𝗣𝗔𝗖𝗘

Горно-металлургический конгресс АММ. По свежим следам. Часть 2 17. помимо очевидной разнонаправленной политики МПС в горнорудном секторе бросаются в глаза разговоры, что все это результат сильного внутреннего сопротивления работе самого министра и Президента, что министр просто обложен со всех сторон: Комгео, вице-ПМ, АПМ, промышленное лобби; 18. так, к примеру, пока министр был в поездке на PDAC в феврале этого года, зазывая инвесторов и обещая им реализацию реформы 2018 года, председатель Комитета вместе с ветеранами собрал круглый стол, на котором было заявлено, что не нужны им инвесторы, вся реформа плохая, надо возвращать советский подход; 19. в том же русле ранее 15 сентября 2023 года состоялся организованный Комгео съезд геологов, по результатам которого в обход министра было подготовлено обращение к Президенту об отмене реформы 2018 года. С той же инициативой позже, но с другого захода выступили на имя ПМ 4 депута о создании отдельного Мингео, как в былые времена 30 лет назад. Все это, разумеется, без ведома министра; 20. По пром политике ужесточение началось при Карабаеве и было специально включено в различные плановые документы, но с акцентом на необходимость доступа к металлам для обработки со стороны крупных металлургических компаний, но в итоге аппарат вывернул за лицензирование и запрет вывоза всего сырья; 21. не может один и тот же профессионал, выходец из инвест среды, говорить об инвестициях, реформе и приглашать в страну инвесторов, а с другой - сам давать поручения по ухудшению инвестклимата - все понимают эти поручения идут из руководства правительства, и эти поручения идут в прямой конфликт политике Президента по улучшению инвест среды; 22. однако все это не снимает вопрос инвесторов: почему министр не меняет людей на тех, кто по духу и профессионализму соответствует Указу Президента о либерализации, не волокитит и не саботирует. Ответ простой - не дают; 23. этим также объясняется почему в Сенате в декабре 2023 года перевернули с ног на голову и поручение Президента, и усилия министра о переходе на стандарты CRIRSCO с отменой функционирования ГКЗ. Достаточно обратить внимание на то, за подписью какого сенатора пошли поправки по ГКЗ, кто ходил к ПМ в те дни из «старой гвардии», убеждая оставить ГКЗ, и как они связаны исторически с ветеранами, обратившимися на имя Президента; 24. история с реализацией дорожной карты по итогам заслушивания и поручения Администрации по отчету Всемирного банка о диагностике горнорудного сектора в июне 2023 также подтверждает существование сильного сопротивления внутри МПС. Тогда были поддержаны все рекомендации с исполнением с течение года, включая реформу геологии. Но то, что подготовил Комгео и внес в качестве исполнения и доркартв совершенно не то, что заслушивал и поддержал АП.

