Лисий след (сонеты и диссертации)

Тело в фокусе Мультимедиа Арт Музей, выставки «Спорт в фотографии. От Родченко до наших дней», «Дар музею. Памяти Юрия Рыбчинского». До 18 августа 2024 Это все еще репортаж из МАММ, часть вторая. Объединю две небольшие (каждая по этажу) выставки-ретроспективы, в объектив которых попадают явления монументальные — спорт и отечественная история. Спорт как государственный язык, если хотите. И вот тут получается прелюбопытно: с одной стороны, россыпь сюжетов официальных спортивных действ, очевидно завернутых в идеологические символы, — парады физкультурников 30-х, олимпийские чемпионы по спортивной гимнастике, атлетический «В космос!» Льва Бородулина, легендарный советский хоккей и тд. Даже приветственный коллаж как будто подталкивает именно к «имперскому» прочтению композиции. Но, с другой, у того же Родченко, как известно, всегда и всем правит ракурс: положение и соположение пространстве различных тел, векторные направления их движения, окружности и дуги, линии горизонта и линии, выходящие за горизонт. Его спорт — не про достижения, а про геометрию небес. А если сместить акцент с небесного на земное, то на выходе можно получить не тригонометрическую поэму, а, простите, чистый античный секс. В фотографиях юных пловцов и дородных пловчих Михаила Прехнера 1930-х годов, в гимнастке на Рижском взморье Валерия Генде-Роте (1967) эта невероятно пойманная, хотя вообще-то неуловимая энергия чистого эроса вытесняет прямые смыслы снимков (и наблюдать за этой чувственной волной, выплескивающейся наружу с черно-белого фона, отдельно примечательно). По другую сторону лестницы расположена подаренная музею фотоколлекция Юрия Рыбчинского, фотографа, мизантропа, одного из первых коллекционеров фотографий советского периода. И зал открывают …одни из самых известных работ все того же Родченко: «пионер с трубой», Маяковский, «Портрет шофера», «Кувшин» — весь спектр впечатлений времени от пропаганды до светопреломления. Родченковская классика. Но и остальные фото не отстают: этапы смены двуглавых орлов (диптих Марка Маркова-Гринберга «Поворот истории»), пойманные с горизонтального ракурса куранты, собачий оскал под забором, лозунговое «Счастье», постсоветское «Рабы не мы» — социально-историческое, эпохальное, символическое на любой тонкий вкус. Не могу сказать, что однозначно понравилась вся подборка, но некоторые кадры так и приглашали помедитировать над тем, как — посредством фотоискусства — приходит, проходит и сохраняется слава мира, магия мира, свет и тени мира. Так что любителей визуальных меток исторических процессов эти выставки точно порадуют. #в_музее_и_на_выставке

