две комнаты, где мы могли переночевать. Солнце устало опустилось за горы, прощаясь с нами розово-сиреневой дымкой. Мы долго всматривались в море, разделяющее нас и дорогу домой. Ветер успокоился, и в 8 вечера на отдых пришел корабль — он нас завтра и заберет. В единственном баре, куда рыбаки приносили свежий улов, женщина с жилистыми руками приготовила нам пасту и жареную рыбу — чтобы на семерых хватило. За длинным столом, покрытым скатертью с морскими узорами, мы пили домашнее вино и обсуждали наше почти робинзоноское приключение. В 6:35 утра, с рассветом, корабль отчалил и благополучно довез нас обратно