Горно-металлургический конгресс АММ. По свежим следам. 6-7 июня в Астане состоялся конгресс. Были почти все местные и иностранные инвесторы в отрасли, несколько потенциальных. Краткие наблюдения, выводы и тезисы: 1. все заметили ухудшение законодательства по добыче и его нестабильность сквозь призму промполитики. Неосуществленная отмена ГКЗ, не смотря на поручения Президента, обещания инвесторам и рекомендации Всемирного банка, уже мало кого заботит - говорить о прогрессе и новых отдаленных запасах сейчас неактуально, удержаться бы с остальными завоеваниями реформы 2018 года; 2. в этом смысле становится очевидно, что вице-министр МПС, курирующий обработку, не по чину, но по линии первого вице-ПМ, задает тон регулирования в горнорудном секторе, где формально курирует другой вице-министр МПС; 3. пытаясь обуздать крупных игроков ГМК в пользу обработки через ужесточение законов, правительство безапелляционно отравляет инвест климат в секторе для всех, включая тех, кого позвало и зовёт под реформу 2018 года. Крупные понимают, что это следствие в кошки-мышки, но общий фон в отрасли их не особо заботит. Пришедшие иностранные инвесторы уже тоже поняли, что отсутствие диалога, нестабильность законодательства и непредсказуемость негативных изменений в инвестиционной среде - это норма для Казахстанских бюрократов, но все равно с надеждой повторяют, что им нужна стабильность для продолжения работы; 4. отрасль открыто говорит, что экспертность в правительстве на нуле, доводы не слышат, слышать не хотят; 5. индустрия понимает, что эта политика по всем канонам логики и экономики не способна взрастить обработку (панелисты сессий это сказали открыто), но понимают, что тактика нужна для массовых штрафов по всем аспектам местного содержания и вывоза сырья; 6. на этом фоне в виду неизвестности за будущий режим некоторые компании замедляют инвестиции в геологоразведку, особенно в гринфидлы (лицензии берут, но интенсивность работ поубавят). Разумно, зачем так рисковать; 7. визуально было много (больше чем раньше) российских игроков; 8. крупняки в отрасли урезают инвестиции роста, кроме того, что уже в пути - деньги забрали налоговики и паводки; 9. ухудшение среды и неопределенности в ней руками правительства снижает цену активов - время покупать для тех россиян и китайцев, у кого денег много или политическое прикрытие. В принципе сделки уже идут, доля присутствия России растет. Вероятно в этом и есть далекоидущая задумка. Новость по находящемуся уже второй год в убытке Казцинку и китайцам тоже тому подтверждение; 10. это хорош чем ничего, и плохо, потому что вносит дисбаланс в иностранном и соседском присутствии - нацбез; 11. резко стала заметна бесполезность Комитета геологии на фоне более прикладных задач Национальной геологической службы (НГС). Даже инвесторы дезориентированный кто из них важнее и с кем лучше говорить; 12. на фоне съедания комитетом части бюджетных денег на не приоритетный ГосГИН в НГС их не хватает на ключевые задачи госгеологии: оцифровку всей геологической информации и развитие электронного портала; 13. на это указывают одни и те же тезисы председателя НГС на протяжении года на всех последних форумах: «мы отсканировали все более пятидесяти тысяч вторичных отчетов, но открытого доступа на портале к ним нет, по первичным материалам - работы много, она начата», иными словами для рынка прогресса нет; 14. к слову, поэтому функция цифрового портала недропользования с момента запуска за год не получила развитие - как и прежде у нее только одна функция: подача заявок на два вида лицензий; 15. объявлена новость о переходе с НДПИ на роялти для компаний юниоров с начала 2025 года. Но юниоры это геологоразведка, а роялти это с добычи. Также нет ясности в механизме роялти, нет расчетов, модели и ставок. Значит ничего по факту не будет; 16. некоторые крупняки стоят на своем - не хотят обсуждать роялти, пока не будут ставки. Но тактика уже не нова. До ставок по логике обсуждают механизм роялти, но его не обсуждают, отодвигая реформу.

«Появление крупного производителя металлоценового полиэтилена вызовет рост спроса на него на внутреннем рынке. Можно прогнозировать интерес со стороны стран бывшего СССР», — так эксперты оценивают новый проект СИБУРа. НКНХ планирует производить 300 тыс. т высокомаржинального полиэтилена вместо 200 тыс. т «обычного». Прогноз спроса на этот вид полиэтилена на 2024 год — 126 тысяч тонн, а к 2040 году ожидаемый спрос может превысить 300 тысяч тонн.

ПРЕДЕЛЬНАЯ ЦЕНА С учетом факта нехватки газа для собственных нужд, в частности для развития газохимии, где требуется метан, вопрос с ресурсной базой вроде решен. Остается определить по какой цене такая газохимия будет рентабельной. Давайте по порядку. Действующая цена газа в РФ сейчас составляет в среднем около $81,1 за 1 тыс. куб. м, согласно рейтингу РИА Новости. По нашим сведениям NewsHub, Газпром согласен продавать газ QazaqGaz не меньше, чем по $180 за 1 тыс. куб. м. При том, что средние внутренние цены на газ в Казахстане - $68,4 за 1 тыс. куб. м. В прошлом году QazaqGaz импортировал из России 500 млн куб. м газа. По сведениям из открытых источников, в Узбекистан российский газ поставляется по $160 за 1 тыс. куб. м, в Беларусь - $128,5, Армению - $165. Для развития газохимии цена, конечно, не позыолит в нынешних реалиях проектам выйти на экономическую рентабельность. Если мы говорим про бизнес-модель. Если говорить и государственных проектах, то главное есть ресурсная база. Можно реализовать проекты и по метанолу, и по карбамиду, и далее по списку. Какой плюс есть в данной сииуации. Стабильная цена, что немаловажно. В Казахстане цену на газ определяют ежегодно Минэнерго РК, что вызывало немало претензий у инвесторов, которые не могли выстроить финансовую модель. Гарантий профильное ведомтсво не давало. Поэтому если Казахстан решил развивать газохимию, то вопрос с сырьем можно решить. То, что проекты в Казахстане нерентабельные уже никого ни в Правительстве, ни в квазигосударственном секторе не вызывает опасений. Будут рабочие места и смежные производтсва. Все то, о чем говорят на всех запланированных газохимических проектах.