Сочините сами «Зойкина квартира» (2023), театр имени А.С. Пушкина Режиссер — Евгений Писарев Премьера прошлой весны смотрится этим душным, жарким и грозовым летом несколько затянутой, пестрой, модно-музыкальной и отчетливо беззубой (увы или ура — в зависимости от ваших предпочтений). То есть, если вы — любитель булгаковской драматургии или в принципе поклонник концепции побуквенного воспроизведения исходного текста в театре или кино, то «Зойкина квартира» Евгения Писарева — однозначно ваш спектакль. Булгаковский исходник озвучен с подчеркнутым пиететом: на месте и арии из «Травиаты» (тонкие намёки на толстые обстоятельства), и «парижские» силуэты, и клетчатые штаны Аметистова. На сцене задорно поют и не менее задорно танцуют, отменно аутентично изображая «почти голую» вечеринку в нэпмановских реалиях. Ко всему антуражу шоу, к добротным актерским работам, к практически бенефисному исполнению ролей Зойки Александрой Урсуляк, Аметистова Александром Кубаниным, Манюшки Елизаветой Кононовой — никаких вопросов, только аплодисменты. Смешно. Изысканно. Местами эпатажно — провинциальная девка Манюшка в стилизованном кокошнике дорогого стоит, соблазнительница Зойка действительно практически чертовка, а Аметистов гениален в своем обаятельном нахальстве. Костюмы, опять же, блещут блестками — любо-дорого. Но… (как говаривал один обезглавленный герой «Игры престолов», «все, что до слова «но» — лошадиные эксперименты»). Положим, Булгаков в «Зойкиной квартире» бичевал тонкий слой советских выскочек-бюрократов, справедливо осуждая мещанство оных; наворачивал сатиры вокруг тогдашней официальной китайской повестки и очередного всплеска «поворота на Восток». Действительно, если у главных героев не получается прорваться в Европу, то герои помельче и поудачливей направляются в Шанхай. Но бежать без оглядки из Москвы хочется всем! Наконец, Булгаков несомненно прощупывал будущие контуры «нехорошей квартирки», обкатывая на Аметистове «коровьевские штучки». Практически любая из этих тем могла бы — при должной подсветке, в продуманном ракурсе, волей режиссерского прочтения — перекинуть мостик из булгаковской эпохи к нашему времечку. Ирония над неудавшимися эмигрантами, сменившими чеховское «в Москву! В Москву!» на еще более безнадёжное «в Париж! В Париж!» (интересно, смеётся над ними автор или все-таки им сочувствует?) Высмеивание нуворишей и так называемой «дворянской элиты», за деньги и ради Парижа готовой продавать себя каждый вечер и посменно. Ось «Восток — Запад» в отдельно взятой квартире… Почему очевидное зло в лице Херувима и Аметистова остаётся безнаказанным?! Это не считая веера прочих козырных карт в возможных подтекстах булгаковской комедии. Она же так и просится, чтобы с ней и в нее поиграли. — А ничего, похожего на намёк, на дополнительный смысл, на актуализацию содержания, на сцене не происходит. Голый во всех отношениях сюжет, причины интереса к которому зритель, видимо, должен допридумывать сам. Возможно, я привередничаю, но жанр спектакля «ни о чем» как-то не привлекает. А если это банально «дорого-богато» для публики с пухлым кошельком и пониженной восприимчивостью (цена за билеты как бы намекает), то становится обидно за… Булгакова. В конце концов, он был известен и популярен в Москве именно как остро актуальный драматург. …Зато в Зоином домашнем концерте участвуют студенты Школы-студии МХАТ писаревского курса, блистающие на малой сцене в спектаклях «Л.Е.С» и «Лицей». Музицируют «совсем как взрослые». Вот у них-то, в отличии от персонажей пьесы, все еще впереди. И за них радостно. #в_театре_и_кино

Очередная вымученная попытка самоподдержки не увенчалась успехом, провалилась с треском, обернулась не эпик, конечно, но фейлом: миленькое желтое платьюшко отчетливо сигнализировало: вот только не надо на меня тратиться! …прости, ну ты выглядишь как каракатица, как ненависть к себе в квадрате, как нафиг уже, хватит транслировать нон-стопом в прямом, так сказать, эфире потуги заштопать собственные внешние и потаенные дыры. Изображаешь мишень в тире? Расписываешь своими рифмованными верлибрами (тот еще оксюморон, милая), как неуютно, как неправедно устроено бытие? Поверь, платье тебя от уныния не спасет! Пришлось оправдываться перед продавщицей: что вы, прелестнейшая вещица, вы правы, очень подходит «моему фенотипу». Но настроение, увы, совершенно отвратительное. Нежнее всего, пожалуй, к женщинам и к женщине, к такой слаааааабой женской натуре, сосредоточенной на фигуре, на благовониях и бьюти-процедурах, на созидании радушия и торжественности, на преданности и любви до изнеможения, относился Тот всем известный Мужчина, Который называл Себя Божьим Сыном. С таким милосердием общался с грешницами: за прелюбодеяние не судил, мужьям жен бросать запретил, Спас-в-Силах — снисходил к тайне женственности. Знал, как распутать, что внутри у нас понаверчено, каким образом в конечные женские формы упакована бесконечное то ли самосжигание, то ли самопожертвование… на все женские закидоны ответствуя прощением и любовью. В этом смысле людей на женщин и мужчин не деля, но с очевидностью закрывая, уберегая пробитыми Своими ладонями непутевые женские головы от соблазнов ночи и тягот дня. #в_стихах 29.06.2024