НЕ ПАРА/ТРАН-ЗИТИРУЙ На фоне новостей о подписании соглашений о транзите российского газа через Казахстан в Узбекистан и Кыргызстан, вспомнил старый анекдот: "Сидит Путин возле костра и жарит на вертеле Ющенко. Подходит Назарбаев и говорит Путину: - Владимир Владимирович, ты чего так быстро вертел-то крутишь? Ведь он толком не прожарится! Путин: отвечает - А если крутить медленнее, то он начинает уголь из костра воровать".

НОВЫЙ ЗАМ В свете объявленных в Казахстане проектов нефтегазохимии на сумму порядка 15 млрд долларов, встает вопрос нужно ли назначать отвественного, например, в структуре Казмунайгаза, как одного из участников проектов. С одной стороны, в Казмунайгазе есть заместитель Председателя правления курирующий нефтепереработку и нефтегазохимию. По сути это две смежные отрасли, которые не требуют раздельного кураторства. Тем более зампред по нефтепереработке и нефтегазохимии входит в Наблюдательные советы этих проектов. С другой стороны, сумма внушительная. И здесь нужна кропотливая работа и полное погружение. Да и партнеры по проектам такие, что нужно держать ухо в остро. При таком раскладе вроде необходимо назначать отвественного зама... Но есть, конечно, выход в виде назначения отдельно директора департамента по нефтегазохимии (прим. - возможно, такая должность уже есть). То есть не уровень зама ПП. Тогда, и государству не придется содержать еще одного новоявленного "топа" со всеми плюшками. Он будет структурно подчинятся зампреду по нефтепепеработке и нефтегазохимии. И дело делать будет, и государству меньше затрат. И да... интересно будут ли на эту должность фильтровать по фактору принадлежности к Старому Казахстану? Вопрос остается открытым. Поживем увидим, доживем узнаем.

ОСТРОВ СТАМБУЛ Говоря о диверсификации транспортировки нефти необходимы неординарные решения (смотрите на примере Стамбула), а не "ковыряние" существующих путей в виде танкерных перевозок из Актау в Баку. Минусы транспортировки через нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан известны. Это и высокая стоимость, и потери при перевалке, и доплата премии за более тяжелую казахстанскую нефть. Несколько вариантов я предлагал в предыдущем посте (по ссылке выше). Возможно Афганистан станет новым решением. Время покажет. Однако, непонятны причины почему Иран не рассматривается для транспортировки, так как САНКЦИЙ НА ТРАНСПОРТИРОВКУ ЧЕРЕЗ ИРАН НЕ СУЩЕСТВУЕТ.

ПРОТИВ ПРЕДЛОЖИВШЕГО Те, кто знаком с текстами Соглашений о разделе продукции, знают, что там очень много неоднозначных формулировок. По сути этим "дефектом" пользуются как казахстанская сторона, так и инвесторы. Одни направляли на возмещение затраты никак не связанные с развитием нефтегазовых проектов, другие решают как наказать за злоупотребление. Если эти СРП так прописывались не намеренно, то по факту этого можно было бы избежать. В юриспруденции есть классический принцип толкования договора contra proferentem, когда неясное или спорное положение договора толкуется против стороны, предложившей текст. Если говорить совсем примитивно это принцип: Ты делишь - я выбираю. Создается ситуация, когда инициатор или исполнитель напрямую будет заинтересован в сараведливом договоре. Если с арбитражем на крупных нефтегазовых месторождениях это уже данность, то с соглашениями с Катаром или на строительство АЭС это очень актуально.